Юдоль - Михаил Юрьевич Елизаров
«Назвать» равняется «разбожествить». В сказках герою, чтобы одолеть Сущность, достаточно произнести её Имя. Враг силён анонимностью. Имя же выводит из области невидимого, тайного, лишает сакрального авторитета. На этом принципе основывается, кстати, обряд экзорцизма; принудить изгоняемого демона назвать себя. Не случайно под строжайшим запретом Имя Бога. Даже поминать его всуе – оскорбление, если пространство поминания не подготовлено специальным образом, как, допустим, алтарь.
Сапогова скрючивает очередной рвотный спазм. Он давно избавился от вермишели, чая и ещё чего-то, залежавшегося с завтрака. Наружу хлыщет слизь, плёнки и прочий желудочный мусор, накопившийся в Андрее Тимофеевиче за прожитые годы. Происходит не просто опустошение, а Очищение, будто счетовода готовят принять в себя что-то новое и освобождают место.
– Минутку терпения, дражайший Андрей Тимофеевич!..
Гностики Возрождения полагали, что в ветхозаветный период Миром управлял Отец Небесный Сатани-эль – тот, что заливал Потопом, убивал первенцев и травил урожаи саранчой. Христос как бы «разбожествил» Сатани-эля, назвав во всеуслышанье, а после благополучно заместил его. Хотя Зла не убавилось…
Сапогов, согнувшись пополам, держится за оградку. Руку из пиджака давно вытащил – поверил, что палец отнимать не будут. Вещающая голова Коммутатора вне поля зрения, зато отчётливо виден пляшущий ноготок на пластинке и летящая из-под него тончайшая стружка шеллака.
– Юдоль! – булькает младенчески свежей утробой счетовод. – Юдоль!
Божье Ничто оригинально переосмыслил опыт теодицеи и акциденции, оправдывая беспомощность Творца перед Злом не подаренной с барского плеча свободой Воли, а тем, что Бога как бы ещё не существует. Место Его обитания – гипарксис, вневременное будущее, из которого Он удалённо воскрешает никогда не существовавшее прошлое и настоящее – всех живших и живущих, даже инфернальное измерение, где спрятались Диавол-Сатана и прочие бунтовщики. Нескончаемая Божья Литургия творит материальность, люди, умирая в Боге, подкармливают гипарксис, из которого читается Книга Мира, – круговорот Милосердия.
– Что такое Юдоль?!
– Мальчишку науськали, что Юдоль – это разомкнутый уроборос Литургической Памяти. Бог перестаёт вспоминать Сущее и становится тем, чем был изначально, – Ding für sich, а мы исчезаем, потому что нас никогда и не было, – ну смех же! Как сказано Аните Макаровне: ТАНАТОС-СОТАНАТ, всё наоборот. Не мы ложное воспоминание Бога! Это Бог – наше ложное воспоминание! Помните фразу про труд, сделавший из обезьяны человека? На самом деле механизм эволюции запустила религиозная мысль, печаль о Создателе, который вспоминает! И эту печаль позже назвали трудом…
Вроде мысли простые, очевидные, но голос! Волшебный тембр, чарующие краски – воплощение акустического совершенства! После фразы о печали у чёрствого Сапогова выкатывается огромная слеза. Проняло счетовода до глубин естества! И Макаровна расплакалась, как обиженная девочка. Всхлипывает, утирается кончиком шали.
– Мы не можем помыслить себя вне контекста Бога. Почему уныние – самый тяжкий грех?! В унынии отключается механика ложной памяти. В некотором смысле Юдоль действительно конец, но не мира, а одного-единственного Воспоминания! Не аннигиляция Сущего, а взросление человечества! Но Милосердие не прерывается, а выходит на новый виток! Бог устал и хочет на покой, не лучше ли отпустить его?! Принятие сиротства неизбежно! Но стоит ли скорбеть, если с нами остаётся Мать-Природа! А Отца всё равно никогда не было и мамочка не получала алименты! Аха-ха!..
Эх, милая моя, смазал под занавес впечатление Коммутатор!
Ну хорошо, Бог не существовал. Но далее извечный булгаковский вопрос: а Сатана, значит, есть?
