Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира - Бенджамин Алире Саэнс

— Давай прогуляемся, — сказала она. — Мне нужно пройтись.

Мы перешли улицу и как только достигли парка, зелёной травы под нами, она сняла обувь.

— Теперь я знаю, откуда у Данте эта причуда насчёт обуви.

Она покачала головой.

— Мне не нравится ходить босиком. Но сейчас ноги распухают. Это из-за беременности.

— Вы с Данте проводите много времени в этом парке, верно?

Было странно прогуливаться по парку со взрослым человеком. Не совсем обычное явление в моей жизни. Я задал вопрос, который на самом деле не хотел задавать — особенно потому, что уже знал ответ.

— Как ты думаешь, мы с Данте изменимся? Я имею в виду…Ты знаешь, что я имею в виду. — Боже, я действительно был глуп.

— Нет, Ари, я так не думаю. Это не проблема ни для меня, ни для Сэма, ни для твоих родителей. Но вот одна проблема все же есть — большинство людей не понимают таких мальчиков, как ты и Данте. Не хотят понимать.

— Я рад, что ты не такая, как большинство людей.

Она улыбнулась мне.

— Я тоже, Ари. Я не хочу быть такой же, как большинство людей.

Я улыбнулся ей в ответ.

— Раньше я думал, что Данте больше похож на мистера Кинтану, чем на тебя. Думаю, я был неправ.

— Ты действительно милый ребёнок.

— Я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы спорить с тобой.

— И ты действительно умный парень.

— Да, это так.

— Полагаю, тебе интересно, было ли что-то, о чём я хотела с тобой поговорить?

Я кивнул.

— Когда мы вернулись из Чикаго, в тот первый день, когда ты пришёл, ты посмотрел на меня… Это было так, как будто что-то промелькнуло между нами. Мне показалось, что это было что-то очень интимное. И я не имею в виду, что в этом было что либо неуместное. Но ты кое-что заметил во мне.

— Заметил, — сказал я.

— Ты знал, что у меня будет ребёнок?

— Может быть. То есть, да. Я подумал об этом, и, в общем, да. Да, я действительно знал. В тебе было что-то другое.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Ты как будто бы светилась. Знаю, это звучит глупо. Но это было так, как будто там, в тебе было очень много жизни… Не знаю, как это объяснить. Дело не в том, что у меня есть экстрасенсорика — ничего подобного. На самом деле глупо.

— Глупо? Это твое любимое слово?

— Полагаю, что сегодня это так.

Она ухмыльнулась.

— Это не звучит глупо, Ари, что ты что-то заметил во мне в тот день. Не обязательно владеть экстрасенсорикой, чтобы обладать очень острым чувством восприятия. Ты читаешь людей. Это дар. И я просто хотела, чтобы ты знал, что с тобой происходит гораздо большее, чем тот факт, что тебе нравятся мальчики.

Мы остановились в тени старого дерева.

— Люблю это дерево, — сказала она.

Я улыбнулся.

— Как и Данте.

— Не знаю почему, но меня это не удивляет. — Она прикоснулась к дереву и прошептала его имя.

Мы пошли обратно к её дому. Вдруг она схватила одну из своих туфель, которая болталась у неё в левой руке, и швырнула так сильно, как только могла. Она засмеялась, а затем взяла вторую туфлю, и она приземлилась рядом с первой.

— А эта игра, которую изобрёл Данте, не такая уж и плохая.

Всё, что я мог сделать, это улыбнуться.

Всё было таким новым. Мне казалось, что я только что родился. Та жизнь, которой я жил, была похожа на погружение в океан, когда всё, что я знал — это бассейн. И в бассейне не было штормов. Штормы, они рождались в океанах мира.

А потом эта история с картографом. Составление карты нового мира дело сложное. Потому что карта предназначалась не только для меня. В неё должны входить такие люди, как миссис Кинтана. И мистер Кинтана тоже. И мои мама, и папа, и Данте.

Данте.

Шестнадцать

Я СМОТРЕЛ НОВОСТИ с родителями. На экране появился ежедневный отчет о пандемии СПИДа. Тысячи людей маршировали по улицам Нью-Йорка. Море свечей в ночи. Камера сфокусировалась на женщине, в глазах которой стояли слёзы. А женщина помоложе несла табличку:

МОЕГО СЫНА ЗВАЛИ ДЖОШУА.

ОН УМЕР В КОРИДОРЕ БОЛЬНИЦЫ.

Мужчина, изо всех сил стараясь сохранить самообладание, говорил в микрофон репортера новостей. — Мы не нуждаемся в здравоохранении в этой стране. Зачем нужна медицинская помощь, если мы можем просто позволить людям умирать?

Группа людей несла плакат с надписью: — ОДНА СМЕРТЬ от СПИДа КАЖДЫЕ 12 МИНУТ.

А другой нёс плакат с надписью: — ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО МЫ НЕНАВИДИМ НАШУ СТРАНУ, А В ТОМ, ЧТО НАША СТРАНА НЕНАВИДИТ НАС.

Камера отъехала в сторону — и перешла к следующему сюжету.

— Мама, это когда-нибудь закончится?

— Думаю, большинство людей думают, что это исчезнет само собой. Просто удивительно, какой способностью мы обладаем лгать самим себе.

Семнадцать

Я СМОТРЕЛ, КАК ДАНТЕ ПЛАВАЕТ. Я подумал о том дне, когда встретил его. Это была случайная встреча, незапланированная. Я был не из тех парней, которые строят планы. Всё просто произошло. Или, на самом деле, ничего никогда не происходило. Пока я не встретил Данте. Это был такой же летний день, как сегодня. Незнакомцы встречаются с незнакомцами каждый день — и, как правило, эти незнакомцы остаются незнакомцами. Я вспомнил звук его голоса, когда услышал его в первый раз. Я не знал, что этот голос изменит мою жизнь. Я думал, он всего лишь собирается научить меня плавать в водах этого бассейна. Вместо этого он научил меня, как нырять в воды жизни.

Я хочу сказать, что Вселенная свела нас вместе. И, возможно, так оно и было. Может быть, я просто хотел в это верить. Я мало что знал о вселенной или Боге. Но я знал одно: это было так, как будто я знал его всю свою жизнь. Данте сказал, что ждал меня. Он был романтиком, и я восхищался им за это. Как будто он отказывался расстаться со своей невинностью. Но я не был Данте.

Я наблюдал за ним — таким грациозным в воде. Как будто это было для него чем-то вроде дома. Может быть, он любил воду так же сильно, как я любил пустыню. Я был счастлив просто сидеть на краю бассейна и смотреть, как он проплывает круг