Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

А я с этим пока не разобрался. Словно брошенный за борт котенок, барахтающийся в чужом и холодном океане, но стоит подплыть к крошечному плоту, как его уносит течением, и я продолжаю и продолжаю плыть, перебирая маленькими, ослабевшими лапами.

— Надеюсь, я тоже когда-нибудь почувствую это.

— Ты никогда к такому не стремился, — Мур качает головой, отпивает кофе и, нагнувшись, ставит стаканчик на пол.

— Нет, но теперь и выбора нет. Я уже по другую сторону.

Сам, добровольно, взял и сиганул в воду.

— Ты им сказал, что ушел? — Мур поворачивается и смотрит на меня ошарашенно.

— Просто оборвал связь. Сами пойму т. Если уже не поняли.

— Вариант, что я выиграл и тебя прибил, даже не рассматривается, да? — улыбается, говоря это.

— Учитывая наше прошлое, думаю, они и насчет меня сомневались. Но я был очень уперт в своем желании. Теперь уже неважно. Мы на одной стороне, Мур.

Мур молчит, задумываясь, но я не даю ему погрузиться в размышления.

— Да, ты сейчас по-любому ищешь пути отступления. Я знаю о них, я могу все назвать случайностью и стечением обстоятельств, и вернуться. Я все знаю, но я этого не сделаю. Выбор сделан, и пусть я не сказал об этом прямо, это лишь, чтобы выиграть время. За нами придут… Когда-нибудь.

— Мил… оно того не стоит. Я того не стою.

— Ты стоишь всего.

Ты тот самый плот в океане, что я все пытаюсь догнать. Да, ты меньше корабля, но и мне большего не надо.

Мур вздыхает и устремляет взгляд в окно, спрашивая задумчиво:

— Какие у тебя планы?

— Если глобально, то следовать за тобой, пока ты не повернешься в мою сторону, а если на ближайшее время, то никаких.

— А если не повернусь?

— Значит, я буду идти за тобой вечно.

— Это точно самая большая ошибка, которую ты только мог совершить.

— Или самое правильное, — я откидываюсь назад, падая спиной на матрас,  и снова смотрю в потолок, уже чужой квартиры, но он абсолютно идентичен моему, что на этаж выше.

Мур, посидев немного, занимаясь разглядыванием вида из окна, тоже ложится, прижимаясь ко мне и устраивая голову на моем плече. Прямо как раньше, давно, еще в клане. Мы могли так лежать часами и болтать о чем-нибудь важном или о всяких бесполезных глупостях, а иногда просто молча. И я скучал, я очень скучал по этому. Наше прошлое, сложенное из мириадов маленьких кусочков, вплело нас друг в друга, образуя что-то единое, от этого не спрятаться. Поэтому, когда он ушел, я почувствовал, что от меня словно кусок отодрали. Естественно, я буду бежать за ним сколько смогу, уверен, даже если мне отрубят ноги, поползу, потому что иначе никак и смысла нет.

— У меня нет выбора, да?..

— Звучит ужасно. Выбор есть. Я либо буду идти, смотря в твою спину, либо рядом, либо за руку. В нашем распоряжении есть время, за которое мы можем прийти к чему-то.

Пускай пройдут годы или всего минута. Мое желание, мой выбор это не изменит. Теперь не моя очередь ходить в этой игре.

Мур кладет ладонь на мой живот и медленно ведет вбок, а дойдя до ребер, перебирается на мою руку. Пока он это делает, я лежу, замерев, ожидая. А он переплетает наши руки в замок. Вот и ответ.

Приобнимаю его второй рукой и оставляю поцелуй на щеке. Спасибо…

***

Аман

— Тебе плохо? — спрашивает Аш, нависая надо мной и заглядывая в глаза.

Ну да, с его стороны это выглядит дико. Бежали домой, а я просто взял, остановился и лег в траву, разглядывая чистое, голубое небо.

— Нет.

— Это все из-за меня, да? Прости, я не думал, что все выйдет так. Но мне очень хотелось.

Отпихиваю брата, чтобы не загораживал мне вид, и затягиваюсь, выпуская дым на волю.

— Ты тут ни при чем. Я сам отвечаю за свои поступки.

Знал же, что после будет это пожирание себя изнутри, и у меня был выбор, я мог уйти, но не ушел. Бесплодная попытка убежать от себя, от того, что мне хочется на самом деле. А впереди лишь одна неизвестность…

— Но если бы я не уперся, мы бы не пошли к Муру, и ты бы не предал Ниррая. Хотя я так и не понял, расстались вы или нет. — Аш плюхается рядом, шебурша травой.

