Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

— Нет, — глаза в пол опускает. — Извини.

— Нет, не из-за секса, или нет, не втроем?

— Не втроем. Аман отказался меня отпускать одного, а я думать не могу перестать об этом…

— О-о…

Мне, конечно, льстит, что кому-то идея секса со мной запала так сильно, что он не может перестать обо мне думать, но как-то это…. Явно странненько выглядит.

— И вы решили, что в это время Аман посидит у меня в ванной?..

— Мы не решали, он сам. Ты что, хочешь, чтобы он смотрел?

На меня опять поднимают глаза, и на этот раз я улавливаю в них любопытство.

— Вуайеризмом я точно не страдаю.

На самом деле,я меня смущает даже мысль, что он в ванной будет все слышать. Не уверен, что это хорошая идея. Точнее… бля, я к сексу отношусь легко, не заморачиваясь. Если тебе кто-то нравится, и если он тоже хочет, то чего бы, собственно, и нет? Секс без обязательств — лучшее, что вообще могло придумать человечество. Да и с другим вампиром мне бы было интересно. Если он столь же ненасытный, как старший брат, секс может стать незабываемым, я об этом еще у Золотого мальчика дома подумал. Только вот… Не знаю, перед этим ж должна какая-нибудь искра проскочить. Типа как пару часов назад. А это похоже на секс по договоренности и выглядит… совсем уж чудненько.

В ванной включается вытяжка, что говорит о том, что Аман там, скорее всего, закурил.

— Аман, дорогой мой друг, ты уверен, что эта идея прекрасна? — спрашиваю громко, чтобы даже человек услышал.

— Курить в ванной? Ну так… Средненько.

— Слушать из ванной, как твой бывший любовник трахает твоего младшего брата, — закатываю я свой единственный глаз и, выпустив из рук Аша, которого до сих пор держу, иду к холодильнику, из которого достаю бутылочку воды.

— Из твоих сладких уст это звучит еще кошмарнее, чем есть.

— Вот и я так думаю… — говорю совсем тихо и, прислонившись к столешнице, осматриваю Аша. Он совсем загрустил, плечи опустились, глаза в пол. Аману вот совсем не обязательно было говорить, что его брат пас, по нему и так прекрасно видно.

И вот что с ними двумя делать?

Но неожиданно Аш воодушевляется, прям духом воспряв, плечи расправляет, взгляд уверенный на меня поднимает.  Миг, и вот он около меня, всем телом прижимается и моих губ своими касается.

— Ты чего? — шепчу, приобняв его за талию. Приятный. И пахнет вкусно, свежо.

— Хочу, — выдыхает в мои губы и руками скользит по голым бокам, вызывая этим волну мурашек. — Тебя.

— И тебя… ммм… ничего не смущает?..

— Нет. И тебя не будет, — говорит и, привстав на цыпочки, проводит носом по моей шее, как раз по тому месту, куда кусал недавно. Вот вроде такие разные братья, даже внешне. Аман — высокий, крупный, Аш — мелкий совсем, изящный, но оба одинаково наглые!

Кого вот я обманываю? Мне всегда нравились именно наглые.

Спускаю ладони по его спине вниз, оглаживаю округлые ягодицы и слегка стискиваю их, вжимая  клыкастика в себя. У него почти всегда клыки н а виду. Или всегда? Не могу вспомнить, чтобы видел его без них.

— Боюсь, если ты меня второй раз за день куснешь до интима, то секса у нас так и не случится, так как получишь ты вялого и абсолютно скучного любовника, — хмыкаю, а сам понимаю: я и без укусов (просто от близости его и от мысли, что сейчас может быть, если перестану недотрогу изображать!) возбуждаюсь.

Аш отстраняется от моей шеи и немного удивленно языком кончики клыков трогает, будто забыл об их существовании. И тут — раз! — они исчезают, уменьшаясь, как и не было. Меня это и у Амана всегда радовало, как выяснилось, у Аша ничуть не менее интересно получается.

Но полюбоваться я не успеваю: Аш демонстрирует белозубую довольную улыбку и, не дожидаясь от меня действий, целует. Не так как брат, совсем не так, гораздо нежнее, ласково, но не менее напористо. Сжимаю сильнее его ягодицы, и тут этот маленький и хрупкий на вид пацан с легкостью меня подхватывает и, с шумным хлопком раскрыв крылья, взлетает.

Секунда, и мы зависаем в воздухе над кроватью. Я сверху, но это не мешает ему гладить меня, будто крылья ему спокойно кровать заменяют.

