Лев Портной - Трепетные птички

Она зажала складку на животе и потрясла ее.

— Полно мужиков, которым нравятся толстые бабы, — поддержала Настю Расплетина. — Только они стесняются.

— Ну, и что теперь мне? Самой напроситься…

— Самой нельзя, спугнешь, — возразила Настя.

— Нужно спровоцировать его, — предложила Ирка.

— Как? — спросила Катя.

— А очень просто, — заявила Расплетина. — Слушайте. В следующий раз, когда он придет…

«Следующий раз» пришелся на тот день, когда позвонила Самойлова.

— Слушай, только давай не будем из-за нее менять наших планов! — волновалась Ирка. — Дождешься, что, в конце концов, плюнет он, найдет кого-нибудь посообразительнее.

— Нехорошо, я этой сказала, что встречусь.

— Плюнь ты на нее! Она же наплевала на нас! — кипятилась Расплетина.

— У нее могли быть причины, — возразила Катя. — А потом, может, она просто не думала, что мы так к ней относимся, что будем переживать…

— А знаешь, что?! — новая идея воодушевила Ирку. — Так даже лучше. Мы разыграем вот что: как будто сегодня ты уходишь пораньше. Не в девять, а в восемь. Ты успеешь вернуться к этой нашей. А вообще, если все пройдет, лучше плюнь на нее. Ну, хочешь, я дождусь ее, скажу, что ты не смогла, потом встретитесь.

— Ладно, может, он и не клюнет.

— Клюнет! Вот увидишь, клюнет!

В три часа появился банкир. Катя помыла его голову, подрегулировала кресло.

— Стричь как обычно? — спросила она.

— Как обычно, — ответил он.

— Ой, девчонки, а знаете, что я тут слышала? — начала Расплетина заготовленный концерт.

— Ну, и чего ты слышала? — нехотя спросила Настя.

— Представляете, какой-то шейх из Арабских Эмиратов каждой любовнице платит по миллиону зеленых!

— Чего? — переспросила Настя нарочито грубо.

— Чего-чего! — воскликнула Ирка. — Я говорю, представляете, он каждой дает по лимону долларов! Одну ночь провела с ним и все! Наутро получаешь миллион баксов!

Катя смотрела в зеркало, следила за выражением лица клиента. Теперь свою роль должна была сыграть она. Ирка сверлила ее взглядом. Величкина молчала, вся затея показалась ей глупой. Неожиданно в спектакль вклинился невключенный в розыгрыш Максим и, сам того не подозревая, подыграл им.

— Интересно, а юноши этому шейху не нужны? Он бы меня осчастливил, — произнес Макси томным голосом.

И Катя решилась.

— Господи! Миллион долларов! — воскликнула она. — Тут бы пятьсот баксов найти, за квартиру заплатить!

— Фу, Кэт, ты какая-то приземленная? — протянул Макси.

— Зато ты у нас воздушный, — уже по-настоящему вздохнула она.

— Екатерин, а ты, значит, в восемь уходишь? — спросила Ирка.

— Да, девчонки, мне бы пораньше уйти.

— Уходи, когда надо, — пробурчала Настя.

— В восемь, раньше мне не нужно, — сообщила Катя.

Ирка, стоявшая сбоку, показала ей большой палец.

В восемь часов Катя вышла из гипермаркета, остановилась под козырьком и обвела взглядом автостоянку. Мимо нее тянулся поток машин, направлявшихся к выезду. Синего «БМВ» не было. Она достала из сумочки пачку «Мальборо» и закурила. Через полчаса на улицу вышла Ирка.

— Ты все еще здесь? — спросила она.

— Как видишь.

— Черт! Ладно, дай прикурить.

В девять часов они поднялись в ресторанный дворик и заняли столик в зоне кафе «Делифранс». Ирка была расстроена.

— Может, надо было сказать «баксов сто»? — предположила Величкина.

Расплетина отмахнулась.

— За сто баксов можно проститутку снять. Нет, пятьсот долларов было в самый раз. Вроде и ты одноразовой дешевкой не выглядишь, а вроде и не очень много, хороший повод предложить помощь.

Ирка пригубила кофе. Катя достала сигарету.

— Может, он занят сегодня. Глядишь, завтра подкараулит тебя? — не сдавалась Расплетина.

Величкина выпустила дым колечками и сказала.

— Думаю, что мы ошиблись. Он просто ходит стричься без задних мыслей, просто стричься.

— Не унывай, — Ирка похлопала подругу по руке.

— Да он и не особо мне нравился-то, — ответила Катя.

— Девочки! — раздалось над ними.

Возле столика стояла высокая брюнетка в модных джинсах клеш с широким ремнем. Высокую грудь туго стягивала черная кофточка. Глаза скрывали солнцезащитные очки «Джорджио Армани». Дамочка выглядела эффектно, но ее «90–60–90» были подпорчены, совсем немного, не более, чем парочкой гамбургеров. Величкина с Расплетиной смотрели на нее вопросительно.

— Ну! — воскликнула незнакомка, снимая очки.

— Ленка! — произнесла восхищенная Катя.

— Самойлова, ты?! — вторила Ирка.

— Я, я, — ответила Лена, усаживаясь на свободный стул.

— Я б тебя не узнала, — сообщила Ирка.

