Майкл Чабон - Тайны Питтсбурга

Миссис Беллвезер подошла к креслу и уронила в него свое тело. Она тоже считала себя победительницей, чтобы было довольно глупо с ее стороны.

— Он поверил вам, — прокомментировал Артур в тоне умеренного уважения. — Он с ума сходит от горя.

— Надеюсь, он не наделает глупостей, — подхватил я.

— Да пусть хоть с моста сбросится, — ответствовала миссис Беллвезер. — Всем только лучше станет. — Неожиданно трезвая мысль вторглась в ее не замутненное реальностью сознание: — Ты все ему расскажешь. Зря я тебе сказала. Ты же расскажешь ему, что она жива!

— Боже, миссис Би! Я и правда могу это сделать! — Артур сел на стул и зашнуровывал кроссовки.

— Не говори ему! Пожалуйста! Пусть считает ее мертвой!

— А что, если они столкнутся нос к носу в каком-нибудь автобусе? Или за соседними столиками в закусочной?

— Я ушлю ее куда-нибудь подальше, на ферму моей матери в Вирджинию. Там она будет в безопасности. Только не говори ему!

Артур выпрямился и посмотрел женщине в глаза безо всякой жалости. Такой взгляд помог бы ему сделать карьеру в Государственном департаменте.

— Двести пятьдесят долларов, — отчеканил он.

Пока довольная собой миссис Беллвезер, пристроившись на кухонном столе, выписывала чек Артуру, я вынес из дома его чемодан.

— Приятно было познакомиться, миссис Беллвезер, — крикнул я. — Шалом!

Домой мы шли пешком. Почему-то я чувствовал себя подавленным, и мы не смеялись. Артур курил сигарету за сигаретой, а когда я рассказал ему, как меня похитил Кливленд, он только вздохнул и проклял сырую погоду.

— Ты расстроен из-за того, что не сдержал данное Беллвезерам слово? Или по какому-то еще более дурацкому поводу? — спросил я.

— Нет.

Мы дошли до пересечения Форбс и Уайтман, просторного, пустого, заброшенного перекрестка, который странно выглядел в свете галогенных ламп. К фонарю был прикован цепью торговый автомат. Утром я видел, как какой-то карлик наполнял его газетами, а сейчас он был пуст. Небо на юге выглядело зловеще оранжевым и болезненным. Мы подошли к Террасе, поднялись через лабиринт гаражей к моей квартире, и я стал возиться с ключом от квартиры. Я был по-прежнему сильно пьян.

Когда дверь распахнулась, Артур положил мне руку на плечо и развернул лицом к себе.

— Арт, — сказал он и коснулся рукой моего лица. У него на скулах проступала густая щетина, глаза опухли, и он едва держался на ногах, готовый упасть любую минуту. В нем пьяном было что-то настолько уродливое, что я поморщился.

— Нет, — сказал я. — Ты просто устал. Всего лишь устал. Брось.

А потом, как в песне, он меня поцеловал. Вернее, прижал свои губы к верхней части моего подбородка. Я шагнул назад, в свою квартиру, и он упал на колени.

— О боже. Прости, — вздохнул я.

— Ну что я за придурок, а? — пробормотал он, осторожно вставая на ноги. — Я просто устал.

— Знаю, — успокоил я. — Все нормально.

Он извинился, еще раз назвал себя придурком, а я снова повторил, что все в порядке. Я обожал его и отчаянно желал, чтобы он ушел. Он спал у меня на полу, среди коробок, пока я трясся в кровати под тонким влажным покрывалом. Когда я утром проснулся, Артура уже не было. Он снял обертку с коробки мятных конфет, сложил ее в форме то ли собаки, то ли саксофона и оставил на подушке возле моей головы.

8. Планы Мау-Мау

В магазине меня встретили спокойно, вопреки ожиданиям. Люди всегда с готовностью верят, что обеспокоившее их событие на поверку оказалось всего лишь чьей-то дурацкой выходкой, простой шалостью. А полицейские тоже люди. Они приехали в магазин сразу же после моего эффектного отъезда. Я позвонил в полицейский участок и объяснил, что Черный Байкер на самом деле член студенческого братства «Пи-каппа-дельта», расстроенный тем, что я имел дерзость танцевать с его девушкой. Спокойный и приятный человек, он просто хотел внушить мне некоторые понятия об уважении. История была принята на ура и даже необъяснимым образом пошла на пользу моей репутации среди будущих медиков и полицейских: каков наглец — не побоялся пригласить на танец подружку крутого парня! К одиннадцати часам я уже смог вернуться к своим обязанностям, и все пошло так, будто меня не выдергивали из-за прилавка и не умыкали из магазина, чтобы увезти на огромном мотоцикле. Водоворота, который я неожиданно вызвал в стоячих водах «Бордуок», как не бывало, сонная гладь успокоилась.