— Уверен? — все же спрашиваю напоследок. Не то чтобы его действия говорили об обратном, но… не хотелось бы потом получить сразу от двух вампиров.

— Более чем.

И, плюнув на все условности, сам целую его, стараясь выкинуть все мысли о неправильности. В конце концов, если все этого хотят, то почему бы и нет? А Амана никто не выгонял, мог и присоединиться, сам вон не хочет.

Не прерывая поцелуя, мы медленно опускаемся на кровать, и стоит нам коснуться поверхности, как я подминаю явно желающего меня парня и, оторвавшись от его нежных, пухлых губ, прохожусь языком по шее, балдея от запаха. Я уж и не припомню, когда у меня были настолько сладкие мальчики.

Аш тоже разгорается, начинает гладить активнее, выгибается, чтобы коснуться запертым в джинсах возбуждением, а стоит мне, сжимая его талию, засосать маленькую, аккуратную мочку, как он постанывает. Невероятно отзывчивый. Отдаленно слышу, как где-то что-то падает, но не обращаю на это внимания, так как Аш сворачивает свои шикарные крылья и стягивает с себя рубашку, давая насладиться видом подтянутого, гибкого тела. Тут же припадаю губами к алому соску, всасывая теперь его, а рукой тянусь вниз, к краю джинсов, чтобы, проведя пальцем по коже, цапануть мешающую сейчас пуговку.

Стоит мне справиться с дурной деталью, и Аш приподнимает бедра, давая мне возможность стянуть с него джинсы; я, откинув их в сторону, замираю, рассматривая. Изящные, стройные ноги, что просто грех скрывать от мира, впалый живот, аккуратные, яркие соски, невероятно притягательная ключица и россыпь родинок вокруг…

— Невероятно красивый, — шепчу, улыбаясь, и провожу ногтями по внутренней стороне бедра вниз, от паха до колена. Аш расставляет ноги шире и прикусывает нижнюю губу; раскрасневшиеся щеки делают лицо еще более соблазнительным. — Грациозный, изысканный, утонченный… и сегодня весь мой, — продолжаю и, нагнувшись, целую выступающую тазобедренную косточку.

Но Аш мне не дает разойтись, отстраняется и поднимает ноги вверх, сводя их передо мной. Не сдерживая порыва, провожу ладонью по изящным бедрам, а Аш, уже подцепив свои трусы, сам стягивает их, откидывая в сторону.

Обнимаю одной рукой потрясающие ножки и целую, проходясь по всей икре. И я там еще что-то вякал по поводу «искры?» Три ха, он сам весь как горящее пламя.

Чувствую, как его пальчики проходятся по моему бедру, как забираются под резинку трусов, оттягивая их вниз, и слышу, тихое, но уверенное:

— Твоя очередь.

Улыбаюсь. Я так изящно не умею. Не потому что менее гибкий или не могу быть грациозным, когда мне того хочется, просто соблазнение — это, вот вообще, не мой конек. Обычно я просто сплю с теми, кто сам подкатывает, выбирая тех, кто нравится. Так сказать, работаю на «входящих заявках». С моей специфической внешностью достаточно трудно угадать заранее, зайдет она кому или нет.

А со «входящими» можно и не париться особо, это же типа меня снимают, а не я.

Но Ашу хочется подыграть. Черт его знает, с чем это связано, возможно, с восхищенным взглядом, возможно, с надеждой, что лилась из него, когда он пришел сюда. Поднимаюсь и, оттянув резинку, позволяю трусам опасть вниз и, переступив их, ловлю очарованный взгляд. Аш поднимает руки, проводит пальцами по моим бедрам, и я оседаю, покрывая его, чтобы утянуть обоих в поцелуй.

Он начинает нетерпеливо елозить, притираться ко мне, беспорядочно скользить руками по спине. Губы переключаются на мою шею, но он не кусается — целует, явно кайфуя. Глажу его в ответ, получая от его отзывчивости не меньше удовольствия, и тут чувствую, как его грудь начинает вибрировать, а следом раздается звук, очень похожий на мурчание.

Заметив, что я замер, прислушиваясь, Аш скользит руками к моим плечам, очерчивая их, и к груди, чтобы слегка сжать ставшие особо чувствительными от возбуждения соски. Из меня вырывается стон, и я понимаю — надо срочно что-то предпринять. Помня Амана, знаю, что выносливость у вампиров гораздо больше, чем у людей. Только вот если во время секса с Аманом я могу на эту тему не париться, то теперь-то в активе трудиться мне, и будет очень печально, если придется оставить столь чудесное создание неудовлетворенным.