Алчность - Анита Берг

ядро фирмы в полном порядке — само собой, речь идет о фармацевтическом производстве. Я собираюсь избавиться от хлама, но лаборатории оставить и даже расширить. На это пойдут деньги, которые я выручу от продажи всего остального. Я уже получил согласие банка.

— Кажется, в коммерции это называется выкачиванием ценностей из купленной компании?

— Я предпочел бы назвать это рационализацией.

— Но почему ты не попробуешь оставить и магазины, и АЗС?

— Габби, ты слишком многого от меня требуешь, я ведь только начинаю! — Рассмеявшись, Уолт отхлебнул пива. — Может быть, в следующий раз, — добавил он.

— Черити сказала мне, что ты завел какую-то мамзель.

Уолт резко перевел взгляд на друга, но увидел, что Габби добродушно улыбается ему.

— Вообще-то да, завел. Я думал, что на этот раз она о ней не узнает.

— Женщины чувствуют подобные вещи. А у той девушки нет подружки?

— Фу ты черт, а я думал, что брат собирается вступиться за честь сестры, — облегченно засмеялся Уолт.

Габби наклонился вперед:

— Послушай, дружище, я и так вижу, что с моей сестрой все в порядке: приличная квартира, хорошая одежда, симпатичный ребенок… Ты никогда ее не любил, она заставила тебя жениться на себе с помощью самого обычного шантажа. Не думаю, что она имеет право требовать от тебя пожизненной верности.

— Я много раз пробовал полюбить ее, и если бы не то, как начались наши отношения, возможно, у меня что-то и получилось бы. А так она обходится мне слишком дорого.

— В том числе и в смысле денег?

— И это тоже. Но когда мне исполнилось тридцать три, я понял, что хочу узнать, что такое настоящая любовь.

— Наверное, в постели твоя цыпочка совсем не то, что Черити?

— Это уж точно.

— Насчет любви я тебя абсолютно не понимаю, для меня это полная чушь. Я любил Мэри-Лу, и куда это меня завело? Теперь я просто трахаю их и ухожу.

— Кажется, я тебя понимаю… — Уолт подозвал официанта и заказал еще выпивки.

— Ты когда-нибудь вспоминаешь об отце? — задал Габби вопрос из того разряда, которые могут задавать лишь старые друзья.

— Я стараюсь этого не делать, но он все равно возвращается ко мне. Может быть, со стороны кажется, что с моей жизнью все в порядке, но… — Уолт шлепнул себя по лбу ладонью. — Это как в фильме ужасов: никакого предупреждения, он просто внезапно появляется ниоткуда. А еще меня мучают кошмары. Думаю, это что-то вроде кары за содеянное.

— Я считаю, что ты оказал матери большую услугу. Мне известно, что она не хочет тебя видеть, но если бы ты этого не сделал, опа, наверное, уже была бы мертва.

— Я тоже в этом уверен. Мой отец был всего лишь злобным ублюдком. Ты часто видишь мою мать?

— Нет. Она стала вести затворническую жизнь, особенно когда умер твой дед. Мама пыталась вытащить ее куда-нибудь, но она упирается руками и ногами. Мама говорит, что она упивается своим горем.

— Ты считаешь? — спросил Уолт и подумал, что в таком случае вина за их разрыв лежит не только на нем.

— А ты сам пытался с ней помириться? — ворвался в его мысли голос Габби.

— Пытался. Вернее, приезжал к ее дому пару раз, но так и не смог решиться постучать в двери. Я просто стоял снаружи, но она, наверное, меня видела. Когда я писал ей, она не отвечала — даже когда я сообщил, что у нее родился внук.

— Как грустно и глупо!

— Да, ты прав. Но если ей нравится эта роль… — Уолт пожал плечами.

— Ты стал жестким человеком.

— Ты так думаешь?

— И давно пора — одно время мне казалось, что ты слишком мягок, чтобы выжить в этом мире.

— Жизнь способна многому научить, ведь так?

Следующие пять лет принесли с собой множество перемен. Хотя Уолт так и не сдержал своего обещания помочь Габби поступить в школу права, шурину все равно было грех на него жаловаться. Габби стал вице-президентом «Дабл-Ю-Си-Эф» по вопросам сбыта. Он был в полном восторге от своей работы, от дорогой машины, на которой ездил, от женщин, которых он с легкостью снимал, и от зарплаты, положенной ему Уолтом. Уолт также был очень доволен своим выбором: Габби отлично справлялся с обязанностями, заставляя работников трудиться более эффективно, но делая это довольно мягко. Кроме того, он был способен критически оценивать идеи, приходившие Уолту в голову.

Когда появлялись слухи о каком-то новом лекарстве, Уолт неизменно обсуждал их именно с Габби. Если его что-то тревожило, он всегда делился своими проблемами с шурином. Когда надо было принять важное решение, он обращался к Габби за советом.

Уолт ожидал, что Черити это не понравится, но она, похоже, не возражала. Быть может, дело было в том, что Габби — ее родной брат, а может, она все еще получала удовольствие от роли матери и домохозяйки. Теперь они жили в Уайт-Плейнсе, в красивом доме со встроенным гаражом, с четырьмя спальными комнатами, большим садом и бассейном. Они все еще иногда протирали глаза, чтобы убедиться, что это не сон и дом с двумя машинами в гараже и автоматическими воротами действительно принадлежит им. У Черити появились подруги — соседки, чьи мужья также посвящали все свое время работе. Теперь она организовывала ленчи и благотворительные обеды, а также участвовала в работе родительско-учительского комитета. Похоже, такая жизнь полностью ее устраивала.

То же самое ощущал и Уолт: после паршивого начала жизнь наконец-то повернулась к нему лицом. Он гордился своим домом и большим «мерседесом». Еще больше он гордился фирмой, которая росла так быстро, что, когда ему исполнилось тридцать девять, его уже можно было назвать очень богатым человеком. Но главной его гордостью был Хэнк, голубоглазый и светловолосый, как и он сам. Все указывало на то, что его сын будет таким же крупным и таким же умным, как отец.

Если Уолта и не устраивало что-то в такой жизни, так это то, что он мало видел своего ребенка. Нередко он уезжал из дому еще до того, как Хэнк просыпался, и возвращался, когда мальчик уже спал. Но ведь оставались воскресенья! Выходные Уолт полностью посвящал сыну: учил его играть в бейсбол, ловить рыбу, читать — словом, проводил с ним все свободное время.

У него была любовница — после разрыва с Иоландой это стало для него нормой жизни, хотя его первая секретарша, пожалуй, навсегда осталась в его сердце. Они встречались примерно год, но потом Иоланда бросила его ради кого-то еще. Она честно призналась, что новый мужчина богаче