Ратниковы - Анатолий Павлович Василевский

рассказывал о своей жизни. Люся успела убрать со стола, перемыла посуду и сидела теперь рядом с Алексеем. Она взъерошивала ему волосы, заглядывала в лицо — глаза ее вспыхивали. Но он был занят разговором с Сергеем, и она, щурясь, гасила огоньки в глазах. Губы ее обиженно двигались, она молча льнула к Алексею.

Солнце клонилось к вечеру. Знойное марево поостыло, выделились четкие контуры крыш, домов. На освещенных стенах отпечатались темные тени. За тюлевой занавеской опять дрались воробьи, их крик как бы напоминал, что еще один день прожит.

В наступившей паузе Сергей взглянул на Люсю. Люся чего-то застеснялась, опустила глаза, щеки ее залил румянец. «Ах ты, пентюх!» — подумал о себе Сергей и встал.

— В город мне надо еще…

Выходя из дома, он крутил головой. Вот пентюх, вот пентюх! И думал, что уезжать ему завтра самое время.

8

Утром его разбудил тяжелый храп за стенкой — спал младший брат. Сергей долго лежал с открытыми глазами и улыбался. Следил, как розовеет за окном небо. Зазвонил будильник. Храп не прекратился. Послышался шепот Люси и вслед за этим басовитое: «О-о!»

Алексей, тяжело ступая, пошел босиком умываться.

Люся вышла одетая, причесанная, словно и не спала. Благодарно улыбнулась Сергею, будто он ей подарил эту счастливую ночь, по привычке сощурилась:

— Не раздумал ехать?

И сразу же занялась сборами. То, что она припасла для него, в чемодан не вмещалось.

— Ну зачем? — смущенно отбивался Сергей. — Что ж я… в пустыню?..

Появился Алексей. Он был в форме, в сапогах.

— Пять суток ехать… Возьми с собой погреб — и то мало. — И вместе с Люсей принялся набивать сетку.

Завтракали молча. Люся улыбалась и, видно, не могла свыкнуться с тем, что Алексей рядом — все льнула к нему. Но Алексей не замечал этого, он хмуро смотрел на брата. Кончив завтракать, сказал:

— Виноват я перед тобой, чего там. Давно у тебя не был. И сейчас видишь как получилось? Встретились — разошлись. Списаться надо было… А теперь вот что: ты хотел самолеты увидеть?.. Подброшу-ка я тебя за город, к полустанку. Там и аэродром рядом…

9

Уселись в зеленый армейский «газик». Сергей и Люся на заднее сиденье, Алексей — рядом с молоденьким шофером в синем комбинезоне и пилотке.

— Прямо, товарищ майор?

Алексей кивнул, а когда машина тронулась, сказал:

— К полустанку.

«Газик» быстро пробежал ровные зеленые улицы. Мимо костела, высокой серой школы, домиков с мезонинами. Выскочил на асфальтированное шоссе и ровно катил километра три. Ветер свистел в ушах, рвал волосы. Свернули на бетонку — шофер прибавил газу. Дорога была пустынной — по дороге никто не шел, не ехал. Но и по бетонке они двигались недолго, съехали на лесной проселок, и машина, осторожно переваливаясь через узловатые корни, пошла медленно.

День обещал быть ясным. Сосновый бор наискосок был просвечен голубыми столбами, а над бором, в прогалинах, синело чистое небо. Сергей пытался представить себе самолеты в этом небе, и ему досадно было уезжать.

Выехали из леса и остановились перед невысоким забором. Дальше, к железнодорожной насыпи, к строениям полустанка, вела тропа. Алексей открыл дверцу и соскочил:

— Ну, вы тут погуляйте. Я сейчас.

И ушел к станции — маленькому домику в цветах.

Сергей поставил на землю чемодан, на чемодан — сумку с продуктами. Огляделся, ища аэродром. Ничего похожего не увидел. Утреннее чистое небо высоко вздымалось над холмистой равниной. В низинах таяли поздние туманы, видны были кустарники, перелески, кое-где — матовый блеск озер.

