Маленький книжный магазинчик в Тегеране - Камали Марьян

И он счастлив, что делает это. Он хочет, чтобы они получили то, чего не удалось ему: право на любовь.

Аббас и Лейла Голами, известные в Тегеране филантропы, не смогли бы общаться без его поддержки. Джалех Табатабаи и Кирус Годоси, коммунистка и монархист, скоро сыграют свадьбу. Али приятно думать об этом. Он охотно вспоминает тех, кому помогал. Радостно существовать на стороне добра.

Он помогал и Бахману с Ройей. Разве он не убежал в банк, зная, что они останутся вдвоем? Разве не уходил в подсобку под любым предлогом, чтобы они могли спокойно поговорить? Он постоянно помогал им, предоставлял желанное уединение, время, чтобы они побыли вдвоем. Он с восторгом наблюдал, как сын Бадри влюбился в Ройю вот под этой самой крышей. А позже он помогал им вести переписку.

Пока Бадри не велела ему все это прекратить.

Зачем он согласился? Почему некоторые люди прочно остаются в наших душах, в наших мозгах?

Забудь про девчонку, Али.

Ройя стоит сейчас на площади. Ждет.

Да простит его Аллах. У Али найдутся слова оправдания.

Бадри сказала ему, что она собственными руками убила свое дитя, что ее тело было искорежено и не вынашивало других детей. Кроме Бахмана. Поэтому Али и пытается спасти Бахмана. Дать ему все, что он хочет: книги, политику, любовь. Но Бадри не хочет одной вещи. У нее свои планы на сына. И в них не входит его женитьба на Ройе.

Когда она пронзила свое горло ножом и чуть не умерла, и потом, когда уехала на север, чтобы прийти в себя, она все равно продолжала манипулировать им. Она взяла с него обещание.

Да-да, по ее просьбе он переписал письмо Бахмана. Он изменил в нем только одно слово. Только одно – название площади. Но это было слишком жестоко – подарить им надежду, но заставить их ждать друг друга в разных местах. Так велела Бадри. Ей хотелось заставить Ройю страдать. Бадри часто звонила ему с севера, чтобы убедиться, что он сделал все так, как она требовала. Бадри наслаждалась этой драмой. Какая жестокость. К его огорчению, Бадри продиктовала еще два письма: одно от Бахмана Ройе, а другое от Ройи Бахману – и заставила его написать их и отправить за несколько дней до того, как те пойдут «встречаться» на площадь. Чтобы каждый получил письмо вскоре после их запланированной встречи, когда оба будут обижены напрасным ожиданием.

Вот так Бадри решила избавиться от Ройи.

Он дал согласие. Не хотел, но согласился. Он сделал, как она сказала, чтобы загладить свою давнюю вину. Хотя прекрасно понимал, что разобьет юные сердца.

Писал он превосходно – как всегда. Он умел копировать все что угодно. Разве он с юных лет не учился каллиграфии в лучших школах? Он был сыном своего времени, когда превосходный почерк означал статус и положение в обществе. Немногие могли владеть своей рукой так, как владел он.

Простит ли его Аллах?

Бадри проклянет его, если Бахман женится на Ройе. И тогда что ему делать? Что она сделает? Убьет себя? Он этого не перенесет.

Али сидит на стремянке, весь дрожа. Он действительно просто выполняет просьбу Бадри? Или в глубине души, несмотря на благие намерения, все-таки ревнует? Ведь этих детей ждет жизнь в любви, если у них все получится. Жизнь в любви, которой у него никогда не было.

Али вспоминает, как Ройя смотрела в магазине на этого мальчишку.

Али взмок от пота. Он сидит, обхватив голову руками. Он думает.

Нет. Все неправильно.

Сердце подсказывает Али, как ему поступить.

Он закрывает магазин.

Он бежит по улице.

Он бежит, и бежит, и бежит. С молодых лет он не бегал так быстро, с тех пор как сам был влюблен. С каждым метром, с каждым шагом его сердце наполняется новой легкостью. Бадри не права. Они не должны причинить такие страдания молодым влюбленным. У Али не выходит из головы девушка. Девушка, которая стоит на площади.

