Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

А когда за окном наступает ночь,  сверху слышится странная возня и пыхтение. Меня ведут знакомиться с нашим новым жильцом. Это светловолосый мужчина с потерянными серыми глазами. Он стек с кровати на пол и пытается уползти в стену. В четыре руки мы тащим Приама в ванну, где пуляемся друг в друга пеной и рассказываем забавные истории из детства. Не уверен, что нас понимают, но это лучше, чем в тишине. У нас словно появился ребенок: его нужно купать, кормить и переодевать, правда, этот «малыш» выше меня на голову, но по поведению вылитый грудничок.

А когда Приам накормлен и уложен спать, брат ведет меня на улицу. Мы летаем. Правда, оказывается , что без крыльев я сам не могу, но Аман не дает загрустить и, выгуляв в ночной вышине , ведет на кухню — печь пирог с повидлом. Я так рад, что снова тут, снова с ним.

***

Весь следующий день мы занимаемся делами, восстанавливаем мои документы, заказываем-покупаем телефон, браслет для оплаты и новые вещи, а когда Аман уходит работать в гостиную, я тоже не сижу без дела. Вытащив Приама на солнышко, устраиваю нас на траве и пытаюсь объяснить ему основы своей науки, заодно вспоминаю сам. Добиваюсь того, что он начинает повторять за мной все сказанное безжизненным, почти механическим голосом.  Но это явный сдвиг! А потом я отношу его в свой кабинет. Помню, как мы спорили с Аманом, когда купили этот дом, в итоге я выиграл, и кабинет достался мне. Тут все так, ка к я помню, если  бы не отсутствие пыли, можно было бы подумать, что сюда вообще никто не заходил все это время. Приам отправляется в кресло, а я ношусь от письменного стола к рабочему, попутно рассказывая что я делаю и как это будет действовать. Эксперимент ставим на моем молчаливом компаньоне и когда получается так, как нужно, я делаю последний экземпляр специально для Ниррая. Надеюсь, ему понравится.

Приама приходится вернуть в комнату, после чего я переодеваюсь в новые, доставленные курьером, вещи и, сообщив брату, что ухожу, отправляюсь на поиски Ниррая. Найти человека в городе оказывается очень сложно. Я ведь сглупил, не спросив у брата, как это делать правильно, вот и пришлось поплутать. В итоге вышел к огромному небоскребу, но как ни пытался, так и не понял, там ли Ниррай или это просто его дом. Зачем люди выбирают себе такие огромные дома?

Ждать приходится долго, уже и люди с улицы по домам расходятся,  и темнеет, город окутывает туманом.  А потом приезжает темная машина, и я чувствую, что в ней он. Ускоряюсь, чтобы остановиться рядом с ней на парковке и, дождавшись, когда дверь поднимется вверх, выдохнуть радостно:

— Привет, Ниррай, — и отскочить на два шага назад. Что это за вонь? Словно ацетон в крови. Бр-р.

Ниррай поднимает на меня потухший взгляд, видимо, устал… А тут я, так не вовремя. Надо было узнать его номер, а не устраивать сюрпризы. Но потом он удивляется и спрашивает:

— Где твои крылья?..

— Избавился.

— Оу… жалко… — тянет он, но потом исправляется: — То есть, хорошо, наверное, без них тебе проще в люди выйти, не мог же ты всегда прятаться.

— Я хочу тебе нравиться… — совсем теряюсь я, не понимая его реакции. — Ты можешь выйти? Я только подарок подарю и уйду.

Ниррай выходит, и дверь за ним опускается, пиликая сигнализацией.

— Мне они нравились.

Отрицательно качаю головой. Я не верю. Если бы… Хотя, ясно. Из всего меня ему, видно, лишь крылья и понравились.

— Вытяни ладонь, пожалуйста.

Он молча делает то, что я попросил, и я достаю из кармана закупоренную склянку. Аккуратно вытащив пробку, выливаю ему на ладонь переливающуюся голубым субстанцию. Та сразу же обретает форму то ли медузки, то ли желешки с ножками и маленькими глазами.

— Я назвал его Зак, но ты можешь дать другое имя. Это защитник. Если почувствуешь прохладное покалывание не переживай — это он с тобой синхронизируется. У него может быть только один хозяин, а ты можешь им управлять с помощью мысли.

Нет, я сделал какую-то глупость. Ну зачем ему это? Такое рыжему подойдет, вот того явно нужно оберегать, принимая во внимание отсутствие глаза.