После работы, устав от кондиционированного воздуха, я вышел на улицу и вытащил последнюю сигарету из пачки. Со стороны библиотеки ко мне бок о бок приближались Артур и Флокс. На Флокс были жемчуга, белое с голубыми цветами платье, открывавшее плечи, и белые босоножки на высоком каблуке. Артур облачился в светло-серые брюки и голубоватую рубашку с галстуком. Его наряд довершали полуботинки, надетые прямо на босу ногу, а-ля принц Филип. Они были еще далеко, и я видел, как люди, проходившие мимо них, провожали эту яркую пару восхищенными взглядами. Эти двое притягивали внимание, как живая реклама лета, красоты и здорового американского секса. Солнце светило им в лицо, но они не жмурились и не отводили глаз. Свет играл на ожерелье Флокс и в волосах Артура, поблескивая на серебристых часах, выглядывавших из-под рукава его рубашки. Я почувствовал прилив любви и желания подбежать к ним и обнять обоих, чтобы меня видели в их компании. Я хотел жить среди людей, которые одевались как они, а потом гуляли по улице, красивые, словно кинозвезды.

— Здравствуй, Арт Бехштейн, — сказал Артур, когда они поравнялись со мной. Я успел выкурить половину сигареты.

— Здравствуй, Арт Бехштейн, — повторила Флокс.

— Здравствуй, Флокс. Здравствуй Артур. Вот это да!

Они оба тяжело дышали после быстрой ходьбы под прямыми лучами солнца и восторженными взглядами. Мелкие капли пота поблескивали на их лбах.

— Вы вот так одеваетесь на работу? — спросил я.

— Конечно, — ответил Артур. — Сегодня как раз выдался неплохой денек, чтобы нарядиться.

— У нас с Артуром сегодня появилась одна и та же мысль. Мы не договаривались. Это телепатия. Мы решили прийти в библиотеку нарядно одетыми. Получилась целая сенсация! Это телепатия! Все ради твоего удовольствия. — Она явно была в восторге от моего нескрываемого потрясения и удовольствия видеть ее милое крупное лицо и красивого молодого человека, который стоял рядом с ней и, к моему изумлению, сильно, до синяков, сжимал ее запястье.

— Ну, удовольствие вы мне определенно доставили, — признался я.

— Плевать я хотел на твое удовольствие, — отозвался Артур.

— Ну слава богу! — вырвалось у меня.

Мы с подозрением глядели друг на друга, будто бы ни один из нас не понимал, о чем идет речь.

— Ха! — нашелся я.

— Давайте выпьем чего-нибудь холодного и освежающего, — предложила Флокс, наклонив голову и сузив глаза, как какая-нибудь сладострастная и коварная библейская царица.

— Пива, — выпалили мы с Артуром в один голос.

— Джейн мертва, — твердил Артур. — Джейн мертва, и все в порядке. Вот так. — Он был пьян.

— Но что вы такого сделали? — допытывалась Флокс. Она уже спрашивала его об этом пять или шесть раз, и всякий раз он только краснел, опускал глаза и отказывался что-либо объяснять.

— Ты хочешь это знать?

— О, наконец-то ты достаточно выпил, чтобы проболтаться, — опрометчиво высказалась она.

— Нет! — Он слегка качнулся в сторону Флокс, которая сидела рядом, и коснулся своими светлыми волосами ее голого плеча. — Я тебе ничего не скажу.

— Осторожнее, — предупредила она и, не отрывая от меня глаз, аккуратно оттолкнула Артура назад, на его место.

Каждый глоток, который она делала, вместо того чтобы освежить ее и остудить пыл, казалось, лишь усиливал жаркий нажим ее босой шелковистой ноги на мою голую лодыжку. Ее босоножка валялась на полу. Во хмелю я утратил всякий здравый смысл, который всего лишь днем раньше толкнул меня в кусты ежевики, растущие вдоль моста Шинли-Парк. Внезапно, когда мой взгляд в сотый раз упал на ее грудь в голубых цветах, я подумал, есть ли на ней лифчик.

— Флокс, — начал я, не успев одуматься. — Ты носишь бюстгальтер?

— Никогда, — ответила она. — Только не в разгар июня. — Она говорила без кокетства и без тени обиды или гнева на мою дерзость.

— Прямо Бланш Дюбуа! «Только не в разгар июня»! — передразнил Артур.

Она продолжала смотреть на меня пристально, почти не моргая. Складывалось впечатление, что эта девушка хочет меня в самом буквальном, практическом и серьезном смысле этого слова. Похоже, у Артура сложилось точно такое же впечатление. Он встал с извинениями, снова покраснел, но попрощался с нами слегка деловым тоном, будто предстояли какие-то дела и он собирался ими заняться.

— Нет-нет! — кричал я ему вдогонку. — Не оставляй меня наедине с этой женщиной!