Тим Дорси - Кадиллак-Бич

— Ты что, не понял?

Морт наблюдал, как самолет и вертолеты пошли на следующий круг.

— В таком случае Лу должна была пойти и стащить у него камни. Из-за этого, вероятно, нас могут заподозрить в соучастии в убийстве.

Прошли мимо самого высокого трамплина, с которого кто-то совершал прыжок с тройным сальто. На Лунного Пса опять попали брызги, но он не обращал внимания.

— Меня больше беспокоит настоящий убийца, не говоря уже о бриллиантах. Чьи они? Вы видели, какого они размера?

— Я сам побаиваюсь, — признался Морт. — Думаю, мы наткнулись на команду из высшей лиги.

— Нам нужно сохранять спокойствие и просто дожидаться Лу в баре, — сказал Чи-Чи. — Она все объяснит.

По лестнице они спустились в бар «Плавательный зал». Стена позади стойки была из толстого стекла, сквозь нее открывался подводный вид на бассейн. Они заняли пять табуретов. Чи-Чи развернул газету.

— Скорее бы Лу добралась сюда, — сказал Томми.

— Может быть, газета отвлечет нас, — предложил Морт. — Что там, Чи-Чи?

— В Миссисипи все еще ищут трех рабочих — борцов за гражданские права.

— Опять мертвецы.

— Как два пальца…

— Ладно, видно, газета не помогает.

Очередной ныряльщик ножом вошел в воду позади бара, оставляя за собой ленточку пузырьков. Кто-то плюхнулся на незанятый табурет рядом с Чи-Чи. Парни обернулись.

— Лу!

Похоже, Лу вообще не спала. Они села и прикурила сигарету от бычка.

— Лу, что происходит?

— Скажи, что делать. Она закрыла глаза и потерла виски.

— Заткнитесь! Я пытаюсь думать.

— Где камни?

— У Серджо. Я велела ему спрятаться. Он — наша карта в рукаве, пока я что-нибудь не придумаю.

— Откуда появились такие огромные камни? — спросил Морт. — Что-то вышло не так.

— Неужели ты думаешь, что я этого не знаю, мать твою? За стойкой бармен смотрел телевизор.

— Включи звук! — крикнул Колтрейн. Бармен включил. Новости. Репортаж из Нью-Йорка.

Кадры из Музея естественной истории. Веревки, свисающие с крыши, разбитые стеклянные витрины в зале редких драгоценных камней. Репортер с микрофоном говорит перед камерой: «…Действуя в соответствии с оперативной информацией, власти обнаружили, что след преступления ведет в Майами-Бич. Уже производятся аресты». Лу уронила лицо в ладони.

— О нет.

Глава 41

В чистом голубом небе над Атлантикой небольшой самолет тянет за собой плакат с надписью: «Добро пожаловать в Майами-Бич».

В поле видимости местная достопримечательность — отель «Фонтенбло». Играет оркестр. С самого высокого трамплина спортсмен исполняет тройное сальто.

Серж нажал паузу на гостиничном видеомагнитофоне, остановив ныряльщика в воздухе.

— Начало съемок блокбастера 1964 года — фильма «Голдфингер», — сказал Серж и снова включил воспроизведение. — А вот здесь Герт Фрёбе[58] драматически появляется из-за кабинок для переодевания. Это был третий фильм серии, именно он послужил запалом всего феномена Джеймса Бонда.

Серж нажал на пульте кнопку ускоренного просмотра и зашагал по люксу. Номер был большой и просторный, с множеством углов и поворотов, повторяющих архитектуру отеля. Находился он в его вогнутой части. Ленни сидел в углу, пытаясь разыскать в карманах остатки марихуаны.

Мик Дефо заказал в спортивном магазине короткую клюшку для гольфа и гонял мячик туда-сюда по ковру. Пролетела летающая тарелка — фрисби. Сити поймала ее и бросила назад Кантри. Чи-Чи сидел за кухонной стойкой с большой сигарой во рту и столбиком костяшек от домино. Дут потел на диване недалеко от кресла, к которому был привязан заложник с кляпом во рту и в одних трусах.

— Я не назову убогими ни «Доктора Но», ни «Из России с любовью», но «Голдфингер» впервые соединил вместе все ингредиенты формулы «007». Все эти немыслимые изобретения, злодеи-великаны, небрежные реплики Шона Коннери перед лицом смерти, женщины Бонда с самонадеянными, но пустенькими лицами… А дивные места, где разворачивается действие — хотя бы Майами-Бич! — Серж держал в руках штаны заложника, проверяя содержимое бумажника. Ничего интересного. Отбросив все в сторону, открыл балконные занавески. — Джерри Льюису нравилось это место, пока его не захватили французы… — Серж пультом показал на экран и нажал кнопку воспроизведения. Блондинка в белом купальнике возлежала на балконе, рассматривая бассейн в бинокль и что-то произнося в микрофон.

