Это снова ты - Алекс Хилл

был тем, кем можно гордиться. И ни от кого я больше не желаю таких взглядов. Ни у кого и не получится.

Без труда выполняю то, что он просит. Смотрю. Смотрю так же, как делала это всегда. С обожанием, восхищением и безусловной любовью.

– Ксю, я часто ошибался, но… я собираюсь все исправить. Знаю, что могу это сделать. И ты нужна мне, потому что я не… не хочу никого другого… Никого, кроме тебя.

– Боже, Зимин, – хнычу я, упираясь лбом в его плечо. – Пощади.

– Что? Это слишком? – Его щека ложится на мою макушку.

– Ты что-то принимаешь?

– Я был на препаратах всего год. Сейчас только терапия.

– То есть это действительно твои мысли? Твои желания и решения?

Он смеется и кладет мои ноги к себе на колени. Утыкаюсь носом ему в шею и прислоняю ладонь к его груди, где ровно бьется любимое сердце. Так и сидим какое-то время. Я, по обыкновению, дышу им, а он бережно держит меня в своих руках.

– Ты сейчас встречаешься с кем-то? – спрашивает Зимин несколько минут спустя.

– Как будто это имеет значение, – нервно усмехаюсь я и вспоминаю о Захаре. Мы с ним сходили на пару свиданий, но продолжили общаться на дружеской волне. Искорка между нами так и не проскочила.

– А если серьезно? – допытывается Дима. – Побороться я тоже готов.

– Ты уже победил.

– Так просто?

– А тебе мало сложностей?

– Нет, но… Ксю, мне… мне очень…

– Знаю, – обрываю я, не желая слышать ни сожалений, ни извинений. Они ни к чему. Он сделал ровно то, что должен был, то, чего я хотела. Взлетел. Большего и не нужно. – С возвращением, Дим.

– Спасибо, – с мурчащим облегчением отвечает он. – Ты пойдешь завтра со мной на свидание?

– Пойду сегодня. Вряд ли я смогу уснуть.

– Хорошо. Давай тогда вернемся к твоим родственникам.

– А может, ты меня сначала поцелуешь? – недовольно спрашиваю я, поднимая голову.

Дима смотрит на мои губы, облизывает свои. Его ладонь поглаживает мою шею.

– Не лучшая идея, Ксю. Мне запретили себя сдерживать, а я, как ты знаешь, очень старательный. Боюсь, не смогу остановиться.

– Я в себе тоже не уверена. – Хватаюсь за ворот его футболки, легонько оттягивая.

– Тогда посидим с Саней и Настей еще немного и…

– Женька сегодня у своего ночует, поедем к нам.

– Ух ты, раскомандовалась, – усмехается Зимин.

– Хочешь возразить?

– И в мыслях не было.

Возвращаемся с Димой во двор, крепко держась за руки. Радостный взгляд Насти мечется от моего лица к лицу Димы и обратно, и она одобрительно улыбается. Настя всегда видела чуть больше, чем остальные, но никогда не лезла с расспросами, за что я ее уважаю. Не так давно я рассказала ей небольшую часть нашей с Димой истории, а он, похоже, поделился ситуацией со своей стороны, учитывая то, как ловко они развернули вопрос с крестинами.

– Свершилось, – язвительно говорит Саша, не спуская с нас глаз.

– Драться будем? – хмыкает Дима.

– Чтобы Ксю мне морду расцарапала? Нет, спасибо.

– Не с ней. Со мной.

– Как будто она позволит.

– Сань, – встреваю я.

– Да шучу я, мелкая. Мы все уже давно смирились, это вы тормозили.

– Нам нужно было подрасти, – пафосно отвечает Дима, и наш дружный смех катится по укрытому ночью двору.

– Ну что ж, – Настя легонько хлопает ладонями по подлокотникам кресла, – вы уложили спать нашу дочь и заслужили вольную. Мы здесь сами все приберем.

Упрашивать нас с Димой не нужно. Вызываем такси и прощаемся с Сашей и Настей. После полуночи городские дороги почти не загружены, путь к дому, где мы с Фомушкиной снимаем квартиру, пролетает незаметно, а все потому, что Дима не отпускает моей руки. Но терпение на исходе, как и нормы приличия, хрустящие от давящего желания. Как только двери лифта закрываются, Дима целует меня так, словно всю жизнь ждал именно этого момента. Магия возвращается в тело вместе с дыханием того, кого я всегда любила, но готова полюбить снова столько раз, сколько будет нужно.

– Я так скучал, – горячо шепчет Дима.

– Я больше, – отвечаю порывисто и ловлю губами следующий поцелуй.

Почти вслепую добираемся до квартиры. Милый хаос захватывает, фантазии рвутся наружу, воплощаясь в касаниях, признаниях и стуке сердец. Ночь тянется, но ее все равно будет мало. Хорошо, что у нас есть ничем не омраченное завтра. А за ним послезавтра, и так дальше по списку – насколько хватит жизненных сил. Поцелуи и ласки не прекращаются, короткие разговоры не раскрывают всего, что хочется обсудить. Но ведь это начало. Так и должно быть. Наше начало. Еще раз. Снова.

– О чем задумался? – спрашиваю Диму, отвлекаясь от подсчета родинок на его груди.

Он поглаживает мою обнаженную спину и одурманенно моргает, глядя в глаза.

– О том, как же это приятно, когда исполняется мечта.

– Ты мечтал еще раз переспать со мной?

– Не раз, – усмехается Дима, – и не только об этом. Мыслей было много, да и сейчас не меньше.

Опускаю подбородок на его теплую грудь и покусываю гудящие губы. Дима внимательнее вглядывается в мое лицо.

– Ксю, что-то не так?

– Нет, но у меня столько вопросов. И я не знаю, можно ли…

– Тебе? Тебе можно все. На крайний случай, психиатр у меня на быстром наборе, – беспечно отвечает Зимин.

– Не смешно, – произношу я, противореча себе коротким смешком, и Дима в очередной раз улыбается. – Улыбка сейчас настоящая?

– Все теперь настоящее.

– Рада это слышать.

– Ксю, спасибо тебе. За то, что верила в меня и сохранила все секреты. За то, что показала, каким я хочу быть. Каким могу.

– Всегда пожалуйста, – возвращаю его излюбленную фразу, – мы ведь вечные соучастники.

– Вечные? Звучит многообещающе.

– Согласна.

Эпилог

Тринадцать месяцев спустя

Квартира Моревых-старших идеально убрана, в воздухе витают ароматы цветочных композиций, расставленных то тут, то там, а за окнами теплый осенний день. На диване в гостиной сидят Ксюша, Настя и Сонечка. Девушки смотрят в экран мобильного, а девочка любуется розовым лаком с блестками, которым бабушка накрасила ей ноготки час назад.

– Нет, ну это невозможно, – Ксюша прижимает палец к нервно дергающемуся веку.

– Хорошо, что мы выходим замуж за них всего раз, да? – хихикает Настя.

– Зачем Дима вообще согласился?

– Открою тебе секрет, Ксю: Саня его даже не уговаривал. Разговор был примерно такой: «А давай выкуп бахнем? А давай!» Тут скорее к тебе вопрос. Как ты это одобрила?

– Я не умею ему отказывать.

– Придется научиться, – со знанием дела говорит Настя, и Ксюша послушно кивает.

«Нежных слов на свете много.