Город М - Александра Натарова

Я вытянул шею. И заметил двоих мужчин, быстро пересекших Улицу и уверенно направлявшихся прямо к Дому. Неприметно одетые, они озирались по сторонам, потирали замерзшие голые руки. Они остановились у забора – один шумно втянул носом воздух. И улыбнулся. Мужчины перелезли через ограду и скрылись за углом Дома. Нас они не заметили. Раздался хруст оконной рамы, грохот, и шаги зазвучали уже изнутри.

– Незванцы, – я потянул Путевода прочь. – Пошли, малой, тут становится небезопасно.

– Что им нужно? – Путевод никак не хотел покидать злосчастный Дом.

– Да кто ж их знает! Пойдем, по пути позовем хундов, пусть проверят!

В Доме послышалась какая-то возня. Изнутри в удержавшуюся на петлях дверь что-то ударило. Потом еще раз, и еще. На четвертый удар дверь поддалась, и прямо на нас из проема вышли те двое. Я дернул Путевода вниз – мы спрятались за забором. Сквозь щели между досками было видно, как незванцы осторожно стаскивают по осыпающимся под их ногами ступеням большой деревянный ящик. Они были красные от напряжения – должно быть, ящик весил немало.

Ветер налетел на соседние деревья, сбрасывая с них последнюю жухлую листву, Дома вокруг загудели – даже я ощутил это.

– Взрывчатка… – тихо выдохнул Путевод.

– Что?

– Дома говорят, что это взрывчатка! – вскинул на меня испуганный взгляд Путевод.

Это казалось полной чушью.

– Да брось! Откуда в этой рухляди? Мы бы знали!

– Они говорит, забытая вещь. Пол на первом этаже обрушился, она оказалась там. – Путевод вслушивался в гудение. – Говорят, это очень опасно… Надо их остановить!

– Малой, не дури! – прошипел я, снова оттаскивая Путевода от Дома, но тот вырвался.

– Я могу помочь. – Глаза парня горели, он был настроен решительно. – Они не смогут забрать этот ящик!

Лампочки в гирлянде Путевода замигали, он зажмурился, вцепившись руками в забор. Я растерялся. Остановить его, не понимая, чем это может обернуться? Или дать ему закончить, не зная, что он задумал? Пока я мучился выбором, вокруг незванцев, уже добравшихся до края забора, ветер закружил листья. Незванцы замерли, видимо, почуяв подвох. Ящик в их руках скрипнул, и его бока затянуло в железную броню. Похитители не удержали его в руках, и ящик глухо ударился о землю, став цельным стальным кубом. Незванцы зашлись в приступе отборной брани. Они пытались снова поднять куб, шарили по его бесшовным бокам, пинали его ногами, но тщетно – ящик стал недоступным.

– А что, это мысль. – Я посмотрел на Путевода – тот полулежал на заборе, по лбу катился пот, но улыбался.

– Вот теперь можно и хундов… – Путевод вдруг посмотрел на Лето. – Может, ты их приведешь? Сможешь?

Лето с готовностью завилял хвостом.

– Сейчас, погоди! – Леша стянул с шеи шарф, который ему достался у кеди, и обмотал вокруг шеи Лето. – Вот! Теперь беги.

Пес мотнул головой и бесшумно исчез за поворотом.

– Тут нужны саперы или еще кто-то вроде того… Но хунды же разберутся, кого позвать? Я тогда уберу защиту.

– Как скажешь, только пойдем, тебя нельзя тут оставаться.

Мне тоже было нельзя. На сей раз Путевод повиновался. Мы отползли от забора. Путеводу это далось с трудом – он так обессилел, что даже ползком едва мог двигаться. Я подхватил его и взвалил себе на спину, несмотря на протесты, только велел держаться. Не было никакого смысла геройствовать дальше – мы и так оба получим от Линды. А Путевод уже потратил столько сил, что будет отсыпаться не один день. Я прикидывал, как провести Путевода на трамвай, чтобы быстрее добраться до Театра, когда брань незванцев за нашими спинами сменилась радостным воплем.

Я обернулся.

Двое мужчин почти вприпрыжку тащили от Дома ящик, вновь ставший деревянным.

– Малой!

– Это не я! Я не знаю, что случилось! – Путевод попытался слезть, но в этот раз я его удержал.

Понятно, что случилось: он потратил все силы, и воображаемое не удержалось в реальности. Железный короб исчез.

– Надо исправить!

– Нет! Надо уходить, ты себя загубишь!

– Но они же навредят людям! Навредят!

Путевод бился и пытался вырваться. Но мне удалось дотащить его до остановки. Удачно подъехал нужный трамвай. Забыв про все условности, я затолкал Путевода в вагон.

– Зачем?! Мы могли помочь!

Путевод вырвался из моих рук. Немногочисленные пассажиры обернулись, но ему не было дела.

– Мы предупредим хундов о произошедшем, – попытался спокойно сказать я. – Нельзя самим рисковать!

– Трус!

Двери трамвая с треском захлопнулись.

22

Наконец-то в этом проклятом Городе хоть что-то начало налаживаться. С момента переезда сюда Яр понял: способов влиять на этот Город множество, но тут все настолько запутано и испорчено, что придется как следует попотеть, чтобы начать получать пользу. И с момента приезда он только и делал, что исправлял чужие промахи. Это принесло статус, признание, но Яру этого было мало. Громадина должна была стать его собственностью, его безраздельной вотчиной, хотя бы для того, чтобы избавиться от «лишних ртов». Они раздражали Яра – они не справились со своей задачей, и теперь от них было больше нытья, чем помощи. Почему нужно было делиться с ними едой, Яр не понимал. Его бы воля – он бы выкинул всю эту застекленную рухлядь к чертовой матери. Но пока не мог.

Яр знал, на что они рассчитывали: если ему удастся обрести вечную жизнь, то он будет обязан содержать их вечно. Надеялись сохранить себя чужими руками. А если он не справится, они найдут себе другую марионетку, располагающую такой причудой, как человеческое тело. Это была своего рода необъявленная война, но войны Яр уже давно не боялся. Он хорошо ее знал, он умел с ней обращаться и даже любил ее, если что-либо вообще в мире можно было любить. Тем более, что бой тут был неравный.

В этой схватке он ощущал себя генералом, командующим многотысячной тренированной армией в битве против крестьян с палками. Но Яр не расслаблялся. За спинами этих неудачников маячил настоящий противник. Рыл в нетерпении когтями землю, бродил вокруг, примеряясь, принюхиваясь, выжидая удачный момент, чтобы напасть. Голод. Жуткой гончей он следовал за Яром по пятам. Стоило ему расслабиться, как он тут же вонзал в него свои клыки.

Только очень успешное дело могло задобрить зверя. Усыпить его бдительность. И Яр бился за каждую возможность, которыми столица почему-то не баловала. Мелкие дела вроде коррупции, полицейского произвола, даже убийств, жуткий зверь в презрении отодвигал лапой в сторону и снова впивался в Яра, заставляя того метаться в тщетной попытке спастись.

Но сегодня