Серж одарил Дуга гордой улыбкой, одной рукой показывая на балкон, а другой — на телевизор.

— Понимаешь?

Еще один пустой взгляд.

— Ты в номере Голдфингера! Фрисби ударилась в голову заложника.

— Я внимательно изучал фильм, с помощью ворованного геодезического прибора произвел съемку с балкона, потом спустился в патио и определил истинные направления векторов. Теперь все измерения максимально точные!

— Я не хочу умирать. — Голос Дуга напоминал писк птенца.

Со вздохом Серж достал бутылку воды и поставил ее на поднос.

— Конечно, нам еще нужно кое-что привести в порядок, однако секрет настоящего счастья лежит в умении наслаждаться процессом. Правило номер один: жизнь — как оргазм. Только что был, и вот его уже нет, поэтому внимание — прежде всего.

Стук в дверь.

Серж схватил пистолет, дважды перекатился по полу, вскочил и принял позу готового к бою стрелка.

— Кто это может быть, мать вашу?

— Моя пицца, — ответил Ленни, открывая дверь. — Одолжишь мне немного денег?

Вошел разносчик пиццы. Ленни подал ему косяк. Серж положил пистолет на стол и достал бумажник.

Разносчик пиццы вернул Ленни косяк и поймал фрисби. Бросил взгляд на связанного заложника в трусах и с кляпом во рту.

— А что с парнем? — спросил он и бросил фрисби Кантри.

— Говорит, что его все достало, — ответил Серж. — А в чем дело?

— Это Майами.

— А это номер Голдфингера! — Серж подал ему двадцатку.

— Ладно. Позже… Дверь закрылась.

Сити, Кантри, Мик и Ленни сели в уголке кухни и набросились на пиццу, как стая гиен на хромую антилопу.

Серж стоял перед телевизором и работал пультом, пытаясь найти какой-то фрагмент.

— Да ладно, Дуг, смотри веселей. Получи удовольствие от момента. Ты в знаменитой гостинице «Фонтенбло». Это великое место. Меня отсюда вышвырнули только один раз. Мне подвернулся случай сделать несколько снимков внизу, в зале, где шло шоу под названием «Латинская лихорадка», последнее в Майами ревю в гаванском стиле. Конечно, заведение уже закрылось, но дверь была не заперта, а я не привык раздумывать. И вот я хожу по пустому залу, никого не беспокою, делаю свои снимки. Появляется охрана. Спрашивают меня, чем помочь. А я говорю «ничем» и продолжаю заниматься своим делом. Но они не отстают. Просят следовать за ними и уверяют, что им не нужны проблемы. Тогда я говорю: «В таком случае проблема у меня. Я плохо себя чувствую. Думаю, заразился… латинской лихорадкой… Поверьте мне, у некоторых совершенно отсутствует чувство юмора!» — Серж нажал кнопку на пульте. — Вот тот фрагмент, которого я ждал. Всегда хотел это проделать.

Голдфингер стоял над Бондом, привязанным к столу. Серж подошел к заложнику и сорвал скотч у него со рта. Приставил ко лбу пистолет.

— Ты работаешь на семью Палермо? Человек не ответил.

Серж взвел курок и нажал сильнее.

По-прежнему ничего.

Серж наклонился и прошептал на ухо:

— Ты должен сказать: «Вы надеетесь, что я заговорю?» Человек продолжал молчать.

Серж стукнул его пистолетом по темени.

— Говори!

— Ну, вы надеетесь, что я заговорю?

— Нет, мистер Бонд, я надеюсь, что вы умрете!

Ренфро повесил пальто и приступил к кофе. Зашел Шеффер.

— Хотели меня видеть? Ренфро сел к компьютеру.

— Ночь будет долгой. Недавно я выяснил, что банда связана с вторжением.

— Как вы узнали?

— Один из эмигрантов рассказал мне лично. Я должен сделать так, чтобы у них получилось. Всех агентов в боевую готовность.

И он снял телефонную трубку.

— Что за хрень, — сказал Ленни.

— Не понимаю, — проговорил Серж. — В фильме все происходило очень аккуратно.

Мик Дефо потыкал в заложника клюшкой.

— Он мертв?

— Не думаю, — ответил Серж. — Наверное, просто потерял сознание от запаха.

Чтобы лучше видеть, они придвинулись ближе. Заложник лежал на кровати. Большую часть его тела неровными пятнами покрывала золотая краска; ее капли блестели в волосах, стекали с плеч на простыни.

Золотая краска на боковине кровати, пятна на стенах и занавесках, пленка засохшей золотой пыли на мебели, на ковре — золотые отпечатки ног, ведущие к Сержу, который читает этикетку на аэрозольной упаковке.

— Эта ерунда даже близко не дает такого покрытия, как написано в рекламе.