Ниррай поднимает руку, рассматривая Зака с интересом, пока я тереблю пустую склянку.

— Что он может?

— Планировалось как защита от всего, но мы с Приамом проверили только на уколы и удары, а ну и на клыки тоже. В общем, он не дает нанести вред. Ну и поговорить с ним можно, он, правда, в ответ только булькает…

— Меня теперь нельзя укусить без спроса?..

— Да. Только если сам захочешь.

— Покажи! — говорит с восторгом, но вдруг берет меня за руку и ведет к лифту, в котором управление на биометрии.

— Тут?..

— Не, тут камеры, — Ниррай нажимает самую верхнюю кнопочку, и мы едем вверх. А я радуюсь теплу от его руки, ведь он меня так и не отпустил.

— Представь его браслетом или кольцом, каким хочешь, он примет форму. Ты же не будешь его все время в руке таскать. Он не снимается.

— Любым?

— Да, только он не изменит цвет. Можно вплести в какой-нибудь другой браслет…

Ниррай прикрывает глаза, представляя, а Зак причудливой змейкой-ручейком юркает под манжету, и ,  оказавшись на шее, становится тоненькой цепочкой.

— Тебе идет, — говорю я, привстав на носочки и заглядывая в ворот. — Вроде. Плохо видно из-за рубашки.

Ниррай распахивает глаза, мазнув взглядом по зеркальному отражению, но стоит створкам раскрыться, как кидается вперед, утягивая меня за собой. И только зайдя в коридор и закрыв дверь, поворачивается ко мне с требованием:

— Показывай!

— Ладно…

Я подступаю ближе и, приподнявшись, выпускаю клыки, нацеливаясь на шею, и тотчас натыкаюсь на непреодолимую преграду, покрывшую кожу. Опускаюсь на пятки, убирая острые зубы.

— Почувствовал?

Ниррай радуется и обнимает меня, и я, находясь в этих объятьях, расслабляюсь, но тут меня снова что-то толкает. Назад, от него. Слышу треск ткани, и крылья разрезают воздух. Ниррай отстраняется.

— Ой, прости. Я не знал, что они вернутся. Я сейчас уберу.

— Нет! Стой… — Ниррай хватает меня за плечо, и я замираю. — Точнее… Если они тебе мешают, то да, а если… Они меня не напрягают или что-то такое…

Теперь радуюсь я, обнимая его и руками, и крыльями.

— Я к ним привык. А еще, — говорю совсем тихо, — не могу без них летать.

— В любом случае хорошо, что ты можешь их убрать, меньше коситься будут… Спасибо, Аш. Не представляю подарка лучше. Мне очень не нравилось, что меня и мою кровь могут трогать без спроса.

— Ты на меня уже не сердишься? Я больше не буду целовать без спроса.

— Я не конкретно на тебя разозлился, я… — Ниррай отстраняется, отходя на шаг. — Извини. Меня Аман вывел, я психанул, и вас под одну гребенку. Нельзя судить человека по родственникам. Ну или вампира.

Он улыбается неуверенно, а я от всей души. Он не сердится на меня!

— Он больше не будет тебя обижать. Ладно, я рад, что тебе понравился подарок, но тебе нужно отдыхать, ты уставший, а мне — сказку читать, я Приаму обещал. А сейчас мне можно тебя поцеловать? В щеку?

— Я не уставший, я плюс-минус обычный. И Аман меня не обижает… Он просто такой, — Ниррай вздыхает. — Иди, если хочешь. И да, можно.

Радостно подскакиваю и целую его в щеку.

— А можно не идти, если хочу?

— Я думал позвать тебя на чай. Или кофе. Или виски. Смотря что ты пьешь и пьешь ли.

— Чай, если можно.

Ниррай кивает и, разувшись, идет на кухню, я следую его примеру, а тут окно, здоровое такое во всю стену, и штор нет, а за ним город в цветных огоньках, свет которых приглушен туманом.

— Тут красиво, но я все равно люблю свой дом, наверное потому, что мы его сами купили, и он у нас первый. Ну, то есть тот, где мы жили после рождения, я вообще не помню, я и маму-то почти не помню.

— Я маму тоже не помню. Она умерла в двадцать пять, мне тогда было всего три года, — Ниррай включает чайник и достает заварник. Из пузатой фарфоровой банки-чайницы добыва ется ложка с горочкой чего-то явно элитного. Принюхиваюсь. О да, настоящий, листовой с маленькими цветочками и пряностями, даже на расстоянии пахнет очень приятно.