Секреты цветов - Салли Пейдж

и вместе с разочарованием в душу закрадывается чувство неловкости. Она трет указательным пальцем правой руки шершавую подушечку большого пальца. На «Титанике» наверняка имелся хотя бы один флорист! Ведь на судне была представлена самая широкая номенклатура позиций. Информация об экипаже на редкость детальная: стюарды, помощники официантов, бельевые стюарды, то есть все виды стюардов, включая ответственных за теннисные ракетки, турецкую баню и глорихол[1]. Там были электрики, мороженщики, сантехники, механики, кочегары, пожарные, кондитеры и даже повара, специализирующиеся на венской выпечке. Короче, буквально все, кто мог бы понадобиться на самом большом судне в мире: начиная с инструкторов спортзала и кончая гладильщиками одежды, печатниками, парикмахерами, мойщиками окон, переводчиками и даже горнистами.

И тем не менее Эмме при всем желании не удается найти ни единого упоминания о флористе.

За несколько часов поисков в Интернете она обнаружила много нового о тех, кто был на борту судна, и об их судьбе. Как она и предполагала, женщинам повезло намного больше, чем мужчинам (как-никак «сначала женщины и дети»): выжили три четверти пассажиров женского пола и только пятая часть пассажиров-мужчин. Эмма также знала о наличии диспропорции в доле выживших между социальными классами – как и миллионы людей, она видела историю Кейт и Лео в фильме «Титаник», – но ей до сих пор страшно читать о том, что во время крушения судна утонуло шестьдесят детей, в основном пассажиры третьего класса. Похоже, не всегда «сначала дети».

Однако Эмма не может и дальше заниматься самообманом. После долгих часов поисков ей так и не удалось найти флористку. И кто скажет, что она не утонула среди цветов? Эмме хочется надеяться на благополучный исход, однако она больше не верит в сказки со счастливым концом. А кроме того, расклад явно не в ее пользу. Одна из первых записей, которые она сделала: экипаж – 908 человек, спаслись – 212.

К 6:45 Эмма переключается на не слишком убедительный форум на тему бутоньерок, которыми каждый вечер то ли снабжали, то ли не снабжали пассажиров-мужчин первого класса. Она закрывает страницу, отмахнувшись от всех сомневающихся. Все, что она успела прочесть, свидетельствовало о том, что судоходная компания «Уайт стар лайн» не жалела денег на прихоти своих пассажиров, а значит, наверняка снабжала их бутоньерками. Эмма представляет гвоздики – роскошные садовые гвоздики, красные лепестки прижаты к черному шелковому лацкану, острый аромат цветов смешивается с запахом сигарного дыма.

Омытая водянистым светом экрана ноутбука, Эмма пытается разобраться в своих эмоциях. Она чувствует усталость? Определенно. Разочарование? Да. И тем не менее она заинтригована. Оказывается, все это время ей не хватало ощущения азарта, сопровождавшего ее научные исследования.

Устремив взгляд в никуда, Эмма снова трет пальцами подушечку большого пальца, загрубевшую от обрезки шипов со стеблей роз. Сейчас ее ум занимает совсем другой вопрос. И все-таки, был ли на «Титанике» флорист?

Глава 6

Вайолет

Шалфей

Кем бы ты хотела стать, когда вырастешь?

Она даже не подозревала о существовании подобного вопроса. Ее совершенно точно никто и никогда об этом не спрашивал. Однако недавно она случайно услышала, как этот вопрос задают мальчику, живущему на другой улице – на улице, вымощенной брусчаткой, которую мыли каждое утро.

Позаимствованный вопрос поглощает ее мысли, пока она занимается своими делами. Она не думает, что будет фермером-овцеводом, как отец. Да и вообще, можно ли называть его овцеводом теперь, когда отара стала такой маленькой, что овцы похожи на крапинки, разбросанные по пастбищу? Вайолет мысленно перебирает то, чем занимаются знакомые женщины. Она девушка, а девушки становятся горничными, матерями, портнихами, монахинями. Вайолет не сомневается, что не хочет быть монахиней. Она не знает, откуда такая уверенность, но уверенность эта очень твердая, совсем как красивая брусчатка, по которой ей не разрешено ходить.

Ее мать, у которой обычно есть ответы на большинство вопросов, только смеется над дочерью и говорит, что та вырастет никчемной, если будет витать в облаках. Поэтому Вайолет больше ни о чем не спрашивает, а когда все домашние дела сделаны, просто лежит в саду и разговаривает со своей куклой; постелью ей служит горка земли под кустом шалфея, а одеялом – мешковина и листья шалфея. Когда распускаются фиолетовые цветы, она присыпает ими куклу.

Кукла говорит, что Вайолет может стать принцессой. И тогда у нее будет большой сад с самыми красивыми цветами, и она тоже сможет спать на постели из лепестков.

Представлять себя принцессой очень приятно, но Вайолет понимает, что это отнюдь не то, о чем следует рассказывать матери.

Глава 7

Эмма

Сломанные клематисы

Дорогая, у тебя все в порядке? Мы с Лесом начали волноваться, когда ты не пришла вчера вечером.

Бетти с Лесом поджидают Эмму в цветочном павильоне. Лес смотрит на нее поверх головы жены: два яруса обеспокоенных лиц.

Эмма надеялась проскользнуть на свое рабочее место незамеченной. Она чувствует себя слегка одурманенной из-за недосыпа, а потому не в состоянии сформулировать извинение или рассказать о своих попытках провести расследование; безжалостный утренний свет лишь подчеркивает несостоятельность всех объяснений. А еще она видит светоотражающую куртку.

Крупное лицо Тамаса выглядывает из-за двери.

– Лес говорит, ты обещала прийти послушать его доклад. Не сомневаюсь, доклад очень хороший. Ты, наверное, захворала. Я именно так и говорю Бетти.

– Вероятно, ты решила пораньше лечь спать, – выдвигает предположение Бетти. – Должно быть, тебе нездоровилось.

– Когда речь идет о здоровье, лучше перебдеть, чем потом сожалеть, – кивает Лес, его борода щекочет кудряшки Бетти.

– Иногда сон – лучшее лекарство, – добавляет Бетти.

У Эммы возникает вопрос: их снова ждет обмен штампами или ей бросают спасательный трос? Она пытается прочесть выражение лица Бетти. Озабоченность, но вроде бы и сочувствие тоже?

– Ты не выглядишь больной. – Тамас выходит из-за двери и останавливается, склонив голову набок. – Ты выглядишь здоровой и сильной. Совсем как моя корова.

Эмма и чувствует себя совсем как корова, призовой экспонат: застывшая в дверной раме под прицелом глаз троих человек. Они ждут, когда она заговорит. Но что она может сказать? Что испугалась оказаться в помещении, полном незнакомых людей? Что боится людей и этот страх усиливается? Что рассчитывала найти здесь, среди цветов, тихую гавань, надеялась завязать новые знакомства, но, похоже, ошиблась? Что чувствует себя бесполезной и пристыженной?

Они все еще ждут. А у нее все еще нет слов.

Тамас делает глубокий вдох, явно собираясь что-то сказать, и, чтобы не оказаться под огнем его беспощадных комментариев, Эмма поспешно произносит:

– Я