Борис Пугачев - Зеркало для слепого

— Думаю, пока это лишнее. Она и без того растеряна. Чем они помогут?

— Морально поддержат.

— Не дергайся. Лучшее — враг хорошего. Кашу маслом можно испортить. Скоро все прояснится. Спасибо тебе. Завтра вечерком перезвоню.

— Звони в любое время. Вопрос серьезный. Хоп.

— Спокойной ночи.

Утром, когда Родик уже собрался звонить в Душанбе, раздалась знакомая трель из коротких звонков. Родик схватил трубку и услышал голос Оксы:

— Родик, я на вокзале. Звоню из кабинета Махамада Хамидовича. Все в порядке. Скоро выезжаю.

— Слава богу! Дай трубку Махамаду Хамидовичу, я его поблагодарю.

— Он вышел. Я тут одна.

— Поблагодари его от меня. Буду встречать. Счастливого пути. Целую.

— Целую. Очень соскучилась.

Родик заметно разнервничался. Вероятно, он до последнего момента не верил в то, что Окса навсегда переедет в Москву, и теперь его очень волновали вопросы ее обустройства здесь. Конечно, первое время она могла бы пожить в гостинице, но это не выход из положения. Он представил себе, как встретит ее с неимоверным скарбом навсегда покидающего родину человека. Очевидно, требовалось арендовать подходящее жилье и, желательно, до ее приезда.

Придя в офис, он озадачил этим всех сотрудников, потом обзвонил знакомых. Михаилу Абрамовичу поручил изучать объявления. К вечеру стало ясно, что создалась проблема. В основном сдавали квартиры либо требующие ремонта, либо без мебели. Родик уже решил прекратить поиски до приезда Оксы, когда позвонила Серафима и предложила посмотреть однушку ее племянницы в Химках. Договорились на вечер. Квартира оказалась чистой и вполне уютной. В ней имелось почти все необходимое, включая посуду, а то, что она располагалась в отдаленном районе, Родику, по ряду соображений, даже понравилось. Он заплатил за месяц вперед, а вечером перед приездом Оксы заполнил холодильник продуктами…

Несмотря на уверение телефонной справочной, поезд из Душанбе задерживался, о чем мило сообщила девушка в окошке на вокзале. Никаких других пояснений она дать не могла, а лишь отвечала: «Ждите информацию».

Вокзал был наполнен людьми, шумом и, по ощущениям Родика, неприятными запахами. Родик сделал несколько кругов в поисках уголка, где можно было бы спокойно хотя бы постоять, но ничего подходящего не нашел. Люди сидели, стояли и даже лежали в самых, казалось бы, неподходящих для этого местах. Ресторан не работал. На двери висела табличка с надписью: «Учет». Когда этот «учет» начался и когда закончится, было не ясно. Другие точки питания не вызывали у Родика положительных эмоций, да и присесть там было некуда, а стоять около грязного стола и делать, как многие, вид, что пьешь или ешь, не хотелось. Оставалось только вернуться в машину и производить оттуда контрольные вылазки, чтобы не пропустить прибытие поезда.

В очередную вылазку в справочной сообщили, что поезд уже прибыл и надо было слушать объявления. Уточнив, где он стоит, Родик заспешил на платформу.

Проходя впопыхах вдоль поезда в поисках нужного вагона, Родик сначала не обратил внимания на разбитые стекла и растерянные лица толпящихся людей. Однако вскоре до него дошли отдельные возмущенные реплики, заставившие его остановиться и оглядеться. Вагон, с которым он поравнялся, имел совершенно плачевный вид. Некоторые стекла были выбиты полностью, проемы заткнуты подушками. Другие покрывала паутина трещин, и что-то разглядеть за ними не представлялось возможным. Металл в ряде мест был искорежен, и, если бы Родик никогда не видел следов от пуль, он подумал бы, что по нему зачем-то били ломом. Родик заволновался и, расталкивая толпу, побежал к нужному вагону. Оксы рядом с вагоном он не увидел, как и проводника, хотя дверь вагона была открыта. Родик вошел в тамбур и тут же поскользнулся. Пол покрывал толстый слой льда. Держась за стенки, чтобы не упасть, он двинулся дальше. Увиденное поразило его настолько, что он непроизвольно застыл на месте. В коридоре на полу сидели укутанные в разноцветное тряпье женщины с детьми на руках. Проводница ходила между ними и что-то объясняла. Родик, стараясь не наступить на ноги и какие-то вмерзшие в пол тряпки, нашел нужное купе. Там Окса помогала какой-то таджичке пеленать младенца, и сидели еще несколько детей и женщин. В беспорядке валялась одежда вперемешку с постельными принадлежностями.

— Окса! — окликнул ее Родик. — Что происходит?

