Крысиха - Гюнтер Грасс

Как бы желая достойно завершить праздник, он объявил о показе, как он выразился, «преимущественно частной продукции», которая, однако, из-за «печального известия» теперь представляет общий интерес. Итак, мы все посмотрели ту Post-Futurum-продукцию, которая к настоящему времени повествует о прошлых событиях. Бруно задернул шторы от вечернего солнца, расставил стулья в непринужденном порядке, установил большое экранное устройство в центре, еще раз всем налил и затем скормил магнитофону кассету: «Сто седьмой день рождения достопочтенной Анны Коляйчек, урожденной Бронски».

Как хорошо, что показан был этот сельский праздник; ведь если бы Оскар заранее произвел городское празднование своего шестидесятилетия, мне пришлось бы сейчас рассказывать, насколько оказались верны его предчувствия вплоть до деталей: всё, деликатесы Марии, каждое канапе с семгой и гусиной грудкой подсчитано, все гости, включая щетину поэта, золотисто-желтое платье моей Дамроки, те надетые под смокинг альпинистские ботинки, наконец, телеграмма на серебряном подносе, то, как Куртхен ее зачитывает по буквам, то, как профессор, вынужденный выступать, рассуждает о мировых проблемах, сам при этом невысокого роста и одетый в крупную клетку, всё, говорю я, было бы заранее предвидено, вырвано из будущего и запущено в производство, вплоть до руки Марии на его ладошке; но он пощадил нас и позволил своему празднику завершиться в уютной гостиной Анны Коляйчек.

Когда мы с Дамрокой вместе с последними гостями толкались в гардеробе, наш господин Мацерат снова подозвал меня. «Поговорим о насущном! – воскликнул он. – Вы посчитали пальцы этих уотсонкриков, от одного до пяти, как следует посчитали? Сделайте это, сделайте это поскорее!»

Я пересчитал при первой же возможности. Как и у смурфиков, которых Оскар, когда ездил в Польшу, подарил кашубским детям, чтобы те были счастливы, у всех новошведов, которые снятся мне вблизи, включая мою прекраснокудрую, сидящую на органной скамье, помимо большого, всего по три пальца на каждой руке. Тем не менее они, как и смурфики, ловки, я видел, как умело они орудуют тем человеческим хламом, который вновь вспомнил о своих функциях: ключ, молоток, колесо и циркуль. Не только приказы на их языке звучали высмурфованно, но, прислушавшись, я слышал слог смурф в каждом третьем слове, в начале, в конце, в середине. Они наедались до смурфотвала и, в соответствии со своим скандинавским происхождением, проявляли угрюмосмурфность.

Наш господин Мацерат полагает, что готландским генным инженерам, должно быть, доставило ребяческое удовольствие наделять своих химер не только четырехпалыми руками, но еще и тем пластиковым жаргоном, основные инфантильные черты которого с самого детства были хорошо знакомы ученым позднечеловеческих времен. За этим лингвистическим вдохновением, возможно, кроется даже серьезный замысел Уппсальского университета: ведь экстремальную крысу и экстремального человека нужно было как-то примирить, в том числе и на уровне разговорной речи.

И в самом деле: нельзя отрицать, что уотсонкрики во времена их высадки на берег и заселения Острова складов придерживались умеренно уравновешенных, назовем это так, социал-демократических правил поведения. Их голосования и обсуждения дел не прекращались, можно было услышать такие понятия, как социал-смурфский смурфорядок и смурфократия. И крысиные народы слушали, хотя и на расстоянии, но все же с жаждой знаний. Поэтому неудивительно, что и их язык в период второго передвижения согласных перенял смурфские знаки сокращения; поэтому наш господин Мацерат, которому ведь с детства и задолго до появления смурфиков их сущность не была чужда, хочет внести в свою видеопродукцию о постчеловеческом развитии промежуточные титры примерно такого рода: Благодаря смурфской сущности, возможно, мир исцелится![53]

К сожалению, мир этого не сделал. Все снова пошло наперекосяк. После окончания школьной радиопередачи для всех я сказал своей рождественской крысе: Видишь, теперь новошведы пожирают жирных крыс, насаженных на вертел. Так и должно было случиться. В них слишком много человеческого. Крысиха, которая мне снится, больше не хочет быть похожей на обыкновенную серую крысу, а хочет быть с красивыми локонами, как Дамрока.

