Годы юности - Бруно Саулит

танцующие не разошлись по местам. Валдис Абелит включил радиоприемник. В эфире тихо, но четко раздавалось равномерное тиканье часов. Кремлевские куранты отсчитывали последние секунды старого года.

И вот на всю нашу страну, на весь мир часы столетий пробили двенадцать раз. Зазвучал Гимн Советского Союза, и знакомый голос диктора сказал:

— С Новым годом, товарищи! С новым счастьем!

Опять льется мелодия вальса, по никто пока не танцует. Юноши и девушки подходят друг к другу, заглядывают друг другу в глаза, пожимают руки и улыбаются. Учительница Валодзе не успевает опомниться, как ее окружает весь десятый класс, ей желают радости, счастья.

Затем мальчики идут в другой конец зала.

Бирута Валодзе смотрит в ту сторону и видит Клава Калныня. Подброшенный множеством рук, он летит вверх и, не успев опуститься, взлетает снова. Клав полусердито, полушутя пытается что-то сказать, но напрасно. Теперь обычная школьная дисциплина уже не действует, и ничто не может помешать ребятам поздравить учителя.

И Бирута Валодзе идет туда. Ей просто хочется быть среди молодежи, ведь сейчас-то руководительнице десятого класса всего только двадцать два года, и у нее еще совсем молодое сердце.

Они танцевали. Клав Калнынь давно не танцевал и чувствовал себя немного неловко, а Бирута Валодзе кружилась легко, с увлечением. Первый танец в этом году — радостный и стремительный, и только что начавшийся год тоже будет радостным и стремительным.

— Вы дежурите? — спросил Клав.

— Так же, как и вы! На наших школьных вечерах эта честь всегда выпадает на долю молодых учителей, а сегодня эго мы с вами.

— Вас в десятом классе очень любят, — опять заговорил Клав, когда они уселись в углу, рядом со сценой.

— Возможно, — сказала Бирута, обмахиваясь носовым платком, — но не так, как учителя физкультуры.

Клав сдвинул брови.

— Очень может быть, что нас что-то связывает, — словно нехотя ответил он, — только любовью это назвать трудно. Молодежь любит быстроту, каждый хочет быть впереди. Бороться и побеждать — естественные человеческие стремления, и если эти стремления удовлетворяются спортом, то неудивительно, что мы понимаем друг друга. Вот и все.

— Не совсем. — Валодзе посмотрела на серьезное лицо Клава. — Они вас слушаются, доверяют вам. Пурвинь обещал добиться четверки по алгебре — и добился. Топинь не интересовался литературой, но теперь он все стихи знает наизусть.

— И это известно классной руководительнице? — слегка улыбнулся Клав. — Чей это длинный язычок пересказывает все наши личные разговоры?

— Это не личные разговоры, — уклонилась Валодзе от ответа. — Вы просто у каждого умеете найти нужную струну. Вы знаете своих ребят. Но скажите, известно вам, что Топинь…

— Сегодня праздник, люди веселятся, немного шалят… У Арвида такой характер — любит иногда порисоваться.

— Бррр! — шутливо передернулась Валодзе. — От этих страшных историй по крайней мерс три девочки не смогут сегодня уснуть, а вы говорите — характер.

— Да, Топинь с характером, — настаивал Клав. — Осенью, когда надо было сдавать нормы ГТО, парень никак не мог выполнить упражнение на равновесие. Положишь бум на землю, Топинь пройдет по нему с завязанными глазами, поднимешь балку фута на три, парень теряет равновесие и не может сдвинуться с места. И что же вы думаете? Однажды вечером иду я по Большой улице и вижу — на углу стоит группа мальчиков, и все смеются. Смотрю — па колышки положена пятиметровая балка, а по ней скачет Топинь. Роланд стоит рядом и командует. Временами Аренд теряет равновесие и падает, но тут же снова карабкается на бревно. А теперь он бегает по буму, как белка. Хоть канат протяни от крыши к крыше, все равно пройдет.

— И тут опять-таки ваша заслуга. Авторитет! — полусерьезно, полушутя сказала Валодзе. — У вас замечательная специальность, — продолжала она немного погодя. — но скажите, почему вы избрали именно эту специальность?

— Это трудно объяснить, — Клав пожал плечами. — Выбор я сделал, кажется, еще лет шесть назад, когда случайно услышал репортаж о выступлении советских баскетболистов по Франции. После матча играли наш гимн. Слышно было, как кое-кто из зрителей пытался свистками осквернить торжественность момента. Но звуки гимна нарастали. становились все мощнее и мощнее. А когда гимн отзвучал, по полю пронеслась буря аплодисментов. В тот момент мне хотелось встать. Казалось, нет ничего прекрасней. чем завоевать победу для своей родины. Вот с этого и началось.

— А теперь? — невольно спросила Бирута Валодзе.

— Теперь? В учителя я. может быть, еще гожусь, а для баскетбола — я инвалид.

— Простите. — она слегка дотронулась до его локтя, — я не хотела вас огорчать.

— Ничего. — сказал Клав и посмотрел на свою соседку. — Лучше расскажите что-нибудь о себе.

— О себе я, пожалуй, ничего особенного рассказать не могу. Когда я была еще совсем маленькой девочкой и только научилась читать, в какой-то книжке я натолкнулась па два непонятных, по удивительно мелодичных слова. По крайней мере, так мне тогда казалось.

— А что это были за слова?

— Stella marls, — сказала она, закрыв глаза.

— Звездное море, — перепел Клав.

— Только потом я узнала, что это маленькое симпатичное создание — морская звезда.

Клав Калнынь прикусил язык. Ясно, что stella marls — морская звезда, и какого черта он ляпнул — звездное море?

Валодзе не заметила или притворилась, что не замечает, как Клав покраснел.

— Тогда меня пленила игра звуков, а потом заинтересовала и сама морская звезда. Вот с тех пор я и начала думать о растениях и животных.

Клав не отвечал.

— Почему вы молчите? — Валодзе коснулась его руки.

— Я думаю о том, что этот чудесный вечер уже кончился, — Клав встал — Вот и директор. Он, наверно, сейчас скажет, что пора по домам.

3

Не у одного Калныня новый год начался с неудачи.

Арвид Топинь долго стоял у дверей школы и кого-то поджидал Ожидание это с каждой минутой становилось все более безнадежным.

«Поди разберись во всем этом! То она подносит тебе цветы и лаже краснеет, то разговаривает, как с другом, а то, когда ты сам начинаешь краснеть, вдруг усмехается и ухолит Да к тому же еще сказала, что старая куртка идет ко мне больше, чем новый костюм и охотничьи рассказы»

Да, чудно все это. Прямо-таки нелепо.

Наконец на лестнице послышались чьи-то шаги. Отступив немного в тень, Топинь увидел Валдиса и Роланда.

— Почему вы так долго? — словно удивившись, спросил он и пошел рядом с друзьями.

— Приводили себя в порядок, — Валдис Абелит взял Топиня под руку: — Ты кого-нибудь ждал?

— Нет. Вообще-то я тоже приводил себя в порядок. А теперь можно идти домой.