Евгений Онегин. Престиж и предрассудки - Юлия Фёдоровна Ивлиева

Модест назвал имя Лизаветы Григорьевны Строгановой, молодые люди не сумели сдержать возгласы изумления.

На лице же Онегина не дрогнул ни один мускул, лишь глаза блеснули в полумраке да губы сжались в узкую полоску. Даже гнев и раздражение неимоверно ему подходили, не умаляя привлекательности, а только делая похожим на гордую и надменную античную статую. Евгений кивнул, подтверждая пари.

После недолгого молчания господа вернулись в ложу на свои места. До конца представления все разговоры прекратились.

Сначала Модест, задрав подбородок и стараясь демонстрировать безразличие, смотрел на сцену, но не осознавал, что там происходит. Казалось, все внимание устремлено на него, не на представление. Внутри все дрожало. Как он на такое решился? Зачем? У него тряслись руки, и Андрей деловито сложил их на груди. Подобная игра должна доставлять удовольствие. Он хотел почувствовать превосходство над Онегиным и над сворой его почитателей, должен был радоваться тревожным обозленным взглядам, брошенным в его сторону, только вот ложа затихла. Евгений как ни в чем не бывало обозревал сцену в бинокль, лилась музыка, Истомина творила чудеса на сцене, а Модест боялся. Его внезапно накрыл страх разоблачения. Он ощущал себя не вершителем судеб, не провокатором хитрых махинаций и авантюр, а вором на ярмарке, которого вот-вот должны схватить. Заключая пари, он ожидал, что немая злоба его отпустит и ненависть ко всему вокруг покинет душу, но вместо этого внутри все пылало, словно в горячке, а пространство вокруг плыло мутными пятнами.

Модест медленно поднялся, отступил во мрак, под укрытие тяжелой бархатной занавеси, и удалился прочь. Из театра он выбежал прежде, чем закончилось представление.

Евгений досмотрел балет. Тепло прощался с друзьями. Поприветствовал, кого не успел, знакомых в гардеробе и фойе. Безразличный и вальяжный, он выглядел котом на печи. Впрочем, как и всегда.

– Прекрасно! Прекрасно держал удар, – расскажет потом Завьялов их общему другу Турбину, жалеющему, что пропустил подобную оказию.

Глава 4

– Я так счастлива, любимый! – пролепетала Лизавета. Глаза юной барышни буквально сияли от радости и предвкушения чуда. – Да, я согласна! Могу повторить хоть сто раз.

Она торжественно вложила свои ручки в ладони Онегина и подняла на него полные эмоций глаза.

«Если она сейчас заплачет, я сбегу», – подумал Евгений. Он только что сделал Лизавете предложение руки и сердца, но сам отказывался в подобное верить. При виде светлых кудряшек и небесно-голубых глаз юной барышни его посещала только одна мысль: «Черт бы побрал этого Модеста с его спором!»

Как он в это вляпался? И что теперь со всем этим делать? Как избавиться от наивной, восторженной и жеманной девицы? И лучше поскорее, поскольку уже сейчас ее общество выводило Евгения из себя. Он едва удерживал на языке колкости, которые просились наружу, а лицо сводило от напряжения, так сильно он сдерживал неприязнь и презрение.

Лизонька радостно подпрыгнула и засмеялась, ведь в ее любимой книжке именно так главная героиня реагировала на признание в любви. Она шагнула к Онегину навстречу и прижалась щекой к его груди.

Наверное, она ожидала каких-то страстных объятий и украдкой сорванных поцелуев, потому что смешно запрокинула голову и выпятила губы. Но Евгения словно паралич разбил. Он с трудом выдавил из себя улыбку и погладил невесту по щеке.

К счастью, юные восторженные барышни очень старательно читали любовные романы, а затем усердно переносили их сюжет в жизнь и делали весьма далекие от реальности выводы. Лизонька решила, будто Онегина тоже переполняют подходящие случаю эмоции. Он счастлив, оттого рассеян, потерян, не слишком радостен и вообще, похоже, напуган.

«Его пугает пылкость наших чувств», – предположила она.

«Такое не могло случиться со мной, – мысленно горевал Онегин. – Не должно было».

– Надо побыстрее сообщить папеньке, – пожелала юная невеста. – Вот он порадуется за нас.

А Онегин едва не заскулил при одном упоминании о ее папеньке.

Не далее как вчера у него состоялся непростой разговор с отцом Лизаветы, Григорием Ивановичем Строгановым.

– Не сомневаюсь в серьезности ваших намерений, – заявил барон Онегину, – поэтому заведомо даю согласие и одобряю действия.

У Евгения голова шла кругом. Казалось, вокруг переплетаются прутья клетки. Его поймали.

– Ничуть не сержусь за вашу с Лизонькой шутку, – лукаво улыбнулся барон и погрозил пальцем: – Признаюсь, и меня вы повергли в изумление и шок, так что проказа удалась.

Он тихо засмеялся, и Онегин вторил ему из последних сил.

– А уж как чуть не попадали в обморок матроны… – продолжил Строганов. – Их причитания меня изрядно позабавили. Я-то сразу понял: вы с Лизонькой танцуете третий танец подряд, поскольку сделали ей предложение. Мне и в голову не пришло, что вы способны на мерзкий поступок – погубить репутацию девушки.

Онегин действительно трижды пригласил Лизавету Строганову на танец, и она не отказала, хотя даже второй раз танцевать с одним и тем же кавалером для юной барышни считалось верхом неприличия. После такого на нее непременно станут коситься, распустят сплетни и репутацию будет неимоверно тяжело восстановить.

Только Онегина не слишком волновала репутация барышни, тогда ему и в голову не пришло, чем подобное обернется. Он и представить не мог, что в восстановлении Лизонькиной репутации ему придется участвовать лично. Там, на балу, танцуя с ней третий танец, он уже не помнил, мазурку или вальс, Евгений не видел счастливых глаз девушки. Не заметил он и ахающих клуш в унылых темных платьях, что вечно сидят в углах бальной залы, и уж точно не разглядел строгого прищура барона, уже решившего вопрос с честью дочери и с его судьбой.

Онегина занимало лишь унылое и ожесточенное лицо Модеста, который проиграл пари, и бравые, довольные лица свидетелей, подтверждающих это.

– Немедля делайте ей предложение, если этого еще не произошло, – все так же смеясь и ликуя, потребовал барон, и в его голосе прозвучали явные металлические нотки. – Я благословлю.

Евгений услышал, как на пленившей его клетке щелкнул замок.

– Если Лизонька боялась, что я не дам благословения, и вы учудили подобное, то она ошиблась. Я бы и без этой шутки согласился и порадовался за любящие сердца. Вы мне нравитесь, Онегин. Вы будете моей девочке отличным мужем.

Он хлопал глазами и соглашался с будущим тестем. Даже осилил улыбку. Евгению до сих пор не верилось, что глупое пари с Модестом ударит по нему подобным образом. Немыслимо! Невозможно! Он не может жениться на Лизе. Он не хочет. Ему рано становиться мужем!

Как ни силился, а Евгений не мог представить дальнейшее развитие событий. Жениться на Лизе и всю жизнь прожить под наблюдением