Это снова ты - Алекс Хилл

– Привет, – говорит Дима, подступая еще ближе.

Вдыхаю запах его парфюма и легонько киваю.

– Мы теперь не разговариваем? – тихо спрашивает он.

– Привет, – отвечаю я и пытаюсь выдавить что-то похожее на улыбку.

Дима едва заметно вздыхает, тянется к моей щеке, целует и шепчет рядом с ухом:

– Прекрати смотреть на меня как на умирающего. Ты палишь нас обоих.

Он шагает назад и широко улыбается, а мне хочется схватить его и хорошенько встряхнуть, но вместо этого я растягиваю губы в ответной улыбке.

– Вот так лучше, – кивает он и отворачивается. – Сань! Минутка уже прошла!

– Да-да, идем! – отзывается брат.

Зимин заговорщески подмигивает мне и направляется в сторону выхода, уводя за собой остальных. Голову стягивает невидимый обруч, и я не двигаюсь с места, уставившись в пустоту. Мы все еще соучастники, да? Покрываем друг друга? А так ли это правильно?

– Ксю, – зовет меня Настя, – все нормально?

– А? – Я испуганно вздрагиваю. – Да, все хорошо. Просто… коктейли в голову ударили. Ты садись.

Настя возвращается за стол, смотрит в окно, как парни заходят в бар, а после оборачивается ко мне, застав за тем же занятием. Кажется, что Мореева сейчас задаст какой-то неловкий вопрос, но суматоха за столом ее отвлекает. Девочки что-то обсуждают, а я хватаюсь за бокал, чтобы промочить горло. Разговор с Настей, возможно, не самая худшая идея, но ее положение все усложняет. Ей сейчас нельзя волноваться, а свадьба и без того нервное мероприятие.

– А давайте видос снимем! – предлагает высокая девушка по имени Аня, чьи каштановые волнистые волосы легко подошли бы для рекламы люксового шампуня.

Подружки невесты с энтузиазмом встречают идею, и я тоже подключаюсь. Что угодно, лишь бы голову забить. Проходит еще около часа, ночная тьма заволакивает улицу, музыка звучит громче, и начинаются танцы. Веселье полным ходом, мерцают вспышки камер телефонов. Но, как бы сильно я ни старалась забыться и отвлечься, взгляд каждые несколько минут обращается к окну, и именно поэтому я первая замечаю, что у входа в бар происходит нечто странное. Подхожу ближе, в желтом свете вывески вижу несколько силуэтов. Сашу и Диму узнаю сразу, а вот пузатого мужика перед ними – нет.

– Что там? – рядом со мной появляется Настя.

– Ты знаешь, кто это? – спрашиваю я.

– Нет, впервые вижу.

Разговор мужчин выглядит напряженнее, чем хотелось бы. Саша нервно взмахивает рукой, Дима удерживает его за плечо, а вот мужика никто не держит.

– Черт! – тихонько говорит Настя, а я выбираю слово покрепче.

Мужик собирается врезать брату, но Дима толкает его, уводя из-под удара, и подставляется сам. Из бара выбегают парни и бросаются то ли разнимать зачинщиков, то ли наоборот. Потасовка продолжается. Некоторые девчонки выскакивают на улицу, мы с Настей тоже выходим, но не спешим переходить дорогу. Громкая ругань не утихает, драка в разгаре, но я вижу лишь Диму: одной рукой он вытирает кровь под носом, другой толкает Сашу в грудь, не подпуская к мужику, которого загораживают еще двое, и успевает еще отвечать на пьяное рявканье. Наконец один из друзей пузатого ставит финальную точку:

– Все! Хорош!

Они уходят в тень соседнего здания, а к нам летит бодрый голос Зимина:

– Все нормально, девчонки! Размялись чуть-чуть! Настюш, жених в целости! Не волнуйся!

– Спасибо, Дим! Передай жениху, еще одна выходка – и он станет бывшим!

Мореева осуждающе качает головой и первой возвращается в ресторан. Саша ожидаемо бежит следом, остальные тоже разбиваются по парочкам, а Дима запрокидывает голову, держа окровавленный кулак у носа, и заходит в бар. Мои колени подрагивают. Делаю шаг, еще один. Перебегаю дорогу и тяну на себя тяжелую дверь. Посетителей в баре осталось немного, всего пара столов занята. Подхожу к высокой барной стойке и цепляюсь за толстый деревянный край.

– Можно салфетки и лед, пожалуйста.

Бармен в годах снисходительно мне улыбается, набирает льда в пластиковый стакан и дает небольшой моток тонкой ветоши.

– Ты, видимо, невеста?

– Ее труп, – понуро киваю я. – Куда мне?..

– За бар и направо, – показывает он.

Огибаю барную стойку и выхожу в небольшой коридор: справа две двери, а впереди пара раковин, над одной из которых, скрючившись, стоит Дима. Подхожу ближе, глядя на мутную розоватую воду, стекающую по напряженным кистям рук, синие вены на которых, кажется, могут прорвать кожу.

– Держи, – говорю я, протягивая Зимину ветошь.

Он молча принимает ее и вытирает лицо. Отрывает небольшой кусок и вставляет в левую ноздрю, а стакан со льдом послушно прикладывает к переносице.

– Как там наши молодые? – спрашивает он.

– Ты серьезно сейчас о них переживаешь?

– Это единственная проблема в данный момент. Саня немного перебрал…

– Сами разберутся! – резко отвечаю я.

– Ксю, я в порядке…

– Ну да. Точно. Выглядишь классно! Просто восторг!

Язык жжет, кислый ком подкатывает к горлу, будто меня вот-вот стошнит, а ведь дело не в вони, исходящей от туалетных комнат, не в алкоголе, не в драке – дело в нем. В парне, которого я люблю уже до очевидного безумия. В парне, который не хочет, чтобы я его любила. Разворачиваюсь, чтобы уйти, пока не натворила глупостей, но Дима ловит меня за руку, останавливая.

– Не надо так, Ксю, – умоляюще просит он.

– Как? – обессиленно спрашиваю я.

– Я все испортил, знаю. Прости. Я должен был стараться лу… – Оборачиваюсь, и он замолкает, опуская руку со стаканом.

Всматриваюсь в его лицо, в каждую черточку. Там все – и одновременно ничего. Вина, растерянность, страх, пустота и равнодушие. Он будто двоится прямо у меня на глазах, и я физически чувствую, как ему сложно находиться сейчас рядом со мной, потому что он не знает, кого из себя изображать, чтобы все исправить. Я и сама не знаю.

– Красивое платье, – произносит Дима, медленно скользя взглядом по моему телу. – Тебе очень идет.

– Спасибо, – безэмоционально киваю я. Не нужны мне такие сувениры, они ничего не значат, ничего не стоят. И Дима не нужен в качестве заводной игрушки. Мне нужно только, чтобы он был… чтобы он… В носу щиплет, нужно уходить, и скорее. – Я пойду, Дим. Проверю Саню с Настей.

– Хорошо.

Он отпускает мою ладонь, и я чувствую его тяжелый взгляд до тех пор, пока не сворачиваю к бару. Я делаю лишь хуже, это ясно как день. Возможно, Диме действительно необходима эта дистанция, тогда ему не придется больше притворяться, защищать и оберегать кого-то. Меня в том числе.

Инцидент