Да я и сам не понял. Мне абсолютно ни черта не понятно и на душе муторно, так тошно, что хочется из собственного тела выпрыгнуть.

— Я не уверен, что мы еще встретимся. Я просто ни в чем не уверен, Аш.

Встретимся мы когда-нибудь вообще или это будет на днях, получится ли у нас, и будем ли мы вообще пробовать еще.

— Такое ощущение, что ты сдался, братик. Ты сам говорил, что если чего-то хочешь, нужно этого добиваться, само в руки не придет. Так почему же сейчас ты ничего не делаешь?

— А что я могу? Останемся — придут Кошки, а не найдя уничтоженные документы, напустятся на двух вампиров и хрен знает, что сделают. Просто убьют, запытают или сдадут отцу Ниррая в янтарных кандалах, чтобы работали в закрытой лаборатории. Попросить Ниррая решиться на то, чего он не хочет, я не могу. Не могу и все. Одно дело, когда сам хочешь, и другое, когда не хочешь, но надо. Есть еще вариант заново написать формулу и отдать Кошкам, и пусть отец Ниррая нанимает новых ученых, пусть потом вампиров будет много, но ведь пострадают люди. Я не вижу тут варианта, чтобы я хоть каким-то образом смог быть с Нирраем. Потому что даже если рассматривать, что мы отдадим формулу, забив на людей, не факт, что Кошки нами не заинтересуются. Почти уверен, что жизни нам не дадут ближайшие лет пятьдесят.

— И что? Просто возьмешь и откажешься от своего счастья, ради счастья другого?

— Да. Я уже это сделал. И поставил точку.

— С одной стороны это очень благородно, только все равно слегка глупо. Я плохо понимаю…

— Аш, я очень рад, что ты не чувствуешь это на себе. Тебе и не нужно понимать. Просто живи и радуйся. Мы сегодня покинем город и отправимся в путешествие, как и мечтали когда-то.

Затягиваюсь еще раз и тушу бычок в траве, продолжая все так же пялиться в чистое небо и вдыхать запах полевых цветов. В этот момент я чувствую себя одной из травинок, что просто растет здесь и не переживает, и не думает.

— Я хочу увидеть вулкан! Мы же заберемся наверх и заглянем? Я никогда не видел лаву и всегда ее очень боялся. Интересно, а лава может нас убить?..

— Мы не будем проверять! Заглянем, ладно, но очень осторожно. Никаких купаний в лаве!

Просто представив, как Аш сигает в жерло активного вулкана, меня всего передергивает; резко сажусь, хмуро смотря на улыбающееся клыкастое лицо. Не может братик долго клыки прятать, непривычно ему, забывается.

— А я тебя люблю, знаешь? — говорит Аш восторженно. Усмехаюсь. Конечно, потрахался наконец и счастлив теперь до небес. Всю кровь мне свернул перед этим, а теперь аж светится.

— И я тебя люблю, — говорю, поднимаясь, и протягиваю руку брату, за которую он цепляется, быстро вставая.

И мы бежим в свой родной город, надеюсь, не в последний раз в этом столетии. А дома собираем по рюкзаку самых необходимых вещей, перекрываем все что нужно и, заперев, идем на поиски Ирсана. Путь наш лежит за город, причем я знаю это место, туда я водил Ниррая. Пещера с камушками, что в свете фонаря переливаются. Что там забыл Ирсан — не понятно, но по запаху, такое ощущение, что он там теперь живет. Ничего не понимаю и ступаю вперед. А внутри все увешано фотографиями и какими-то бумажными вырезками, от пробковой доски тянутся нити, образуя цветную паутину, а сам Ирсан, восседающий на высоком камне, поворачивается к нам, показывая покрасневшие от большого недосыпа глаза.

— Ты сбежал из дома, чтобы стать отшельником? — спрашиваю я, пока Аш принимается за детальное изучение фотографий и данных на стенах.

Ирсан, махнув головой, быстро ко мне подбегает, игнорируя человеческую скорость, и, схватив за руку, утаскивает к стене, которую до этого рассматривал; тычет в нее пальцем, со словами:

— Это заговор! Они все знали! Понимаешь? Все знали!

И смеется. Так, понятно…