Улицы и переулки наполнены людьми, но Али бежит, не обращая на них внимания. Он тяжело дышит, ему не хватает воздуха. Наконец он подбегает к площади Сепах и проталкивается сквозь толпу. Как надоели ему эти демонстрации! И когда только люди поумнеют? Ройя. Ройя. Ройя. Конечно, он знает, где она стоит. Он с трудом пробирается вперед и наконец среди всего этого хаоса видит ее. Он протискивается к ней мимо сердитых демонстрантов. Он хватает ее за плечо.

– Ройя! – Он с облегчением переводит дух. Он нашел ее. Сейчас он все ей скажет.

Она нервничает. Она усталая, бледная, с пересохшими губами. Он полон желания защитить ее, помочь ей, увести из этого хаоса. Сейчас он все ей скажет.

– Ой, слава Аллаху! Господин Фахри! Вы не видели…

– Ройя-ханум, пожалуйста, послушайте меня… – Он хватает ее за плечо.

– Мне нужно найти Бахмана, – говорит она.

– Ройя-ханум, мне нужно сказать вам кое-что…

Она отстраняется от него, освобождаясь из его рук. И тут он чувствует сильный удар. От удара он одновременно взлетает в небо и падает на землю. Шок. Он пытается дышать. Он понимает, что теперь лежит на земле, а его рубашка почему-то стала мокрой. Он хочет сообщить Ройе, что поступил неправильно, что из-за него она стоит в другом месте, что ей нужно идти к Бахману на площадь Бахарестан, что им нужно идти в отдел браков и разводов, не теряя времени, что им нельзя забывать свою любовь и нужно жить вместе долгие годы до старости, поддерживать друг друга, растить детей, гордиться ими, хочет сообщить ей, как ему жаль, что так вышло, хочет попросить прощения у Бадри, он помнит площадку за базаром с мухами и кожурой от дынь, он помнит, как строил этот магазин дюйм за дюймом, книгу за книгой, он думает о своих детях, как они визжали от радости, когда были малышами, он виноват и перед ними, он видит, как Атиех спокойно сидит вечером в кресле и шьет, и он хочет крикнуть на весь мир, как он виноват и что ребенку, которого Бадри изгнала из своего тела, исполнилось бы этим летом уже тридцать шесть, а он так и не увидел его, не держал его на руках. И он виноват. Виноват. Ройя склонилась над ним. Он видит ее лицо и лица других людей. Какой-то мужчина нажимает на его промокшую грудь. Напрасно. Дышать все равно не получается, зато теперь можно летать. Бадри с базара стоит рядом, она приподнимается на цыпочки, и ему кажется, что это мгновение отделено от всего остального. Ее губы, теплые и липкие, прикасаются к его лицу. Она вся словно вспышка огня. А теперь кусочек дыни лег ему на сердце. Может, это ему снится? Али смотрит в сторону своего магазина, который построил, чтобы загладить собственную вину, нести людям знания и помогать влюбленным, и ему кажется, что он видит дым, но он уверен, что такого не может быть. Все продолжится. Люди будут приходить в его магазин канцтоваров даже после смерти хозяина. Он не знает, как это будет, но знает, что они захотят, кто-нибудь продолжит его дело и магазин продолжит жить, даже когда он исчезнет, небо темнеет, занавес закрывается с обеих сторон, он улетает, но любовь останется, будет жить, молодые люди – его надежда – станут бороться за демократию, не позволят умереть его книгам, словам, значкам, буквам, надежда никогда не умирает. Любовь никогда не забывается.

Слово благодарности

Долгое время я работала над книгой в одиночку, сидела за письменным столом и создавала персонажей. Я была убеждена, что они будут нужны только мне. Но потом я закончила работу над текстом и решилась показать его. Знаете, великодушие людей меня поразило. Я безгранично признательна всем, чье время и энергия помогли представить мою книгу читателям.

Венди Шерман, блестящий литературный агент, с самого начала неустанно поддерживала меня и всегда была рядом. Она оставляла меня в покое, когда мне требовалось время на лепку характеров и развитие сюжета, и осторожно подталкивала, когда требовалось. Я невероятно счастлива, что она есть в моей жизни.

Писатели могут только мечтать о таком редакторе, как Джеки Кантор; она «ловит» сюжетные линии и образы персонажей на внутреннем уровне, а ее мудрые советы идут от сердца. Когда Джеки согласилась редактировать мою рукопись, я сочла это за чудо. Я благодарна ей за веру в мою книгу и невероятный интерес к ней.