Дженнифер Арментраут - Не оглядывайся

— Ну, пожалуйста? — Она подпрыгнула на месте.

Скроив неуклюжую улыбку, я кивнула.

— Ладно, я на тебя не сержусь.

Касси радостно взвизгнула и обхватила меня руками.

— А ты знаешь, когда мы состаримся и станем уродинами, мы все равно останемся лучшими подругами верно?

Я рассмеялась.

— Если до этого не убьем друг друга.

Кровь отхлынула от моего лица, рука Дела, скользнувшая между моими бедрами, вывела меня из оцепенения. Судорожно дыша, я схватила его за запястье, резко остановив.

Он удивленно посмотрел на меня с невинной улыбкой.

С чувством отвращения я сбросила его руку. Меня трясло, когда я поправляла волосы, глядя на стоящую впереди скамью.

— Что-то не так? — приглушенным голосом спросил Дел.

— Все так, если не считать того, что ты пристаешь ко мне во время похорон, — прошипела я в ответ. — Я кое-что вспомнила.

Он слегка откинулся назад, глаза его расширились.

— И что же?

Вероника во все глаза пялилась на нас, поэтому я заговорила еще тише, однако не была уверена, что она нас не слышит.

— Я разговаривала с Касси в ее спальне.

Брови Дела поднялись.

— Ну и что из этого?

Делу, понятно, все равно, однако это было первое нормальное воспоминание о Касси. Но о чем я стала догадываться, что подозревать? И что я знала о Касси такого, что проливало свет на ее поведение? Интрига запутывается. Мои губы скривились, а желудок, казалось, провалился вниз, когда я вспомнила последнюю фразу, которую я бросила Касси.

Если до этого мы не убьем друг друга.

После службы все ринулись на парковку. На кладбище остались только члены семьи.

Я искала в толпе родителей.

Мама стояла возле «Бентли», поджав губы и рассеянно глядя перед собой. Отец разговаривал с дедушкой Касси, который выглядел таким же убитым и несчастным, как в тот день, когда мы с Карсоном побывали у них. Пожав руку старику, папа повернулся к мисс Винчестер. На его губах появилась печальная, сочувственная улыбка, но тут лицо мисс Винчестер перекосилось, и она снова разрыдалась.

Я не выдержала и отвела взгляд в сторону.

Мои глаза вновь остановились на маме. Мне показалось странным — и даже невежливым — то, что мама не выразила соболезнования родным Касси. Глядя на толпу, я думала, что увижу в ней Карсона, но его там не было.

Дел опустил руку мне на плечо.

— Ты готова?

Я видела, как напрягся мой брат, уставившись на руку Дела. Была ли я по-настоящему готова? Нет. Но нам с Делом необходимо было поговорить.

— Да, я готова.

Готова, и не только к этому.

Но мне практически не удалось побыть наедине со своим парнем. После службы толпа учеников съехалась на «ферму» его родителей. Эта «ферма» в действительности представляла собой простой амбар, декорированный под ночной клуб.

Нижний этаж был весь заставлен мягкими диванами, в центре стоял телевизионный экран размером с «Хаммер». Там же находился и бар, расположенный, как мне казалось, на месте, где прежде были стойла для лошадей; сейчас этот бар работал вовсю. Чердачное помещение верхнего этажа было разделено на три гостевые комнаты.

Они тоже активно использовались.

Секс, выпивка и смерть, казалось, шли рука об руку. Возможно, именно так люди и пытались справиться с мыслью о конечности жизни. Сталкиваясь с чем-то неизбежным и неотвратимым, постараться убежать даже от себя.

Но вот я от себя уже убежала.

Какой-то мальчишка на бегу врезался в меня, но я лишь отмахнулась. Еще несколько месяцев назад это, возможно, считалось для меня привычным, но сейчас мне сильнее всего хотелось исчезнуть отсюда. Все здесь было слишком громким — музыка, разговоры, смех.

Скотта нигде не было, похоже, он ушел вместе с Джулией и Карсоном.

Карсон.

В пятницу я заснула в его объятиях, а когда проснулась, его уже не было рядом.

С тех пор мы с ним не виделись.

Прижимая к груди пластиковый стаканчик, я протиснулась к стене, внимательно рассматривая толпу и успокаивая сильно бьющееся сердце.

— Вот ты где, — раздался над моим ухом голос Дела, пробирающегося мимо пары, которая, очевидно, шла на рекорд продолжительности поцелуя. — А я тебя повсюду ищу.

Я посмотрела на бутылку «Джека»[31] в его руке. Амбар был таким большим, что в нем легко можно было потеряться.

— Я все время здесь.

Наклонившись, Дел коснулся моей щеки небрежным поцелуем, отдававшим алкоголем.