— Хорошо-то как! — воскликнула Люся и, сощурившись, глянула на Сергея, — Приедешь? Еще приедешь?

Вернулся Алексей. Они постояли рядом, прислушиваясь к нарастающему шуму. Из-за леса выскочил нарядный тепловоз, за ним — прокоптелые вагоны. Товарняк проскочил мимо, не сбавляя скорости; и шум колес постепенно затих.

— В сенокос здесь раздолье, — сказал Алексей. — А осенью охота хороша. На уток. Приезжай. А? Поохотимся.

Сергей понимал, что приехать сюда снова ему едва ли придется, и молчал. Было грустно.

Алексей еще раз обнял его:

— Вот билет тебе. До самой хаты. В Москве пересадка. Пиши. А лучше — приезжай. Знаешь, как важно увидеться. Я к тебе тоже приеду. Знакомых встретить хочется. Побродить…

Помолчали. Алексей показал влево.

— Взлетать будем вон оттуда. — Взглянул на часы: — Время еще есть — увидишь. Ну, а мне пора. Давай прощаться.

Сергею сдавило горло. Припомнил слова Люси: «Неужто в последний раз целую?», ткнулся губами в щеку Алексея и по-дурацки всхлипнул.

Алексей похлопал его по спине:

— Ну-ну. Все будет нормально. Пиши чаще. И если какие трудности — тоже пиши. Добро? А в отпуск я к тебе в этом году приеду. Заготовь там бражки покрепче.

— Ладно, — с трудом сказал Сергей. — Да только приезжай. Обязательно.

Люся обняла его за шею и поцеловала в губы.

— Вот так, — сказала она и засмеялась.

Простились как-то вдруг. «Газик» ушел. Улеглась пыль, а Сергей все стоял, глядел вслед машине. Потом опустился на чемодан, на колени поставил сумку. Голову повернул влево и, помаргивая изредка, стал ждать.

Туманы в низинах растаяли, стянули с озер матовый налет, и озера ослепительно засверкали. Было очень тихо. Но тишина не радовала Сергея. Ему казалось, что в тишине этой время бежит очень быстро.

Когда с аэродрома послышался гул, Сергей взглянул на часы и с досадой поднялся. Притиснул сумку к чемодану и стал беспокойно ходить, поглядывая на циферблат. Минутная стрелка совершала последние круги перед прибытием поезда.

Донесся зов тепловоза, поезд приближался. И тогда Сергей увидел: над купами деревьев, вдалеке, фантастической формы стрела беззвучно провела в небе стремительный изгиб, увеличилась в размерах — послышался нарастающий тяжкий свист; он постарался получше разглядеть самолет, но не успел даже понять его очертания — стрела круто ушла вверх, вдруг уменьшилась, скрылась из глаз и неведомо где с пушечным выстрелом прорвала звуковой барьер — как и ночью, подскочил и грохнулся небосвод.

— Вот, дьявол, что делают! — услышал Сергей и оглянулся. Говорил тучный лысый человек. — Встретишь их — в зеленых кителях — простые парни… А смотри, что вытворяют! Не верится!

Сергей взволнованно молчал.

Лысый неодобрительно оглядел его.

— А я вам скажу: это те же космонавты. То же мужество, тот же героизм… Повседневный только… Так ли?

Сергей глядел вверх.

— Э-э! — сказал лысый. — Понимает это не всякий.

Новая стрела перечеркнула небо, со свистом скрылась в вышине — там с грохотом лопнул барьер. И Сергей подумал, что первым, наверно, взлетел Алексей. И овладело им неожиданно несбыточное желание взлететь самому, очутиться в заоблачной выси и хоть раз почувствовать, как придавливает тебя скорость и как самолет, оставив далеко внизу свой звук, все рвется в беспредельную темную синь… Сергей