Мало кто знает, но не секрет - Азамат Борисович Габуев

class="p1">– Церковь, значит, разрушили, а к древним своим верованиям не вернулись. То есть ни туда ни сюда. Они кричат о глобальном потеплении, будто других проблем не осталось. А сами между тем перестали размножаться. Зато активно размножаются приезжие, которые вытесняют местную культуру.

– Вот этого мы у себя точно не допустим, – сказал Вадим. – К нам может приехать любой. Мы всем рады. Но, приезжая, он должен уважать наши законы и обычаи. Вести себя тихо.

– Осетины, – Коромыслов вытер салфеткой пот на лбу, – могут вернуть Россию на имперский путь.

Я воспользовался возникшей паузой:

– Тем более два генсека, которые правили самой железной рукой, были осетины.

Коромыслов закрыл рот, в который хотел положить редиску, опустил руку и посмотрел на меня:

– А кто второй?

– Андропов.

– Бекойты! – поправил меня Маир.

И мы рассказали, что отец Юрия Андропова – Алексей Бекойты родился в селе Цир Южной Осетии. Он уехал на Ставрополье, где встретил казачку, которая родила ему двух сыновей и одну дочь. Потом, во время Гражданской войны, он тяжело заболел и скончался. А его вдова вышла замуж за человека по фамилии Андропов. Родственники генсека и по сей день живут в Северной Осетии в селении Ногир.

Эта история произвела на Коромыслова большое впечатление. Он процитировал Рериха:

– Счастливы должны быть осетины, измеряя славные корни свои! – А потом добавил еще от себя: – Но не только корни, но и ветви.

Когда на столе остались только два куска картофджына и один помидор, мы встали в пятый раз – выпили за бæркад[20] и перевели это понятие для Коромыслова.

– А где наша официантка? – Маир застегнул пиджак и огляделся.

– Все уже, – сказал я. – Уплачено.

– Вот зачем ты так?

– Нормально. Я угощаю.

Вадим ничего не сказал. Он знал, что у него еще будет много возможностей заплатить за меня где-нибудь.

Мы вышли из ресторана, я заметил, что у Коромыслова дзыкка в бороде (или борода в дзыкке, не знаю, как правильно). Я ничего ему не сказал – постеснялся. Другие, наверно, тоже постеснялись. Мы проводили его до гостиницы «Владикавказ», где он остановился. Это совсем рядом.

На прощанье Коромыслов с нами всеми обнялся и сказал:

– Большое спасибо за этот пир. Теперь я начинаю понимать значение осетинской трапезы.

Мы улыбнулись, и Коромыслов зашел в гостиницу с букетом.

– Такси вызвать? – предложил Маир.

А я ответил:

– Я всех доброшу.

– А если остановят?

– Не тыхсуй[21]. Мы же депутаты.

***

Состоялось мое первое в текущем квартале свидание с Альдой. Все никак у нас не получалось. То у нее эфиры и съемки, то у меня чтения, рабочие группы, семья, наконец. И вот выдался хороший день – посреди недели, у меня без депутатских мероприятий и у Альды без ее дел. Альда забронировала люкс в спа-отеле «Донбеттыр» в Фиагдоне. За мой счет, само собой. Мы приехали по отдельности. Альда на такси, а я за рулем. Нужно быть осторожными. В Осетии все друг друга знают, а тем более таких публичных людей, как мы.

Альда – дикторша на Ир ТВ и признанная на всю республику красавица. За ней многие ухаживали – и олимпийские чемпионы, и крупные бизнесмены. Но она отдала предпочтение мне. Хотя, как выяснилось, не первому, но кто прошлое помянет…

Мы познакомились полгода назад, когда я пришел на ток-шоу «Открытым текстом». Раньше я ее только по телевизору видел и думал: «Ах, какая женщина, мне б такую». Как только я ее за кулисами встретил, сразу предложил вечером куда-нибудь сходить. Она ноль внимания и даже телефон не дала. Я потом целый месяц раз в три дня ей цветы присылал на работу. Анонимно, конечно. А через месяц прислал новый айфон, который только вышел и которого ни у кого в Осетии пока не было. Я подгадал это под следующий визит на Ир ТВ. Тогда я ее поймал в коридоре и сказал, что все подарки от меня были. С тех пор у нас все гармонично: зажигаем, отношения не выясняем, мозги друг другу не делаем. Только конспирация напрягает. Мы стараемся по возможности выехать с ночевкой в Кабарду или Ставрополье, если у меня есть убедительная легенда для Дианы. Но в этот раз у нас даже ночи не было в распоряжении.

Я припарковался в самом неприметном месте и вылез из машины в войлочной шляпе и солнечных очках. Знакомых не увидел. Вокруг были сплошные туристы. Их легко узнать по шортам. Мужские шорты – предмет моей отдельной законотворческой озабоченности. Я хочу их запретить, но мои инициативы блокирует оппозиция, которая считает, что это уменьшит туристический и, следовательно, денежный поток в республику.

Альда открыла мне в отельном халате и тапочках.

– Как раз собиралась залезть в джакузи, – сказала она, впуская меня.

Тут я должен признаться. Пусть внешне Альда само совершенство, трогать ее не очень приятно. Она вся холодная – руки, ноги, грудь и так далее. Я это заметил, когда мы первый раз в постели оказались. Тогда я подумал, что она просто замерзла или разволновалась. Но во второй и третий раз было то же самое. С тех пор я устраиваю свидания там, где есть сауна или джакузи с подогревом, чтобы она как следует прогрелась. Тогда все по кайфу. Ей я не объяснял, почему такие места выбираю. Зачем? Она очень любит греться, не вылезала бы из всяких саун, если бы могла.

– Тебя признали? – я закрыл за собой дверь.

– Конечно. Девочки на ресепшене даже паспорт не спросили.

– Телевизор смотрят?

– Они молодые совсем. Какой телевизор? На инстаграм[22] мой подписаны.

Я сел в кресло и бросил шляпу на кофейный столик. Вода в джакузи была спокойная, от нее поднимался пар.

– Расслабься, – Альда села в другое кресло и закинула ногу на ногу. – Никто не подозревает. Многие женщины приезжают сюда в одиночку. Баня, грязевые маски, пилинг…

– Может быть, у них тоже любовники?

– Если я их не заметила, то…

В дверь постучали. Я пересел на кровать – ее не видно со входа. Альда открыла. Молодой женский голос сказал:

– Ваши коктейли.

Альда ответила:

– Спасибо. Закроете сами?

Хлопнула дверь, и Альда вернулась с двумя бокалами чего-то оранжевого.

– Я заказала нам апероль шприц.

Я вернулся в кресло, взял бокал и посмотрел через него на солнце.

– Ты что, никогда не пробовал?

Я осторожно втянул через трубочку.

– На фанту похоже.

Альда улыбнулась и выдула полбокала. Я отпил еще раз, снял очки и развалился в кресле. Эта газировка нехило ударила в ноги. Альда включила музыку через