Сыновья профессора - Бруно Саулит

и еще часа три покопаться в запутанных линиях чертежа, выискивая таящуюся там ошибку.

Сегодня Петер остался один, так как друг, с которым они обычно работали вместе, уехал в командировку. Говорят, что наедине с самим собой человеку легче сосредоточиться; но, привыкнув трудиться сообща, Петер не мог в этот вечер собраться с мыслями.

Порой по улице, сотрясая дом, проезжал грузовик, тонким, почти неуловимым звоном звенели стекла.

Затем все стихало, и тогда в тишине ясно слышалось тиканье часов.

За стеной Виктор временами принимался мурлыкать какой-нибудь мотив. Видно, я младший брат не собирался еще ложиться.

Половина первого. Может бить, Виктор читает, может быть, готовится писать или просто затачивает свои многочисленные карандаши — они постоянно торчат из серебряного стаканчика, украшающего письменный стол младшего Вецапиня. острые, точно пики.

— Я могу писать только хорошо отточенным карандашом — говаривал Виктор. — Иначе у меня не получается.

Карандаши всегда были в порядке, и у Виктора Вецапиня всегда все получалось Все, за что бы он ни взялся. — будь это учеба, работа или развлечения.

«Уж не начинаю ли я ему завидовать?» — мелькнуло у Петера. Он прикрыл глаза. «Нет, это не зависть». - решил он. Что делать? Брату действительно все дается шутя, а ему, Петеру, нередко случается изведать горечь неудачи.

Он вспомнил, что еще в младших классах школы Виктор привлекал внимание учителей они же всегда пытаются обнаружить у своих питомцев какие-либо недюжинные дарования я изрядно преувеличивают их Тогда младший Вецапинь уделял много времени рисованию Головы древних греков с довольно сложной растушевкой, вазы и орнаменты причудливой формы, всевозможные фрукты и животные не представляли для Виктора трудностей Правда, в его рисунках еще сказывалась свойственная подростку некоторая неуверенность, но талант нельзя было отрицать. и преподаватели советовали Виктору подумать на будущее о поступлении в Академию художеств.

Года два или три Виктор действительно думал о ней. но потом явилось новое увлечение. Как-то в воскресенье. гуляя с приятелями в Межапарке, Виктор увидел на сцене Зеленого театра соревнования по боксу Трудно сказать, пленила ли его мужественная борьба или восторженные возгласы зрителей; во всяком случае, с того времени младший сын профессора стал ходить по вечерам на тренировки в спортивную школу.

Некоторые специалисты рекомендовали ему уменьшить свой вес. чтобы не пришлось в семнадцатилетнем возрасте выступать в полутяжелом. И юноша стал строго соблюдать диету, усердно потел, бегая по лесу или прыгая в комнате со скакалкой.

Потом намерения его изменились. Какой смысл выступать в среднем или полусреднем весе? Что это за бокс, кому он интересен? Пляшут по рингу два разъяренных петушка, пытаясь клюнуть друг друга. Скучища! То ли дело — тяжелый вес… Выходят боксеры, сбрасывают халаты в раскланиваются. Публика бушует. Кричит, аплодирует, свистит. Атмосфера накалена до предела. И есть отчего: посмотрите-ка, что за бойцы на ринге! Шея как из железа, спина — сплошные мускулы. А руки — настоящие молоты!

А сама схватка… Страсти кипят ключом. В ужасном шуме трудно расслышать даже гонг. Боксеры ведут разведку обороны противника. Это вам не легковесы скачут, нет! Здесь соревнуются великаны, гиганты, потомки древних викингов. Каждый удар может решить схватку. Нокаут в первом или втором раунде — не возиться же целых девять минут…

Подобные речи семейству Вецапиней приходилось выслушивать за обедом, причем Виктор теперь ел двойные порции и уже не боялся прибавить а весе. Ведь Джек Демпси, Макс Шмелинг, Джо Луис тоже не считали котлет и не избегали мучного!

До тяжелого веса Виктор Вецапинь все же не дотянул. А в предпоследнем классе школы он стал чемпионом Риги среди юношей в полутяжелом весе. Со своими противниками Виктор расправлялся шутя, во всяком случае так писали а газетах.

В те времена Шоцикас еще не считался первой перчаткой Советского Союза. Правда, он уже заставил о себе говорить, во встречи с москвичом Королевым молодому литовцу приходилось заканчивать, лежа на досках ринга его первобытная дикарская сила и юный напор не выдерживали железных ударов опытного противника. Спортивные журналисты гадали: победит ли когда-нибудь Шоцикас Королева или нет? А наши доморощенные знатоки высказывали надежду, что года через два-три в это состязание вступит и Вецапинь. Кто знает, не перейдет ли тогда титул чемпиона страны в Ригу?

Заметив, что увлечение сына приняло серьезный характер, профессор Вецапинь забеспокоился, но вмешиваться все же не стал. Во-первых, он решил, что мальчик должен сам разобраться во всем, понять, что для человека столь одаренного главная цель жизни не может состоять в том, чтобы плясать перед публикой в трусиках я разбивать людям носы. Это во-первых А во-вторых, у профессора просто не было времени заниматься воспитанием сына.

Профессору недолго пришлось тревожиться. Виктор и впрямь понял, что посвятить себя боксу — это слишком мало.

— Хорошо, если человек обладает физической силой, это даже необходимо. Но этого недостаточно, — стал поговаривать юноша в семейном и дружеском кругл. — Нужно стремиться к большему!

Как и к чему именно, он еще сам не знал.

Среднюю школу Виктор окончил с золотой медалью Почта не готовя уроков, он за все время не получал четверок и троек, не говоря уже о двойках. Отметкой Виктора было «пять». «Пять» — везде и всегда!

— Настоящий Вецапинь, — восхищались учителя, — Он далеко пойдет!

Так считали многие учителя, так начал думать в Виктор Избалованный вниманием и захваленный, он постепенно привык к легким победам, стал чересчур самоуверенным.

Многим молодым людям, кончающим школу, ясны их дальнейшие жизненные пути С Виктором обстояло иначе Академия художеств? Пожалуй, хотя все-таки мало радости сидеть весь пек за мольбертом или скитаться с ящиком для красок по парку «Аркадия» или заводям Гауи Институт физкультуры? Да, интересно, к тому же со своими данными Виктор мог бы том развернуться, хотя… Стать тренером или преподавателем? Какой смысл, разве мало у нас хороших тренеров и преподавателей? А может быть, изучить медицину, пойти по стопам своего знаменитого отца? Спасибо! День и ночь возиться с болящими и страдальцами — перспектива отнюдь не из приятных.

И Виктор Вецапинь ни на что не решался. Казалось бы, он с легкостью мог стать художником, или тренером, или даже врачом, но сделать выбор раз навсегда Виктор не хотел.

Большинство одноклассников собиралось на филологический, и он примкнул к ним. Надо же чему-то учиться! Если бы Виктора спросили, что он будет делать после окончания университета, юноша бы ответил: «Там видно будет, за пять лет что-нибудь да подвернется!»

И Виктор плыл себе, не задумываясь о конечной цели, — плыл просто так, по течению.

В медицине