– Аз-Аз! – верещит неусыпный демон. – Есмь-Есмь! Са! Та! На!..
Коммутатор задорно глядит на Сапогова:
– Андрей Тимофеевич, неужто хотите превратиться в такого попугая? – кивает на тополя, где притаился демон. – У нас имеются иные виды на вас…
– Это какие? – настораживается и трепещет Сапогов.
– Максимально почётная и ответственная должность! Поймите… – переходит на интимный шёпот, чтоб не услышал обидчивый демон. – Сатана – это синекура, фикция. Мы собираемся предложить вам ключевой пост нашей иерархии…
– В обмен на палец? – подозрительно уточняет Сапогов. С этими Тёмными надо держать ухо востро!
Коммутатор технически не может всплеснуть руками, просто хлопает себя ладонью по ляжке:
– Вы что, и правда решили, что если приставить какой-то обрубок, то Сатана с улицы Нестерова оживёт?!
– Аз есмь! Аз есмь! Сатана! Сатана! – скандирует демон.
– Андрей Тимофеевич, у нас вакантно место Хранителя Ада. По факту – второй начальник после Диавола. И не фиктивный, а действующий! Работка, прямо скажу, не каждому по силам. Но, полагаем, вам по плечу. Что думаете?!
Глаза Сапогова сверкают:
– А квартира у меня на каком этаже будет? На шестом, где Антихрист?
– Обижаете, Андрей Тимофеевич. На восьмом не хотите?! И не занюханная трёшка, а четыре комнаты. Два санузла, телефон!
– Не поддавайся, Тимофеич! – лепечет Макаровна.
– Анита Макаровна! – Коммутатор буравит взглядом ведьму. – Вам, как верному потребителю «Нима Огавакул», наверняка покажется несложным обратный кувырок со словом «НАДЕЖДА»! На выходе получаем – АД ЖЕ ДАН!
Антимир. Извращённый и величественный макро/микрокосмос, лишённый времени и физических законов. Нет границ, вообще хоть какой-то географии – текуч и непостоянен. Узревшему Ад откроются скалистые пустоши, пропасти и кратеры. Бугрится вулканический туф, побулькивают топи, где вместо воды серная жижа. Бури разносят снега и пески, прах и пепел. Земля черна, небеса багрово-красны. Все звуки там – стоны, проклятия, вой и скрежет. Все формы богохульственны, запахи невыносимы, а краски омерзительны…
– Как-то не очень, – ёжится от увиденного Сапогов. – Я, знаете ли, на другое рассчитывал! Что там охранять-то? Пустыню Гоби и Антарктиду?!
– Это заставка, не имеющая отношения к реальности! – хлопочет Коммутатор. – Ад отзывчив! Его ландшафты всегда откликались на параноидальные фантазии смертных! И кроме того, вам совершенно не обязательно там находиться. Телесно вы остаётесь на Земле.
– Да?! – ещё больше настораживается счетовод. – А квартира с удобствами! Как-то вы темните!
– Объясню на примере! – Коммутатор смеётся. – Когда на вас напали возле Дома культуры, вы собирались проглотить палец, чтобы он никому не достался. Верно?
– Было дело… – Сапогов кивает, не понимая, куда клонит Коммутатор.
– Относительно пальца – в корне ошибочная стратегия. С Адом иначе. Нужно принять его…
– Это как? – Андрей Тимофеевич мнётся.
– Всем сердцем! – шутит Коммутатор. – Просто в себя! Как ложку рыбьего жира! Ам-ам – и вы Хранитель Ада! Безо всяких испытательных сроков, проверок и прочего.
– А надо что-то подписывать? – подозрительно уточняет счетовод. – Кровью?
– Никаких пошлостей с иголкой и мизинцем левой руки.
– Точно? – не верит Сапогов, ждёт подвоха.
– Тимофее-е… Не согла… – еле шелестит безголосая Макаровна; чутьём поняла, кто перед ними. – Это «Эль»!.. Беги!..
– Андрей Тимофеевич! Дорогой! Предложение эксклюзивное! Раз в тысячу лет такое! Будете первым
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Юдоль - Михаил Юрьевич Елизаров, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
