Меркьюри - Эми Джо Бернс

но не как священник, а скорее как сострадательный уборщик. Возможно, это и было причиной того, что он мгновенно почувствовал некое родство с пастором Ленноксом. Занимались они почти одним и тем же, давая алчущим веру в лучшее. Проблема была в том, что люди ошибочно принимали Шэя за само это лучшее, как будто бы он являлся его источником. Очагом, дарующим тепло.

Когда умерла старушка Хенли, известный скопидом, а ее дом был признан выморочным и к тому же опасным для здоровья, Патрик с Шэем отправились его расчищать. Когда почти дотла сгорела бакалейная лавка, и единственное, что от нее осталось ― это залитая братьями Джозефами каучуково-смоляная кровля, Шэй вместе с Патриком рылись в горелых руинах, чтобы отыскать сейф, где хранилась вся наличность магазина. Где только ни лазал Шэй: по чердакам и подвалам, по звонницам и узким проулкам. Он видел людей в их худших проявлениях ― и не отшатнулся, поскольку знал, как это невыносимо, когда вынужден вечно прятать все в себе.

Каждый из старших братьев Шэя мнил себя тем, кто разгребает все, что наворотил Мик Джозеф. И только Шэй знал, что оба брата оказались несостоятельными.

Про него же в округе говорили: «Ну прямо исключительный талант!» Шэй мог забраться в любое, самое тесное место, пролезть рукой в самую узкую щель. Не было такой тьмы, в которую не побоялся бы ступить Шэй, поскольку, с его точки зрения, не было ничего проще. И храбрости для этого не требовалось вовсе.

Когда наутро после выноса тела и уборки церковного чердака явился Патрик, все мысли которого были лишь о кольце Марли, а не о гниющем остове сокрытой между ними правды, Шэй решил, что это, должно быть, делается напоказ. Ведь не могло же такое быть, чтобы Патрик, с которым они вдвоем расчищали весь город, с которым столько от всех скрывали и столько поверяли лишь друг другу, решил, что, кроме него, никто не имеет права иметь собственные секреты. И сейчас Патрик намеревался предъявить обвинение Марли. Марли, которая уехала от них и вернулась. Марли, которая дважды выбрала Шэя, в то время как его собственная мать ни разу не отдала ему свой выбор.

Шэй начал подозревать, что знает своего лучшего друга не так хорошо, как ему казалось. «Ты вообще кто? ― хотелось сказать ему. ― И с каких это пор ты так заботишься об истине?»

Они вытаскивали из матрасов в городском универмаге наркотики, шугали малиновок из-под стропил той самой старшей школы, где директор сам советовал Шэю не посещать занятия. Он дорожил тем, что мог удовлетворять чужие потребности, не требуя ни от кого оправданий. Дать другим то, чего сам никогда не получал. Его сострадание было настолько глубоким и искренним, что порой невозможно было определить, где заканчивается чье-то раскаяние и начинается его.

Именно это, больше чем что-либо другое ― белокурые волосы или ямочка на подбородке, радовало в нем Элизу. Шэй так боялся, что Марли придется присутствовать при кончине Элизы, что он и не подумал, что прибежит к этому сам. Не он вызвал панический страх на лице матери, когда она умирала. Шэй узнал эту эмоцию, поскольку сам испытывал подобное бесчисленное число раз. Элиза не раскусила его тайны ― она расплачивалась за собственные.

И она никогда не думала, во что ее секреты обойдутся остальным.

Глава 27

В то утро, когда ее муж в церкви облевал пол в уборной и вернулся домой с красно-лиловыми руками и омертвевшим сердцем, Марли сидела за дубовым письменным столом на втором этаже, прослушивала автоответчик фирмы «Джозеф и сыновья» и заканчивала на сегодня рассылать коммерческие предложения. Справа от нее лежали три толстые папки-регистраторы: одна ― с договорами на текущие работы, другая ― со счетами и накладными, третья ― с потенциальными заказчиками. Слева лежали еще три такие же папки ― для Мика, Уэйлона и Бэйлора. Марли сунула в рот пластинку мятной жвачки. Возле любимой синей ручки уже стояла вскрытая баночка диетической колы.

Тут послышался стук в парадную дверь.

На крыльце Марли обнаружила Патрика, который изо всех сил старался принять официальный вид, даже поглаживал ладонью висящий на боку пистолет. С того дня, как Патрик дождливым поздним вечером явился к ним в квартиру, Марли его недолюбливала, и он в свою очередь тоже не питал к ней симпатии.

– А, это ты, Патрик, ― сказала Марли, попутно отметив про себя, какой тот юный еще с виду. Он был примерно в том же возрасте, когда она стала матерью. ― Шэя нет дома.

Сказала она это несмотря на то, что знала точно: Патрик пришел не к Шэю. Иначе он не воспользовался бы парадной дверью.

– Я знаю. ― Патрик немного порылся в кармане и предъявил Марли золотое кольцо с выгравированным по кругу перышком. ― Я пришел поговорить с тобой.

– О! Мое обручальное кольцо! ― С бешено заколотившимся сердцем Марли потянулась взять кольцо, но Патрик тут же убрал его. ― Я столько лет его искала, ― тихо добавила она.

– Я полагаю, вам лучше поехать со мной, ― сказал он с видом представителя власти. Как будто не его сотни раз вечерами Марли кормила спагетти и угощала рутбиром[45] с мороженым!

Лишь в этот момент Марли с абсолютной ясностью поняла, что обронила кольцо на злополучном чердаке. И все это время оно лежало там, запертое вместе с мертвецом.

«Черт бы вас побрал, Элиза, ― мысленно ругнулась Марли, ― что оставили меня со всем этим разбираться».

На патрульной машине с выключенными мигалками они проехали через весь городок. Марли сидела на переднем сиденье. Патрик предпринял попытку усадить ее на заднее, но Марли припечатала его таким гневным взглядом, словно грозилась вызвать его мать. Она заметила, как он густо покраснел под широкими очками. Патрик был таким простодушным и неопытным, что не мог никак скрыть свое волнение.

Быть может, ей и следовало бы проникнуться сочувствием к той неблагодарной роли, которую исполнял в их городе Патрик, но Марли ничего подобного не испытывала. У Шэя был неиссякаемый запас терпения и преданности, что вызывало у Марли уважение, но ей претило то, что Патрик обращался с Шэем как с щенком, которому просто некуда податься. Тем не менее она пристегнула ремень безопасности и две минуты проехала в патрульной машине до полицейского отделения, которое размещалось в одном доме с городской библиотекой и ни в коей мере не походило на штаб по расследованию преступлений.

И все же Патрик явно вознамерился взять