— Потом расскажу. Лучше бы я в Душанбе осталась. Поезд постоянно останавливали, кого-то подсаживали, а потом где-то у границы с Узбекистаном начались стрельба, шум. Ворвались вооруженные таджики. Забрали все, что смогли. Хорошо еще, документы остались, и нас не тронули.

— Вы хоть что-нибудь ели?

— Лепешки у женщины были, но даже чай не пили. Они что-то сломали, и вода вылилась, а на станциях боялись выходить. Тут место надо было держать. Спали сидя. Не умывались. Так что ты на меня особенно не смотри…

— Нашла о чем думать! Мытарства твои кончились. Пошли. Ты небось промерзла.

— Да, очень холодно было. Особенно когда по России ехали. Мы, как сумели, утеплились. Двери купе закрыли, надышали, а те, кто в коридоре, даже не знаю, как перетерпели. Там холод был. Да еще через них в туалет ходить приходилось. Мы им всю одежду, которая осталась, отдали. Детей греться забирали…

— Где твои вещи?

— Я же говорю: их нет. Вот сумочка только целая. Содержимое вытряхнули, а ее почему-то не взяли. Что удалось — собрала. Вещи разобрали, все теплое отдала, а чемодан они забрали. Шиву удалось спасти.

— Это, конечно, важно, — иронично заметил Родик. — Ладно. Купим все новое. Главное, сама цела. Поехали. Женщины, вам успехов! Помочь бы чем-нибудь, но не знаю чем… У вас хоть какие-нибудь деньги есть?

— Ничего у них нет. Да и встречать их некому.

— Вот, возьмите. — Родик вытащил из карманов все свои деньги. — Больше нет. Это мало, но хоть на вокзале поесть купите. Успехов вам!

Выйдя из вагона, Родик впервые внимательно посмотрел на Оксу. Выглядела она действительно плохо. Лицо стало бледно-желтым, и без того выдающиеся скулы заострились, глаза с размазанной вокруг них косметикой заплыли так, что зрачки стали неразличимы, и только сквозь узкие щелки можно было разглядеть покрасневшие белки; волосы в беспорядке спадали засаленными неопрятными прядями на плечи. Одета Окса была в блузку и легкую кофту. Родик снял с себя куртку, укутал ее, а потом сказал:

— Извини, не заметил, что ты совершенно раздета. Зима, холодно.

— Спасибо. Не надо. Сам оденься, простудишься. Я уже привыкла. Мы же скоро в гостинице будем. Залезу в ванну, согреюсь.

— Грейся сейчас, а в гостиницу мы не поедем. Я для тебя однокомнатную квартиру в Химках снял. Там все удобства… И ванна, конечно. С едой потерпишь? Тут меньше часа езды, а деньги я все отдал.

— Потерплю. Спасибо. А Химки — это где?

— Слышу первый разумный вопрос. Это сразу за Кольцевой, по Ленинградскому шоссе. Времени искать что-то лучшее не было. Поживешь, а там разберемся. Я тебя сейчас отвезу. Приведешь себя в порядок. Холодильник там полный. Пока едем, напиши список того, что тебе в первую очередь необходимо. Сегодня вечером или завтра утром все привезу.

— А может, ты со мной побудешь?

— Поверь — не могу. Куча срочных дел. Кроме того, что у меня ни копейки денег не осталось. В квартире есть телефон, будем на связи.

12 глава

Огонь — беда, и вода — беда, а без огня и воды и пуще беды.

— Миша, я в последнее время много думаю о нашей деятельности. Мне кажется, что мы регрессируем. Вот смотри. Из нового только автомобильная тематика. Неплохо, но временно. Строим бизнес на нереальной разнице в цене. Это ненадолго. Серьезного производства у нас, считай, уже нет. Решетки и двери — мелкое развлечение, чтобы занять людей. Серафима с товаром топчется на месте. Деньги мы ей дали с лихвой, а что новое она закупила? Ничего. Весь ее ассортимент можно в любом ларьке найти. Единственный новый товар — сигареты «LM». Да и тот никто не берет. Причем она и не виновата. Рынок схвачен крупными игроками. Что мы имеем на перспективу? Фиг с маслом. Нужна надежная, долгоиграющая и незаезженная идея. Надо найти свою нишу на рынке и преимущественно в ней существовать. Иначе нас ждет крах.

— Для такого дела требуется большой стартовый капитал. У нас финансов мало, да и те в основном кредитные. Нас легко вытолкнуть с любого рынка.

— Финансы — дело наживное. Давай на время об этом забудем. Следует искать нишу. Причем такую, где, кроме нас, никого нет. То, что сегодня кажется абстрактным, а завтра понадобится всем. Что-то похожее на внедрение Эдисоном лампочки накаливания. Он снял все сливки, а потом уже его стали теснить крупные игроки. Да и те платили. Ноу-хау оставалось за ним.