— Как тебе удалось? — спросила Катя, окидывая взглядом Самойлову.

Та усмехнулась, открыла сумочку, достала пачку фотографий и положила на стол.

— Наймана помнишь? — спросила Катю.

— Неужели помог?!

— Еще как! — ответила Лена. — Собственно, поэтому я и позвонила тебе.

— Екатерина, Екатерин, вон же он! — закричала Расплетина.

— Кто? — поинтересовалась Самойлова.

Катя посмотрела в окно. На улице метрах в тридцати от выхода с территории, прилегающей к гипермаркету, стоял синий «БМВ».

— Он, точно, это он! — кричала Ирка.

— Смотри-ка, правда, он, — прошептала Катя.

— Черт, дура ты! — воскликнула Расплетина. — Стояла у входа! Надо ж было выйти на улицу! Беги скорее!

Катя вскочила и замерла в растерянности.

— Да беги ты, беги! — толкнула ее Ирка.

— Слушай, Лен, я потом объясню тебе! Позвони мне! — проговорила Катя.

— Беги ты, уедет же! — Ирка еще раз пихнула подругу.

Величкина спустилась на первый этаж и бросилась к выходу со стоянки, не выпуская из виду «БМВ». До ворот оставалось совсем немного, когда машина медленно двинулась вперед. Величкина выбежала за ограду. Автомобиль просигналил и проехал мимо. Катя взмахнула рукой и побежала за ним. «Как это глупо!» — подумала она. Вновь раздался сигнал клаксона. «Кому он бибикает?» И тут она увидела голубка Макси, он шел вдоль проезжей части к автобусной остановке. Автомобиль поравнялся с ним и просигналил в третий раз. Макси обернулся, машина остановилась, опустилось стекло. Катя скрывалась за спинами прохожих. Юноша сел в «БМВ», и автомобиль уехал.

Катя вернулась в кафе и обо всем рассказала подругам. Ирка слушала ее с округлившимися от изумления глазами.

— Блядь, пидарасы! — высказалась она, когда Величкина закончила.

— О чем речь-то? — поинтересовалась Самойлова.

— Да так, — поморщилась Катя.

— Ладно, девки, я пойду, — Расплетина поднялась из-за стола.

Она наклонилась к Величкиной, чмокнула ее в щеку. Самойлову потрепала по плечу.

— Пока, Ир, — откликнулась Лена.

— Ты, давай, не пропадай больше так, — произнесла Расплетина и направилась к эскалатору.

Девушка — служащая кафе — сменила пепельницу. Катя взяла фотографии. Лена обернулась в сторону эскалатора и помахала голове Расплетиной, еще видневшейся над линией пола.

— Это ты? — спросила Катя, рассматривая фотоснимки.

— Не видишь что ли? — ответила Лена.

Это была обычная фотолетопись отдыха на курорте. Лена — на фоне моря, Лена — в море. Лена — на фоне надписи «Marriott», Лена — в номере. Лена — на коленях мужчины, Лена — верхом на верблюде.

— Египет? — спросила Величкина.

— Угу. Хургада.

— Здорово, — протянула Катя.

Ее поразила внешность Самойловой. С фотографий на нее смотрела жизнерадостная девушка, по всем параметрам пригодная для работы в модельном агентстве. Только близкие люди могли узнать в ней ту угрюмую толстуху, которая допекала всех подряд никчемными гербалайфами, а потом пропала, отправившись на прием к очередному целителю.

— Ты смотри пока, а я пожрать чего-нибудь возьму. Ты-то будешь? Чего тебе взять? — спросила Лена.

— Чего-нибудь, — пожала плечами Величкина.

— Я твои вкусы еще не забыла, — улыбнулась Самойлова и направилась к стойке «Макдоналдса».

Катя посмотрела вслед завистливо. Многие мужчины не могли пройти мимо Лены равнодушно. Одни украдкой любовались девушкой, другие откровенными взглядами пожирали ее фигурку. За соседним столиком спиной к Величкиной сидел молодой человек в черной майке с надписью «Х-com defence». Он тыкал пальцем в спину Самойловой и что-то говорил своему другу. Приятель энергично кивал. Лена отвернулась, испугавшись встретиться взглядом с кем-либо из этих ребят. Наверняка, они обратят внимание и на подругу понравившейся им девушки. Катя представила себе, как они прокомментируют ее внешность, и у нее испортилось настроение.

Она вздохнула и вернулась к фотографиям. Ей показалось, что на некоторых снимках Лена выглядела полнее. «Наверно, ранние фотки», — думала Величкина, сличая даты. Но оказалось наоборот, Самойлова «пополнела» на более поздних снимках. Катя взяла несколько карточек с самого низа пачки. С этих кадров на нее смотрела та самая тучная и неповоротливая Лена, которую она знала несколько лет вплоть до того дня, как та отправилась к какому-то хитропопому еврею, променявшему диплом авиаконструктора на лицензию целителя, считай, индульгенцию шарлатану. Мелькнула мысль: «Не удержалась, значит, опять разжирела». Катя призадумалась. Она только что сгорала от зависти, наблюдая, какими взглядами мужчины провожали Самойлову. Если верить датам на фотографиях, выходило, что Лена похудела, затем вновь растолстела, а затем еще раз похудела. «И хватило же сил так себя изнасиловать дважды!» — подумала Катя.