Максим Горький - Сомов и другие

Я р о п е г о в. Слушаю. Итак - допустим, что ты - пардон, вы рассуждаете правильно. Но у меня другой рисунок души, и я совершенно не выношу драм.

Л и д и я. У тебя - нет души.

Я р о п е г о в. Решено говорить на вы...

Л и д и я. Тише!

(Дуняша подаёт Лидии стакан молока.)

Л и д и я. Спасибо. Теперь вы свободны... Вот у Дуняши - есть душа. Она презирает всех нас.

Я р о п е г о в. Разве душа - орган презрения?

Л и д и я. Орган честных чувств. Дуняша честная с людьми.

Я р о п е г о в. Какой-то писатель проповедовал честность с собой. Это что-то вроде собаки, - собаки, которая водит слепого.

Л и д и я. А вы - не честный.

Я р о п е г о в. Спасибо. И - Сомов?

Л и д и я. Вы - все!

Я р о п е г о в (закуривая). Виноваты предки. Чёрт их научил избрать местом жительства этот идиотский земной мир! Представьте огромный арбуз, намазанный маслом. Страшно неудобно человеку стоять на нём, - скользишь направо, налево, вперёд, назад.

Л и д и я. Вы глупо шутите!

Я р о п е г о в. Может быть. Но - безобидно.

Л и д и я. С вами не стоит говорить о серьёзном.

Я р о п е г о в. Это - верно, ибо: что есть истина?

Л и д и я. Я думаю, вы кончите самоубийством.

Я р о п е г о в. Н-ну... едва ли!

Л и д и я. Или - сопьётесь.

Я р о п е г о в. Это - возможно.

Л и д и я. Вы вообще несчастный человек.

Я р о п е г о в. Не чувствую себя таковым.

Л и д и я. Ложь.

Я р о п е г о в. Но может случиться, что я пойду к какой-нибудь Дуняше и скажу ей: "Дуня - перевоспитай меня..."

Л и д и я. Удивительно пошло и лживо.

Я р о п е г о в. Напрасно рычите, Лида, я говорю... от души. В эту весну я особенно близко присмотрелся к рабочим, к мужикам. Рабочий довольно быстро перешивает мужичка на свою колодку, и вообще... дьявольски интересно жить в этой среде! Много свирепого, не мало глупого, но всё, что понято, понято отлично! Чувствовал я себя там... весьма молодо...

Л и д и я. Не верю я тебе, ни одному слову не верю! (Идёт к лестнице.)

Я р о п е г о в (следуя за нею, касается плеча её). Послушай, - что значит всё это? Откуда, вдруг...

Л и д и я (стряхивая его руку). Не - вдруг! Тупой человек... Я... не знаю... я не могу понять... (Молча смотрит в лицо ему.) Скажи мне - в двух словах - что такое фашизм?

Я р о п е г о в. В двух словах? Н-ну, это... трудно...

Л и д и я. Не хочешь сказать, да?

Я р о п е г о в (пожав плечами). Почему - не хочу? Н-ну... Ты знаешь: жизнь - борьба, все пожирают друг друга, крупные звери - мелких, мелкие - маленьких. Фашисты - мелкие звери, которым хочется быть крупными, а маленькие зверьки тоже хотят вырасти. Крупный зверь заинтересован в том, чтоб мелкий был жирнее, а мелкий - в том, чтоб маленький жирел. Для этой... доброй цели необходимо... именно то, что существует, то есть полная свобода взаимного пожирания, а для свободы этой необходима частная собственность, зверячий порядок. Вот большевики и пытаются уничтожить основу зверячьего быта - частную собственность... Понятно?

(Лидия молча идёт с лестницы.)

Я р о п е г о в (вздохнув). Ничего нового в фашизме - нет, это очень дряхлая и скверненькая катавасия... Зачем понадобилось тебе знать это?

(Ушли. На террасу выходят: Сомов, Богомолов, Изотов. Сомов несёт миску с крюшоном, Изотов стаканы. Затем Сомов плотно закрывает дверь и окна в комнату. Богомолов отирает платком лицо и шею. Изотов - закуривает.)

Б о г о м о л о в. Дышать нечем.

И з о т о в. Н-да. Хлеба - горят.

Б о г о м о л о в. Думаете - неурожай будет?

И з о т о в. Говорят.

Б о г о м о л о в. Недурно бы, знаете, а? (Сомову.) Мы - одни?

С о м о в. Да. Но - кажется - мы переговорили обо всём?

Б о г о м о л о в. И установлено: оборудование - накопляется, а строительство, понимаете, задерживается, насколько это возможно.

И з о т о в. Это - как аксиома.

Б о г о м о л о в. Затем: людей, которым наши планы не ясны...

И з о т о в. Или - ясны, но - не нравятся...

Б о г о м о л о в. Или - слишком ясны, - людей этих, понимаете, сдерживать в их стремлении отличиться пред товарищами.

И з о т о в. Переводить с практической на канцелярскую работу.

Б о г о м о л о в. И другими, знаете, приёмами. Вообще - сдерживать!

И з о т о в. Правильно.

С о м о в. Нужно ли повторять всё это?

Б о г о м о л о в. Не мешает, знаете, не мешает. (Изотову.) Вы, Дмитрий Павлович, несколько того... понимаете, несколько чрезмерно обнаруживаете ваш пессимизм, тогда как мы должны показывать себя оптимистами, верующими, понимаете, фантазиям товарищей...

