Журавль среди волков - Джун Хёр

– Да, – вздохнула она, – но на меня вдруг набежало столько сомнений. Я всё подозреваю, что ты желаешь чего-то большего, чем наша скромная тихая жизнь.

На губах Кёна заиграла улыбка.

– Тихой её не назовёшь, – прошептал он, но Исыль его не услышала.

– Скажи честно, чего ты на самом деле хочешь от жизни?

Кён отпустил поводья и взял Исыль за лодыжку, чтобы помочь ей спуститься на землю с седла. Он посмотрел в её медово-карие глаза с зеленовато-серыми крапинками, слегка потемневшие с годами, и вновь в них потерялся.

– Всё, чего я желаю, – это жить мирно и достойно, – прошептал он, ласково поглаживая её по волосам, – а главное, чтобы ты с нежностью вспоминала обо мне, когда меня не станет. Тогда и в следующей жизни, возможно, ты не пройдёшь мимо.

– Мимо тебя – никогда, – мягко обещала она. – Я найду тебя первой и надеюсь, ты не поприветствуешь меня стрелой.

Кён усмехнулся и погладил её по плечу, как бы извиняясь, прежде чем притянуть к себе за поцелуем. Красные кленовые листья танцевали на ветру вокруг них, пока лошадь утоляла жажду в ручье. Затем они отправились дальше, через земли, что раньше назывались запретными, но теперь пестрели засеянными рисом полями и отстроенными домами, дальше по холмам и долинам, по осенней листве, ранней изморози и серебристой траве.

– Юль! – раздался голос вдалеке. – Они здесь! Я их вижу!

Кён устремил взгляд перед собой и увидел золотой отблеск соломенной крыши «Красного фонаря». Вскоре на дороге появился женский силуэт – это сестра Исыль бежала им навстречу, и её фартук развевался.

– Исыль! – радостно кричала она, размахивая рукой. – Хван Исыль!

Сёстры бросились друг другу в объятия, и сердце Кёна наполнилось теплом, тем сладостным удовольствием, о котором он не мог и мечтать в свои далёкие девятнадцать лет. Тогда его терзали мысли о том, что жизнь вот-вот рассыпется в прах, как старые кости.

Молодой Тэхён даже помыслить не мог, что пророчество о его смерти на самом деле означало не конец жизни, а новое её начало.

Историческая справка

Многие бессердечные и жестокие поступки Ёнсан-гуна, описанные в этой книге, взяты напрямую из Анналов династии Чосон, исторических сводок, составленных чиновниками. Они считались священными, и даже правители не смели вносить исправления в эти записи.

К примеру, в Анналах указано, что 20 марта 1504 года двум принцам приказали убить наложниц бывшего вана из семейств Чон и Ом, клеветавших на мать Ёнсан-гуна. Принцы, Анян и Понан, под страхом смерти вынуждены были совершить убийство, несмотря на то что одному из них пришлось лишить жизни собственную мать.

Кроме того, ван Ёнсан-гун запретил корейский алфавит хангыль (한글), также известный как «вульгарное письмо» (언문), 20 июля 1504 года, на следующий день после того, как ему прислали оскорбительное письмо. Затем, 25 июля, ван приказал всем грамотным людям составить по четыре образца текста и сдать в местные правительственные ведомства. Ван нанял образованных женщин, чтобы те просмотрели сотни тысяч образцов и сравнили почерк с тем анонимным письмом. Таким образом он надеялся выяснить, кто его отправил, как мы сейчас снимаем отпечатки, чтобы найти преступника.

Ради плавного развития сюжета я слегка изменила ход событий, перенеся дату переворота. В Анналах указано, что переворот задумали после самоубийства госпожи Сынпхён 20 июля 1506 года и осуществили, не пролив лишней крови, 18 сентября того же года. Однако я ужала сроки на несколько недель. Решила, что так будет лучше, чем заполнять время незначительными для сюжета сценами, пытаясь подогнать его под исторические даты.

Кроме того, важно отметить, что чиновник Ву Саён (по прозвищу Опарыш) – выдуманный персонаж, вдохновлённый реальной исторической личностью: Ку Суёном (구수영). Другие персонажи вроде заместителя командира Пака существовали на самом деле. В Анналах династии Чосон зафиксировано, что Пак действительно забрал себе наложниц Ёнсан-гуна и даже построил для них отдельный дом.

Я старалась сохранить как можно больше исторической достоверности, поэтому изучила все записи, связанные с периодом правления Ёнсан-гуна, и некоторые открытия настолько меня потрясли, что вынудили изменить план сюжета. Больше всего я ужаснулась тому, что вопреки моим надеждам лидеры восстания были вовсе не благородными героями. Они спасли страну от тирана, но простой народ заплатил высокую цену за свободу. Бытует мнение, что после переворота ситуация в государстве Чосон даже ухудшилась по сравнению с периодом правления Ёнсан-гуна.

Это связано с традицией консин чхэкбон (공신 책봉), по которой людям, сделавшим значительный вклад в общество, дают почётное звание. После низвержения Ёнсан-гуна за поддержку переворота таких званий удостоились сто семнадцать чиновников, хотя есть предположение, что более половины этих людей никак не помогали восстанию и получили награду исключительно благодаря родственным связям с его лидерами.

Почётное звание давало определённые преимущества: освобождение от налогов, повышение по должности в государственном управлении, обширные земли, десять личных солдат и двадцать слуг, денежное вознаграждение, лошадь, политические выгоды для всей семьи. За вклад в основание династии Чосон в 1392 году эту награду получили всего пятьдесят человек, а после свержения Ёнсан-гуна – целых сто семнадцать. Огромная разница. Поэтому восстание считается не слишком успешным: его лидеры свергли тирана, но не установили в стране систему, которая позволила бы процветать обычному народу.

Проводить исследование для этой книги было во многом психологически тяжело. Чем больше я погружалась в истории злодеяний вана и порочности лидеров восстания, тем неспокойнее становилось на душе, и я даже задумалась над тем, хочу ли работать со столь мрачным периодом. Однако читатели напомнили мне о том, что книги, которые честно освещают страшные моменты истории, остро необходимы; если мы не задумываемся над ошибками прошлого, оно рискует повториться.

Если вы добрались до конца этого романа, искренне благодарю вас за то, что стали свидетелями этих печальных страниц корейской истории.

Спасибо вам, что не отвели взгляд.

Благодарности

Спасибо Эмили Сеттл, которая всегда вдохновляет меня на творческий рост и творческий риск. Я выросла как писательница благодаря её советам.

В непростом издательском мире я всегда могу положиться на своего агента, Эми Элизабет Бишоп. Она всегда на моей стороне и неустанно меня подбадривает.

Огромное спасибо издательской команде «Feiwel & Friends»: моему фантастическому публицисту Шанталь Герш, копирайтеру Трейси Кунтц, корректору Линдси Вагнер, художнице обложки Ечжин Пак, директору административного отдела Доун Райан, старшему выпускающему редактору Авии Перес, дизайнеру Авроре Парлагреко, начальнику производственного отдела Аллин Кассаньол. Кроме того, спасибо Лорен Абрамо за её работу с переводом.

Спасибо Саре Могол, моей советнице в делах политики