Ольга Эрлер - Я и мои (бывшие) подруги

Как нам, двум милым дамам за сорок, удалось сблизиться в таком перезрелом для завязывания новых дружб возрасте? Опыт разочарований и груз пережитого весьма затрудняет возможность сойтись душевно. Я вполне разделяю мнение о том, что все настоящие дружбы закладываются в детстве-юности. Но нам с Рузанной повезло, милые сестры, пусть хоть на какое-то время, ибо все не вечно под луной. Подождите завидовать, лучше порадуйтесь за нас — все еще может развалиться. Если даже некоторые дружбы детства-юности пошли прахом, то чего же ожидать от отношений, завязанных во второй половине жизни?

Дружба начинается с взаимной выгоды. Что-то в этом роде сказал в свое время Аристотель. Не Онасис, просто Аристотель. Тот, что учил своей премудрости Александра. Да не Невского, а Аргеада, того, которого марксистские ученые стыдливо называли Македонским, а все остальные — Великим.

Итак, взаимная выгода. Не пугайтесь слова выгода, ничего плохого в нем нет, тем более что она взаимная. И еще, обратите внимание на слово «начинается» в моей вольной цитате. Во что отношения выльются при их продолжении, ничего не сказано. Вот мне чего-то не хватает, то есть у меня есть спрос. Кто-то его удовлетворяет своим предложением, вот и получается взаимная выгода: эти двое нужны друг другу. Вот и мне нужна была в тот момент такая подружка, а Рузанне тоже нужно было то, что могла дать я.

Как бы то ни было, прекрасно, что эта встреча состоялась несколько лет назад и продолжается до настоящего дня. Это можно даже смело назвать чудом. Хотя Рузанна не относится к числу людей открытых, да и я за годы жизни среди людей чуждого менталитета очень изменила свой общительный характер, полученный при рождении, и приучилась держать с людьми определенную дистанцию, мы сошлись и пока еще не разошлись.

Рузанна красивая женщина. Даже очень красивая, на мой вкус. То есть, я люблю определенный тип внешности, и у нее случайно (случайно ли?) оказался именно он.

Поэтому она в моих глазах очень красивая женщина. Надо сказать, что я вообще люблю красивых людей. У меня было несколько подруг-знакомых — настоящих красавиц. Мне доставляет эстетическое наслаждение смотреть на красивое лицо, наблюдать его жизнь и восхищаться им, как особенно удавшимся творением природы. Конечно, я во всех любимых людях вижу красивое, даже если они объективно и не тянут на эталон красоты. Но здесь срабатывает другой механизм — красиво то, на что смотришь с любовью.

Наслаждение совсем другого характера — видеть красивого человека. Элизабет Тейлор мне никто. Но в молодости она была прелестна, глаз не оторвать.

Единственный раз в моей жизни случился парадоксальный случай. По работе я столкнулась с очень красивой женщиной, почти клоном молодой Барбары Брыльской, Мила Йовович в подметки ей не годилась. Вы уже по моим сравнениям представили, какого она была типа. В повседневной жизни такие лица практически не встречаются. Но какой же она оказалась неинтересной! Не плохая, не подлая, не злая, вполне нормальная, но, чересчур обыденная, никакая — просто тоска.

Вернемся к Рузанне, тем более что ее внешняя красота вполне отражает несомненную внутреннюю красоту. Определяющее качество Рузанны как подруги — ее умение слушать. Она не тот человек, который будет тараторить часами. Такой человек — я. И меня чаще всего устраивает то, что она дает мне возможность потараторить.

Моя заграничная подруга Ирис, еще большая тараторка, чем я, не дает мне этой возможности. Просто слова вставить не дает. А как иногда хочется посетовать о женском, о наболевшем. Но нет, сиди и молчи, слушай про ее наболевшее. Можно слушать с пониманием и интересом, когда свое не горит. Сестры, вы знаете, как трудно слушать про чужое наболевшее, когда свое есть. А свое всегда более наболевшее, чем чужое. Такие общительные люди, как Ирис незаменимы в любой компании, но как обидно, когда они не понимают твоего состояния и не позволяют поделиться своими проблемами, не дают необходимой тебе сейчас доли сочувствия.

Так что, иметь дело с человеком, который умеет слушать тебя, не зевая, — большое благо. И это благо зовется Рузанной. С другой стороны, излишняя скромность, и даже скрытность, слабо выраженная потребность делиться своим, может оказаться палкой о двух концах.