— А почему ты стоишь в углу с видом отшельницы? Вон Вероника и Кэнди.

Вероника и Кэнди расположились на одном из диванов в окружении каких-то незнакомых мне девчонок. Лорен с ними не было — она решила вернуться домой сразу после похорон. Винить ее за это я не могла.

— Ты выглядишь здесь такой одинокой, — Дел наклонился и положил мне руку на плечо. Поймав другой рукой прядь моих волос, он накрутил ее на палец. — Твоим подругам скучно без тебя, Сэмми.

Я тоже хотела, чтобы мне было скучно без них — в самом деле я этого хотела, — но единственная девчонка, чье присутствие я сейчас могла вынести, Лорен, отсутствовала. Подняв глаза, я посмотрела на Дела: ровные зубы, волевой подбородок и аристократический нос. Все в нем было великолепно, от обесцвеченных в определенном порядке прядей волос до носов туфель. В общем, понятно, что именно когда-то привлекло меня. Но сейчас я не чувствовала никакого волнения в груди.

— А знаешь, — предложил Дел, прильнув ко мне. — Пойдем и найдем какое-нибудь тихое местечко.

Тихое местечко? Мое сердце сжалось и, казалось, остановилось, когда я подняла глаза вверх. Нам надо было поговорить, но, разумеется, не в одной из расположенных там гостевых комнат, к тому же он уже достаточно выпил.

— Я хочу остаться здесь, внизу.

Сделав глоток из бутылки, он нахмурился.

— Но… ты же ничего не делаешь здесь, внизу. Ты же просто прислонилась к стене, как…

— Как кто? — Пройдя под его рукой, я подошла к ближайшему столу и оставила на нем свой стаканчик.

Дел отвернулся, играя желваками.

— Не знаю. Просто это не ты. Обычно я уводил тебя откуда угодно, чтобы хорошо провести время.

Внутри у меня все закипело от раздражения, глаза вспыхнули.

— Может быть, ты заметил, что я изменилась?

Он сухо засмеялся и снова сделал глоток из бутылки.

— Да, я заметил.

Чувство вины взяло верх над раздражением, потому что изменилась я — не Дел. Не ставить же ему это в вину. Я переступила с ноги на ногу.

— Прости меня, Дел, мне очень жаль.

Он допил виски и швырнул бутылку в переполненное мусорное ведро.

— Я не сумасшедший. Это просто трудно. Ты совершенно другой человек, и, как бы ни старалась, я знаю, что сама ты этого не чувствуешь.

Мои брови поползли вверх. Ух ты. Хорошо, а может быть, сейчас как раз время для разговора. И он может пройти легче, чем я думаю. Дел уже знает, что ситуация изменилась. Сделав шаг вперед, я остановилась; мы стояли лицом к лицу на расстоянии вытянутой руки.

— Я действительно очень стараюсь, но…

— Нам просто нужно постараться немного еще. Я знаю.

Ой. Нет, не об этом я собиралась говорить с ним.

— Дел…

— Сэмми, я все равно люблю тебя, даже если ты… поступаешь неправильно. — Он положил руки мне на плечи, притянул к себе, одновременно прижимаясь к стене. Его остекленевшие глаза встретились с моими. — Мы созданы для того, чтобы быть вместе. И мы уже сталкивались с ситуацией более тяжелой, чем эта.

Музыка сводила с ума своим грохотом.

— Уже сталкивались с ситуацией? А я думала, Дел, что у нас отличные отношения.

Он пристально смотрел на меня.

— Были и есть!

— Так с чем же мы столкнулись?

Он открыл было рот, но передумал.

— Сэмми, не стоит зацикливаться на этом. Скажи мне, что я должен делать, чтобы все пошло как надо, и я все сделаю.

— Нет. Я хочу, чтобы ты сказал мне, потому что я чувствую…

— Ой, она чувствует! — Голос Вероники перекрыл грохот музыки и гул разговоров, а потом раздался такой же громкий хохот. — Это кое-что мне напоминает.

Повернувшись, я увидела Веронику, стоявшую в метре от нас. Она качалась из стороны в сторону. Кто-то приглушил музыку. Приглядевшись, я поняла, чьих рук это дело. Кэнди. Мне вдруг стало страшно.

— Ты что-то чувствовала во время похорон, верно? — Вероника говорила нарочито громко и с притворным интересом.

Все остановились. Десятки глаз смотрели на нас, а амбар внезапно стал очень маленьким, как будто сжался. Я сделала шаг назад и наткнулась на стену. Дел, опустив глаза, потихоньку отошел в сторону. Лицо перекосилось и напряглось. Сначала я подумала, что это из-за волнения, но затем догадалась: он попросту испугался.