Москва – Питер - Ольга Станиславовна Назарова

тогда, когда её не было, а накануне. – Вера сообразила, что излагает не очень понятно и растерялась.

Елизавета прищурилась, призадумалась, а соображала-то она, пожалуй, даже быстрее, чем академик.

– Выводы наверняка делались после окончания какого-то важного периода, а как сделать так, чтобы именно в этот день была необходимость находиться близко к компьютеру Вадима? Обеспечить какую-нибудь «болезнь» уборщице? Просто подсыпать ей что-нибудь, от чего она серьёзно не заболеет, но на работу выйти не сможет? – вопросительно глянула она на Веру.

– Точно! Я видела его у подсобки раза три… Каждый раз после этого уборщица не появлялась на работе, зато в кабинет Вадима приходил Геннадий, – Вера прикрыла глаза и повспоминала. – Нет, четыре! Таких случаев было четыре!

– Ну, что же… это уже весьма и весьма весомый аргумент! – Елизавета улыбнулась Вере. – Пойдём к академику?

– Нет! Ой, нет! Что они обо мне-то думают? – Вера стремительно, на глазах теряла свою только что приобретенную уверенность.

– Стоять! Замерли не психуем! – дипломатическая дама отлично умела командовать. Голосом даже быка у сына на ферме останавливала – тот вознамерился было похулиганить, но после окрика не посмел. – Так, версия номер раз, романтическая – ты влюблена в Макса до потери пульса и пробралась в комнату, просто чтобы проститься с мечтой.

Вера сморщилась, словно половину лимона съела.

– Ага… Ладно, версия номер два, пореальнее – очень громко мяукала кошка, ты хотела посмотреть, что с ней случилось, но кошку не увидела – она юркая, выскочила сразу в коридор. А пока ты пыталась обнаружить, кто же так вопил, забралась в твою комнату. Если будут сомневаться, поколебайся, а потом «признайся», что кошка тебя раздражала и ты хотела её шугануть, но не обнаружила и вернулась обратно к себе.

– А почему я тогда потом… ээээ, ну вспылила? – поинтересовалась Вера.

– Решила, что над тобой подшутил Макс. Чисто из вредности. Кошка истошно мяукала, в комнате её не было, а потом она обнаружилась у тебя, – кивнула Елизавета. – Ссылайся на женскую логику. Мужчины никогда её не понимают, так что под неё можно списать почти что угодно!

– Ну, вообще-то Макс любит розыгрыши… – припомнила Вера. – По крайней мере, раньше любил.

– Вот именно это ты и вспомнила, когда увидела на собственном подоконнике кошку с твоим бюстгальтером! – убеждённо кивнула Елизавета.

Вера невольно рассмеялась.

– Я вам прямо сама уже верю.

– Девочка, у меня работа такая! – хмыкнула её собеседница. – Хороша бы я была, если бы мне не верили!

Вера заулыбалась, а потом погрустнела.

– Одно не могу понять, зачем вы мне помогаете? Я же вашу внучку задевала всё время…

– Задевала Милу? Верочка, ну, что ты… Мила работает с животными, иногда крупными, иногда агрессивными. Причём, работает с детства – она помогала ветеринару отца задолго до поступления в институт. Задеть её можно, только если она сама это позволит сделать, в противном случае, она просто пропустит это мимо себя, только и всего. Она слишком много видела по-настоящему серьёзных, а то и страшных вещей, чтобы обращать внимание на…

– Выкрутасы? – невесело уточнила Вера.

– Именно так.

– И всё-таки почему вы помогаете?

Елизавета рассмеялась, – Да просто так. Я могу это сделать, вот и вся причина.

– Спасибо вам! Правда, я всё равно пропала – семья меня не простит… – Вера уловила, что Елизавета почему-то не назвала истинный повод, но не стала настойчиво выспрашивать – просто не было сил.

– За что не простит? – живенько заинтересовалась Елизавета, хотя примерно знала ответ.

– Ну, как же! Вадиму не понравилась, Максиму не понравилась, ввязалась в какую-то странную ситуацию, истерила, уволили…

– Во-первых, ты не племенная кобыла, чтобы нравиться таким образом. Тоже мне… удумали такое сватовство устраивать! Во-вторых, странные ситуации были даже у твоего деда, поверь мне! Можешь ему сказать, что в гостях познакомилась с сотрудницей МИДа, которая курировала поездки учёных, и она, то есть я, сразу же вспомнила его фамилию. Поверь мне, этого хватит.

Елизавета негромко хмыкнула и продолжила: – А в-третьих, тебя не уволили – ты помогла найти того, кто сливает информацию.

– Спасибо вам ещё раз! Вы меня утешаете, конечно, но меня точно уволят! Вы не знаете Игоря Вадимовича…

– Я его как раз отлично знаю, так вот, уволить ему тебя мы попросту не позволим! – Елизавета лукаво подмигнула девушке. – У него не будет такой возможности.

– Почему? – удивилась Вера.

– Да потому, что ты уволишься сама! Не сегодня, конечно, а, пожалуй, через недельку…

– Ещё хлеще… безработная… – понурилась Вера.

– Да что же ты так пессимистична? И вовсе ты не будешь безработной, просто сменишь сферу приложения усилий…

– Я? Да что вы! Я – химик!

– Именно, что химик. Но больше того – ты талантливейший аналитик со способностью к запоминанию огромного пласта данных, и, что ещё ценнее – вылавливанию из этого пласта нужной информации!

– И кому это может быть нужно? – Вера ни разу не думала, что может заниматься чем-то кроме химии, поэтому ответ Елизаветы ввёл её в некий транс. – Да ладно? И меня возьмут?

– С руками оторвут! – заверила её Елизавета Петровна. – Я познакомлю тебя с тем, кто ищет подобные таланты. Кстати, находит очень редко!

– Аааа, а моя особенность? Ну, со шкафами… – Вера мучительно покраснела.

– Милая, у тебя будет что искать по основному виду деятельности, и адреналина там хватит по самую маковку! А потом… в том ведомстве никогда не оставляют открытыми шкафы, так что не переживай!

Игорь Вадимович поджидал возвращения Елизаветы Петровны с известной иронией.

– Ну, и как? Ваше знание женской натуры позволило найти истину?

– Полагаю, что да. Вы в состоянии выслушать вашу гостью без обвинений и угроз? – Елизавета отлично осознавала, что раздражает собеседника просто самим фактом своего существования. Академик привык к уважению на грани поклонения, а тут… Ну, безобразие же какое-то – не уважает, иронизирует и явно ставит себя на один уровень с ним самим!

– Ничего-ничего… привыкайте. Если вы и дальше будете вытирать ноги о своих близких и прочих окружающих, то получите всё, что вам причитается и даже больше. Просто потому, что невозможно вечно использовать людей, – подумала Елизавета, выглянув из комнаты и поманив Веру.

– Итак… Я жду! – напыщенный тон академика вызвал у Елизаветы Петровны желание сделать что-нибудь возмутительно-хулиганское. Она покосилась на Веру, но та уже полностью успокоилась и совершенно не собиралась снова впадать в истерику.

Она внятно, спокойно и весьма правдоподобно объяснила, как получилось, что она оказалась в комнате Макса, извинилась перед самим Максимом, попросила прощения за срыв, а на требование вернуться к обсуждению по-настоящему важного обвинения, изложила свою версию событий.

– Я вам