Несмотря на интенсивное и интересное общение, Рузанна остается для меня тайной за семью печатями, этаким Сфинксом. Вы сразу представили себе мутанта с телом льва и головой человека? Эта картинка подходит только частично — Рузанна действительно лев, но тихий.

Сфинкс для меня — символ загадочного, скрытого. Рузанна наверняка удивится тому, что я вижу в ней Сфинкса, может быть, даже обидится, но виду не покажет. Она ничего не показывает — «скромничает». Да, она ответит на любой вопрос, если ее спросить. Внешне она ничего не скрывает.

И все же в ней есть тайна, загадка, может быть, какая-то очень печальная. А, может быть, даже трагическая. Она резко отличается от, например, разыгранной таинственности Элен Безуховой, которая интересничала из побуждений расчета и кокетства, за которыми скрывалась абсолютная пустота.

Тайна приоткрылась, когда я услышала следующую историю. Родители Рузанны трагически погибли в один день. На седьмой день после похорон (это наш девятый) Рузанна с мужем-архитектором, отцом ее двоих детей-школьников, вернулась домой после поминок у сестры. Она не рыдала, не заламывала рук, не билась головой о стену, не порывалась с горя выброситься из окна, как некоторые ее экзальтированные соплеменницы. Она грустно сидела на диване и, может быть, вздохнула громче, чем понравилось ее мужу.

— Мне надоело твое кислое выражение лица! — строго заметил он. — Если ты не станешь такой, как прежде, я найду себе другую. Такая жена мне не нужна.

В ответ. Нет, она не спустила его с лестницы, не назвала бездушной скотиной, не плюнула в лицо. Она опустила глаза и больше не вздыхала.

Живут до сих пор вместе.

А как бы поступили вы?

Я долгое время не могла понять ее именно потому, что сама не смогла бы поступить так, как она. В своих наивных представлениях я считаю, что муж и жена — одна сатана. Что близкие люди должны быть близки во всем — в переживании несчастья — тоже. Ведь друг познается в беде?

Или нет? А разве муж не должен быть лучшим, самым главным и верным другом своей жене? Любишь кататься — люди и саночки возить — еще одна народная мудрость невольно приходит на ум. А тут он не захотел помочь любимой жене, матери его детей, втащить саночки отношений на горку семейных проблем. Это по-мужски? Мои романтические и идеалистические представлений о жизни выдают вот такие наивные вопросы. А разве мы не должны в нашей жизни стремиться к идеалу?

Как бы то ни было, благодаря Рузанне я получила урок другого отношения к жизни. Она благородно приняла своего мужа таким, каков он есть. Вот с такой чертой характера, как нежелание брать на себя трудности любимой женщины, отгородиться от них, предоставить ей самой расхлебывать мерзкие жизненные супчики. У него своя правда, считает она. Да, конечно. У каждого своя правда, да не у каждой женщины есть смирение принять вот такую правду. Принять за свой счет, за счет себя, собственной субстанции, проглотить и попытаться оправдать, чтобы не обижаться, простить и жить дальше. Она рассудила головой, что в муже все же превалируют хорошие черты. Они перевешивают чашу весов, их надо все время вызывать в памяти и сознании. А потому надо смириться и принять человека с его недостатками и грехами.

А что же любовь? Она способна выдержать такие «предательства»? Можно ли после этого продолжать любить мужчину? На этот вопрос каждый отвечает за себя…

Идеальная жена в глазах мужчин, не правда ли? А в ваших глазах, милые женщины?

Любое сокрытие, непризнание, непрожитие своих чувств, изгнание их в казематы подсознания ведет к болезням. Об это закон термодинамики. Энергия никуда не исчезает, она из невысказанной боли, невыкричанной злости, неоплаканной досады преобразовывается в воспаления, опухоли, миомы. Свои эмоции, особенно негативные — недовольство, грусть, траур, разочарование — которые наша мораль рекомендует сдерживать, очень опасно держать в себе. Их надо проживать и тем самым изживать. Иначе они загниют и отравят все вокруг. Прочь скромность и сдержанность. В данном случае они вредны.

Вы еще помните, как я люблю переделывать людей?

Так вот, мне хочется, чтобы в один прекрасный день Рузанна забыла о сдержанности и приличиях и устроила безобразную истерику, может быть, даже драку и выкрикнула, выплеснула в мир все то, что варится внутри.

И надавала тумаков всем тем, кто ее обидел или разозлил.

Надеюсь, меня не будет в их числе, и я не схлопочу по лицу за все эти советы. Хотя, ради ее пользы я вполне переживу побои. Итак, подставляю правую щеку, потом левую…