Семь моих отражений. Медитативная сказка о знакомстве с собой - Калина Стефанова

– Стойте, стойте!

– Соль остался на улице, – ответила Ани на мамин вопросительный взгляд, указывая на гнома, разглядывавшего магазинную витрину. – Что ты мне говорил? – пожурила она До.

Но не успела Ани открыть дверь, чтобы позвать Соля, как тот исчез с тротуара и буквально в ту же секунду появился у нее на коленях.

– Не может быть! Это невероятно! – заявила она, широко распахнув глаза, будто в самом деле им не верила. Она опять посмотрела туда, где Соль стоял еще секунду назад, затем снова на него, сидящего у нее на коленях, потом на маму и беспомощно пожала плечами, будто отказываясь прилагать любые дальнейшие усилия, чтобы понять еще одно чудо, свидетелем которого стала.

– Думаю, пришло время рассказать тебе, как мы перемещаемся. Чтобы ты не волновалась и не пугалась, – снова произнес До с ее плеча. – Мы ведь обещали тебе, когда сошли с поезда в аэропорту.

– Угу, – пробормотала Ани, все еще совершенно пораженная случившимся.

Она покосилась на До: по крайней мере, казалось, он был там, откуда говорил. Она не знала, хватит ли у нее сил не видеть никого там, откуда доносился его голос.

– Знаете что? – Чуть погодя Ани пришла в себя и даже немного рассердилась. – Почему бы вам не рассказать мне все сразу, чтобы постоянно меня не пугать! Кто знает, какие еще чудеса мне предстоит увидеть! А ты… – Она повернулась к маме. – Невероятно, что ты уже все это знаешь! У меня это просто в голове не укладывается!

Итак, пока Ре рассказывал маме о встречавшихся им по дороге достопримечательностях, До объяснил Ани, что гномы могут перемещаться не только самым обычным способом, но и со скоростью мысли, а для мысли, как известно, не существует ни расстояний, ни преград. Именно поэтому гномы Ани встречаются с гномами ее мамы каждый раз, когда одна из них думает о другой, – и, кстати, именно поэтому они так много раз виделись за те шесть месяцев, что Ани была в Америке, а ее мама дома.

«Неудивительно, что я так часто чувствую присутствие мамы, – она как будто здесь, рядом со мной», – подумала Ани.

– В общем, не волнуйся: ты нас не потеряешь, – заключил До. – Это просто невозможно. Хотя, – задумался он, – есть один способ: если ты потеряешь себя. Нет, не потеряешься, а именно потеряешь себя. Но об этом в другой раз. Ты же не против? Мы уже почти приехали.

– Не против, – задумчиво ответила Ани. Мысли ее блуждали далеко от шума и суеты Манхэттена.

Трудно было понять, кто из них поражен больше: мама – чудесами Нью-Йорка или сама Ани – новыми чудесами гномьего и собственного мира.

Правда, стоило им подняться на Эмпайр-стейт-билдинг, как мама точно обогнала Ани по степени удивления.

– Боже, какой прекрасный вид! Смотри! Смотри! – Она ходила по открытой площадке для посетителей, не в силах сдержать восторг, пораженная разными лицами Нью-Йорка, раскрывшимися со всех сторон. – Правда, слегка страшновато, – добавила она, робко вытягивая шею, и, не прислоняясь к перилам, посмотрела вниз.

– А представляешь, как страшно наверху? – Ани указала на самый верх здания. – Если бы только можно было туда подняться!

– О нет, я не хочу. – Мама отошла от перил и осторожно взглянула наверх. – У меня голова кругом от одной мысли об этом.

Вдруг Ани заметила, что шеренга гномов на перилах как-то поредела. Присмотревшись, она поняла, что Соля среди них нет.

– Соль снова куда-то исчез, – сказала Ани, озираясь по сторонам. – Куда он пошел на этот раз? В сувенирную лавку?

– Не-а. – Ми покачал головой и указал на верхушку небоскреба. – Скорее всего, он пошел наверх. Я тоже думаю последовать за ним. Только представьте, какая отличная сцена из этой верхушки: все тебя видят!

– Как он туда попал? – в ужасе спросила Ани.

– Я же только что тебе говорил: мы можем перемещаться со скоростью мысли, – слегка раздраженно, будто учитель двоечнику, напомнил До. – Ты подумала о том, какой вид будет наверху, – и он тут же отправился туда. Что такого?

Ани его объяснение нисколько не успокоило.

