Циньен - Александр Юрьевич Сегень

историю их любви и женитьбы. Утаил, что участвовал в съезде молодых коммунистов, сказав, что ехал в Ситан навестить родителей, а по пути задержался в Шанхае, чтобы развлечься, и богатый предприниматель Ли Ханьцзюнь привел его в российское консульство на бал-маскарад.

— Вы можете дать телеграмму этому человеку, известному во всем Шанхае, и он все подтвердит.

Ронг ничего не стал говорить про убийство Арнольда Гроссе. Привез жену в Ситан под благословение родителей, молодожены пожили некоторое время в китайской Венеции и отправились в Париж, где Ронг продолжил свое ресторанное дело. Поведал о знакомстве с русскими писателями.

— Вы можете поговорить с господином Толстым и его супругой, живущими этажом выше. Они расскажут вам о нас.

И наконец Ронг подошел к рассказу о самом главном трагическом событии своей жизни.

Следователям нравилось то, что молодой китаец так хорошо изъясняется по-французски, лишь некоторые слова произносил очень смешно, и они в таких случаях не могли сдержать улыбку.

— Мсье Трубецкой считался женихом дочери генерала Донского. Но она предпочла выйти замуж за меня, и мсье Трубецкой затаил сильнейшую обиду. Когда мы отправились в Париж, он пустился за нами в погоню. Каким-то образом ему удалось узнать наш адрес. И он явился среди ночи к нам. Угрожал пистолетом. Возможно, он не собирался стрелять. Но его разозлило присутствие статуи мсье Наполеона, к которому у всех русских неприязненное отношение. И мсье Трубецкой выстрелил с мсье Наполеона.

— Надеюсь, он не убил нашего императора? — спросил с усмешкой Виврон.

— Нет, — не замечая иронии, сказал допрашиваемый. — Но пуля отскочила от мсье Наполеона и попала в мою жену. От этого она мгновенно скончалась. Тогда я схватил мсье Наполеона и бросил его в мсье Трубецкого, а когда тот упал, я еще раз ударил его мсье Наполеоном. И убил его. Вот и все, что произошло. Потом я хотел убить себя из пистолета мсье Трубецкого. Положил жену на кровать, лег с нею рядом, поставил пистолет вот так и хотел выстрелить себе в сердце.

— Отчего же не выстрелили? — спросил Жюино.

— Я заснул.

Следователи переглянулись. Их распирал неуместный смех. Уж очень как-то наивно, по-детски этот китаец рассказывал о страшных вещах.

— Забавный малый, — сказал Виврон.

— Жалко будет отдать его деве, — покачал головой Жюино.

— Вы курите? — спросил Виврон.

— Нет, — ответил допрашиваемый.

— Любите ром?

— Нет.

— И даже этим его не побалуешь напоследок, — усмехнулся Жюино.

Следователи полагали, что китаец не знает, кто такая дева, но арестованный уже успел это узнать. Однажды во время их прогулок по Парижу он и Ли проходили по улице Санте, видели толпу народа с возбужденными лицами. Кто-то что-то выкрикивал, какой-то женщине стало плохо, а когда Ли спросила, что там происходит, ей весело ответили:

— Там один парень только что познакомился с девой.

— И что?

— Как что! Все в порядке. Шарик отлетел на полметра.

— Простите, мы иностранцы и не вполне понимаем, о чем идет речь. Какая дева? Какой шарик?

— Да вон она, дева. Железная.

И тут они увидели возвышающуюся над толпой гильотину. И поняли, что за дева и что за шарик.

— Пойдем отсюда, Мяу! — сказала Ли и потащила мужа подальше от страшного места. — А еще считают себя цивилизованными, а нас варварами!

И сейчас, услышав про деву, Ронг догадался, о чем идет речь. Он мигом представил себе, как соберется толпа и как о его голове тоже кто-то скажет: «шарик отлетел на полметра». Но если раньше подобная догадка привела бы его в отчаяние, то теперь предстоящее знакомство с девой казалось ему чепухой в сравнении с гибелью его ненаглядной Ли.

* * *

Баллистическая экспертиза доказала правоту слов арестованного. Его привели в квартиру на рю Ренуар, где уже не было ни спящей вечным сном красавицы, ни ее жениха и убийцы, ни цветов. Бронзовый мсье Наполеон, отмытый от крови, стоял на прежнем месте и хмуро взирал на следственные эксперименты. Арестованный тихим и холодным голосом рассказывал, кто где стоял в момент трагедии. На статуе нашли выбоинку от пули, все измерили, сопоставили и пришли к выводу, что китайский паренек не врет.

— Покажите, как вы схватили статую и бросили ее в убитого, — приказал Виврон.

— Вот так. — Ронг показал.

— Можете поставить императора на его место.

Жюино сочувственно осведомился:

— Какие вы хотите сделать распоряжения относительно тела вашей покойной супруги?

— Я прошу произвести кремацию и, если это возможно, отдать мне прах, — ответил арестованный. — Деньги я заплачу.

— Мы выполним вашу просьбу, но прах сможем выдать только после того, как вы выйдете на свободу. Если, конечно, вас не приговорят... как говорится, именем французского народа.

Обстоятельства сложились в пользу обвиняемого Мяо Ронга. Могло повернуться и очень плохо для него, если бы из Китая вызвали родителей погибшей Мяо Ли, если бы стали привлекать других русских. Но следователи, а затем и судьи решили, что в Париже и без того слишком много русских.

— Этот генерал Донской скоро и сам сюда припрется со всем своим семейством, — рассудил Виврон. — Что ему делать в Китае? Но чем позже, тем лучше. У нас и так кругом, куда ни плюнь, русские.

«Санте» по-французски «здоровье». Так называется улица в районе Монпарнаса, и так же, по злой иронии, называется стоящая на этой улице тюрьма, устроенная по пенсильванскому типу изоляции — с классическим камерно-коридорным проектом и с прогулочным двором посередине. Здесь некогда сидел поэт Верлен, стрелявший в Лондоне в поэта Рембо, и другой поэт — Аполлинер, которого обвиняли в попытке выкрасть из Лувра «Джоконду».

Обвиняемого Мяо Ронга посадили в камеру на четверых, в расчете на то, что трое других сокамерников, отпетые негодяи, придушат его — и концы в воду. Но когда отпетые узнали, что китайчонок схвачен за убийство русского полковника, они прониклись к нему не то чтобы уважением, а снисхождением. Почему-то парижские преступники особенно раздражались на наплыв эмигрантов из России. Причина простая — оттуда во Францию бежали не только аристократы, священники, военные, инженеры, врачи, артисты и писатели, но и в большом количестве жулики, составившие старому доброму парижскому вору и грабителю значительную конкуренцию.

К тому же китаец убил русского полковника за то, что тот застрелил его жену, а уголовники часто бывают не только жестоки и коварны, но и сентиментальны.