Или это я больше не хотел видеть тебя во сне, крыска, а если уж должна сниться крыса, то я хотел бы видеть модифицированную? Как бы то ни было, что бы ни снилось, не должно быть так, чтобы в будущем были эти ниппели. Долой их! Выходи, крыса-зверь! Скажи: И с этим мы тоже справимся. Они сами себя уничтожат, а мы им в этом посодействуем. Они слишком очеловечились.

Лишь когда Третья программа сообщила об уровне воды в Эльбе и Заале, она вышла из своего домика. Она потянулась, как обычно, принюхалась, немного задержалась между кормушкой и поилкой и вернулась в свою полутемную постройку только тогда, когда в полдень началась политическая передача: Никарагуа и никакого конца.

Какая она уже взрослая, хотя все еще растет. Мы согласны: с этими уотсонкриками нужно покончить! И даже наш господин Мацерат, видеофильм которого изначально должен был обеспечить будущее крысолюдям, вскоре после своего шестидесятилетия выразил в своей последней речи сомнения.

«Видите ли, – сказал он, непринужденно отставив ногу в сторону, – я с детства был под влиянием медиа. Жестяную штуку я наделил большей силой, чем оной было дано, – и потерпел жалкое поражение. Моему голосу, который, конечно, был пронзительным, приписывали больше насильственных действий, чем я хотел бы подтвердить; однако я потерял своего защитника, своего посредника в недоброе время. Когда дела снова пошли в гору и фальшивые пятидесятки вселяли все больше и больше надежды, мне, поскольку потеря голоса была окончательной, пришлось прибегнуть к жести моего детства. Оживляя устаревший инструмент и вызывая с помощью него призраков прошлого, мне удавалось заполнять концертные залы до тех пор, пока все не пресытились этим прошлым. Так я и жил, кое-как, на проценты и воспоминания, уже готов был сдаться и предоставить последнее слово подстерегающей в любое время тьме, как вдруг мне услужили новые медиа. Особенно мне дорога интимная видеокассета. Она годится для домашнего использования. Одним словом: я нашел свою нишу на рынке, производил просветительскую эротику чуть выше среднего, но затем, когда конец всей человеческой истории становился все более предвидимым, я открыл для себя сферу деятельности, которая соответствует моим талантам. После последнего взгляда назад, который я должен как себе, так и художнику Мальскату, отплытие корабля “Новая Ильзебилль” призвано засвидетельствовать наш конец и предвосхитить ход постчеловеческой истории. Конечно, я бы пожелал новошведам больше крысиного инстинкта и меньше человеческого разума. По всей видимости, развитие событий говорит в пользу того, что процесс будет коротким. Беспокойство овладело подвластными крысиными народами. К сожалению, все пойдет по своему предопределенному пути. Чтобы сделать прогноз и одновременно поговорить с моей недавно умершей бабушкой: От этого ничего не должно остаться».

Не в Вердере, это начинается в Кашубии. С окраин кукурузных и ячменных полей исчезают напарники ниппели. Они пропадают в обширных зарослях подсолнечника. Внезапно пораженные крысами, все большим и большим количеством крыс, они освобождаются от обязанности надзирать. Это выглядит очень просто. Словно играют в казаки-разбойники. Это можно было сделать уже давно. Откормленные на мясо крысы, которых только что поджаривали на тлеющей кукурузной соломе, теперь сами обгладывают модифицированное мясо с костей.

Нет, неверно. Прежде чем это начнется в Кашубии, а затем в Вердере, кое-что происходит. Та самая кованая надпись, которая в последнее время была музейным экспонатом в ратуше, исчезла. Новошведы, хотя и скучают по этой железной надписи, не придают краже особого значения – время от времени то одно, то другое, например отдельные смурфики, пропадало, – но теперь они совершают ошибку, будучи слишком уверенными в своей власти, недооценивая смысл кованой надписи и ее значение, восходящее ко временам человека. Во всяком случае, едва железное слово было похищено и с тех пор стало действовать в подполье, постепенно начало рушиться все, что уотсонкрики построили для обеспечения своей системы.

Конечно, появляются новые надзиратели. Но и они исчезают в полях, пропадают без вести, обнаруживаются лишь в виде скелетов. Транспортировка початков кукурузы и плодовых