– Если хочешь, можем проверить, там он или нет, – сказал Ля, протягивая ей крошечное круглое стеклышко, похожее на миниатюрный монокль.

Прищурившись, Ани посмотрела сквозь него: ее Соль действительно красовался на вершине Эмпайр-стейт-билдинг и беззаботно смотрел по сторонам! Видно его было как на ладони. А рядом с ним… Ани ахнула: да это же мамин гном-индивидуалист! Получается, какая-то частичка ее мамы тоже хотела подняться наверх! Вдруг рядом с ними появился Ми и тут же принялся что-то декламировать и размахивать руками, словно и правда выступал на сцене, откуда его все могли видеть! Нет, он не декламировал, а пел, будто бы перед микрофоном, и, кажется, кому-то подражал – кому-то очень знакомому. Соль и мамин гном тоже начали синхронно шевелить губами и покачивать головами в такт. Ани прищурилась еще сильнее и попыталась прочесть слова по губам. Спустя некоторое время, когда все трое как по команде подняли руки вверх, а их губы сложились в три круглых «о», она поняла, что они поют «Нью-Йорк, Нью-Йорк!», и расхохоталась.

– О нет, ты просто обязана это увидеть! – обратилась Ани к маме, не сводя глаз с певцов. – Такое нельзя пропустить! Вот умора! – Она все не переставала хихикать. – Я же могу дать ей стеклышко, да, Ля?

Ани огляделась в поисках Ля, но вместо этого увидела, как мама смотрит наверх через такое же стеклышко и заливается смехом.

– Ты думаешь, у нас самих нет стеклышка? – беззлобно передразнил ее один из маминых гномов.

– Отлично, теперь я смогу рассматривать Нью-Йорк и не платить за большой бинокль. – Ани направила стеклышко на соседние небоскребы.

Ничего не вышло. Ани перевернула его, но и это не помогло. Пока она недоуменно крутила стеклышко в руках, Ля возник на перилах рядом с ней и сказал:

– Бесполезно. Ты ничего не увидишь. Это не бинокль, а монокль для гномов – твоих гномов.

– Да? – воскликнула Ани. – Хочешь сказать, через него я могу увидеть только вас?

– И гномов людей, которых любишь, если они вместе с твоими гномами.

– Вот это да! А как далеко? То есть на каком расстоянии я могу вас видеть?

– Где бы мы ни были, – пожал плечами Ля, словно это было что-то само собой разумеющееся. – Расстояние роли не играет.

– Даже когда кто-то из вас с мамой, за океаном? – Ани недоверчиво посмотрела на него.

– Да.

Она почти подпрыгнула на месте.

– Выходит, я могу видеть маму!

– Нет, не можешь. Я же сказал, что это монокль для гномов, разве нет?

– Ну да, конечно, – разочарованно ответила Ани. – Хотя было бы неплохо видеть маму, когда захочу. А такой монокль есть у гномов всех людей на земле? Вижу, что у маминых гномов есть.

– Да. На самом деле… – Ля на мгновение замялся, словно взвешивая что-то, и продолжил: – На самом деле у гномов он не один – таких волшебных моноклей у нас целая коллекция. Вот, гляди! – Он раскрыл полу жилетки, и Ани увидела много одинаковых маленьких карманчиков. – Наши храню я. Вот тут. Каждый из них предназначен для определенной цели.

Ани покачала головой.

– Вы не перестаете меня удивлять. Обещай, что однажды покажешь их и расскажешь, зачем нужен каждый!

– Хорошо, обещаю, – ответил Ля.

– Как здорово, что у нас есть гномы, а? – Ани взяла маму за руку. – Давайте спускаться. Ты, наверное, умираешь с голоду, и мы же не хотим опоздать в театр! Сегодня нас ждут Бродвей и сам Призрак Оперы!

В ресторане Ани и мама разговорились и даже на какое-то время забыли о своих гномах – до тех пор, пока их не напугал глухой шум из-под стола. Ани наклонилась, заглянула под скатерть и едва удержалась от громкого смеха.

– Они там такое вытворяют! – почти беззвучно произнесла она. – Посмотри! Только тихо, чтобы они нас не заметили.

Под столом тем временем проходил настоящий футбольный матч. У ножек одного стула гномы соорудили небольшие ворота из сумок Ани и ее мамы. Мяч представлял собой небольшую оливку, которую, очевидно, стащили с тарелки. Жилетки игроков