С о м о в. Они - не глупы, у них есть чутьё. И не всё у них фантазии.

Б о г о м о л о в. Именно?

С о м о в. Разговоры о пятилетке, социалистическое соревнование...

И з о т о в. Карьером - далеко не ускачут.

Б о г о м о л о в. Но надо нахлёстывать, знаете, - нахлёстывать! Поощрять фантазии одних, развивать скепсис - других, понимаете... А пессимизм - неуместен в нашем положении.

И з о т о в. Я не пессимист, но, когда рискуешь головой...

Б о г о м о л о в (возбуждается). Головы, знаете, не имеют особой ценности, ежели они служат для того, чтоб по головам били дикие люди, да-с! Головы, понимаете, надобно держать выше, чтоб кулак дикаря не доставал до них! Надобно, понимаете, помнить, что руководство промышленным прогрессом страны - в наших руках-с и что генштаб культуры - не в Кремле сидит-с, а - именно в нашей среде должен быть организован, - понимаете! За нас - история, вот что надобно усвоить, - история! Пред нами безграничные возможности. Довольно адвокатов у власти, власть должна принадлежать нам, инженерам, - понимаете?

И з о т о в. Да, во Франции адвокаты командовали и командуют бездарно.

С о м о в. Командует - капитал...

Б о г о м о л о в. Далее вы скажете, что правительство служит промышленникам и так далее, сообразно догматике товарищей. Но - забастовка адвокатов - ничего не может изменить, а если забастовка инженеров? Как вы думаете? То-то! Вы, дорогой, немножко, знаете, заражены нигилизмом Виктора Яропегова.

И з о т о в. Неприятный мужчина.

С о м о в. Он - талантлив.

Б о г о м о л о в. Н-но!

И з о т о в. Ему бы фельетончики писать в газетах товарищей.

Б о г о м о л о в. Он, понимаете, как раз из тех, кого надобно сдерживать. Таких, знаете, следует сажать на бумажки, пришпиливать к бумажкам...

С о м о в. Вы забываете, что такие - грамотны и умеют считать...

Б о г о м о л о в. Н-ну, мы будем пограмотнее. Мы - похитрее...

С о м о в. Тише говорите, здесь - гуляют.

И з о т о в. В будни-то!

С о м о в. За решёткой - дорога к реке. Сегодня снова приходил Лисогонов.

Б о г о м о л о в. Был и у меня. Всё спрашивает, когда будет пущена его фабрика.

И з о т о в. Дрянь фабрика. Старьё.

Б о г о м о л о в. Не брезгуйте, не брезгуйте! На неё можно затратить миллиона три. Можно и больше.

И з о т о в. Ага! Вы - с этой точки зрения? Ну, омерщвлять капитал такими порциями - длинная история!

Б о г о м о л о в. Но, между прочим, знаете, и это полезно. Между прочим! Мелочи - незаметны, но туча комаров - одолевает медведя, знаете!

С о м о в. У Лисогонова - диабет. Он умрёт скоро, наследников не имеет.

Б о г о м о л о в. Найдутся!

И з о т о в. Сын есть.

Б о г о м о л о в. Сын - помер. Диабет, знаете, и у меня есть. Доктора запретили вино, природа - запретила женщин, осталось одно удовольствие карты...

С о м о в. Яропегов идёт.

И з о т о в. Пьяный?

[Входит Яропегов.]

Б о г о м о л о в. Ну, нам - пора! Виктор Павлович! Совершили прогулочку под луной?

Я р о п е г о в (выпивши). Именно. И даже - с девицей.

Б о г о м о л о в. С хорошенькой? Счастливец! Вчера я видел вас тоже... кажется, с племянницей директора завода?

Я р о п е г о в. Именно с ней.

Б о г о м о л о в. Демократ вы! Что ж? Мы все - демократы.

Я р о п е г о в. Из принципа: "С волками жить, по-волчьи выть".

Б о г о м о л о в. Всегда он скажет что-нибудь такое, знаете... остренькое! Дивная привычка! Н-ну, пошли! Да, - чуть не забыл! Виктор Павлович, - дорогой! Заключение ваше по поводу изобретения этого молодого человека... как его?

Я р о п е г о в. Которого? Кузнецова или Зибера?

Б о г о м о л о в. Первого. Оптимистическое заключение! Сосчитали вы неверно. Слишком оптимистично. Уж - простите! Но в комиссии я буду возражать.

Я р о п е г о в. Это - ваше право. И - обязанность.

Б о г о м о л о в. Да, да, - буду против!

Я р о п е г о в. Поспорим.

Б о г о м о л о в. Ну - всех благ!

(Идут. Сомов провожает. Яропегов пьёт крюшон.)

С о м о в. Не знаешь, где жена?

Я р о п е г о в. На берегу, с Арсеньевой, Терентьевым. Там комсомольцы рыбу неводом ловят.

С о м о в. Терентьев, кажется, ухаживает за учительницей?

Я р о п е г о в. Мужчины вообще любят ухаживать за женщинами.

С о м о в. А ты всё пьёшь?

Я р о п е г о в. А я всё пью.

С о м о в (шагая по террасе). Тебе не кажется, что учительница эта дурно действует на Лидию?

Я р о п е г о в. На неё безделье дурно действует. Ты бы советовал ей заняться чем-нибудь, вот хоть ликвидацией безграмотности.

С о м о в. Посоветуй ты...

Я р о п е г о в. Я для неё не авторитет. О чём беседовали с Яковом?