Несбывшаяся жизнь. Книга 2 - Мария Метлицкая
Несбывшаяся жизнь. Книга 2 читать книгу онлайн
Женские судьбы всегда в центре внимания Марии Метлицкой. Каждая читательница, прочтя ее книгу, может с уверенностью сказать, что на душе стало лучше и легче: теплая интонация, жизненные ситуации, узнаваемые герои – все это оказывает психотерапевтический эффект. Лиза стала матерью – и только тогда по-настоящему поняла, что значит быть дочерью. Измученная потерями, она пытается найти свое место под солнцем. Когда-то брошенная сама, Лиза не способна на предательство. И она бесконечно борется – за жизнь родных, благополучие дочери, собственные чувства… Но не было бы счастья, да несчастье помогло: в Лизиных руках появляется новое хрупкое чудо. Хватит ли у нее сил нести его вперед? Лиза учится прощать, принимать и, наконец, позволять себе быть счастливой. В этой истории – всё, что бывает в настоящей жизни: вина, прощение и надежда.
Не в коня корм, бывает. Да и теперь-то какая разница? Жива-здорова, нашла себя – и молодец. Муж хороший, в доме достаток… В общем, дай тебе, доченька, бог!
Фотографий новеньких внучек Лиза и не рассматривала, чужие. У нее есть Антошка. Умница и красавец Антошка, а все остальное неинтересно. И еще – никогда-никогда она туда не поедет. Ни одна – ни тем более с Тошкой.
А вдруг ему там понравится? Вдруг воспылает любовью к мамаше? Сдружится с отчимом? Полюбит рыжих и конопатых, курносых сестер?
«Нет, нам это ни к чему. Ни к чему нам все эти «вдруг», рисковать мы не станем. У каждого своя жизнь. У нас с Тошкой своя, у нее своя. И жизни эти вряд ли пересекутся…»
Гера считал, что она не права. Отсекла сына от матери, и рада.
– Не рада! – кричала Лиза. – Я – рада? Да я чуть не чокнулась, когда она сбежала! Я чуть с ума не сошла! Сначала Ритка, потом она, один в один, понимаешь? По сценарию! Он столько лет был ей не нужен, а теперь – привезите с доставкой? Ну уж нет, фигушки! Не дождется! А в восемнадцать он сам решит. Захочет – поедет, не захочет – лично я его пойму!
Гера ее осуждал и жалел.
– Ты мазохистка, Лиза. Сама себя мучаешь. Я знаю, что мучаешь. И ничего бы с тобой не случилось, если бы ты уступила и съездила! Хочешь, я поеду с вами? Ну, если тебе страшновато?
– Страшновато? – Лиза демонически рассмеялась. – Прямо трясусь от страха, ага! Описаться от страха боюсь! Это она пусть трясется, она! Это она сына бросила, а не я!
– Она и трясется, – тихо отвечал муж. – Неужели ты этого не понимаешь? Боится она, до смерти боится.
Лиза махала рукой, хлопала дверью, обижалась.
* * *
Ничего Лиза в тот день не заметила. Совсем ничего. Не обратила внимания, что муж бледный как простыня, держится за грудь, на лбу капельки пота. Странный, потерянный, не такой, как всегда.
Удивилась только, что после обеда ему захотелось прилечь: такое бывало с ним редко.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она.
Муж кивнул, мол, нормально:
– Просто погода чудна2я, спать охота.
И, зевнув, смущенно развел руками и улыбнулся.
«С пионами навозился, – мелькнуло у Лизы. – Выкапывал, пересаживал, а ведь не мальчик, устал».
Лиза лежала в гамаке под огромной елкой. Прыгали белки, издалека раздавались короткие раскаты грома. Лиза посмотрела на небо – будет дождь? Не похоже, небо было безмятежно-голубым, с редкими, быстро проплывающими кудрявыми барашковыми облачками. Нет, вряд ли, пройдет стороной.
Было тихо, спокойно, блаженно, досаждали лишь комары, но сквозь наступающий сон, самый вкусный и самый сладкий, послеобеденный, Лиза почувствовала, что подошел внук и прикрыл ее пледом.
«Любимый мой, – подумала Лиза. – Самый прекрасный мужчина на свете».
А через какое-то время громыхнуло совсем ря– дом.
Лиза вздрогнула, но глаз не открыла. Она не сразу почувствовала, что начался дождь, густые елочные ветви до поры были надежным зонтом. Но через пару минут полило как из ведра, хлынуло со всей силой и мощью: не дождь, а настоящий июльский ли– вень.
Лиза вскочила и бросилась в дом.
Скинув насквозь мокрую одежду, вытерлась полотенцем и зашла в комнату. Удивительно, но муж спал. И как не проснулся? Неужели не слышит раскатов грома, лупящего по подоконнику дождя, хлопанья оконных рам?
Тут же стало прохладно. Лиза включила электрокамин и поставила чайник, но через пару минут освещение вырубилось.
Лиза вновь посмотрела на мужа.
– Ничего себе, а? Ну и нервишки у вас, господин Полоненко!
Подошла, потрогала лоб: холодный. Устал человек, уснул, что тут такого?
– И я поваляюсь, что еще делать… У нас тихий час. Формула счастья – когда все дома и все спокойно.
Пропустила. Точнее, не поняла. Устал, уснул, пасмурно, дождь, все хотят спать, ничего удивительного…
Легла поздно, думала о завтрашних делах.
«Яблок море, их надо собрать, переложить газетами, уложить в ящики, снести в погреб. И до весны можно есть. Печь пироги, варить компоты, запекать с медом в духовке. Яблоки отличные, кисло-сладкие, твердые, сочные – красота.
И слив много – деревца молодые, а все усыпано. Слива желтая, круглая, полупрозрачная, сладкая невозможно – ее на еду. Есть еще темная, длинная и твердая, венгерка – ту в морозильник. И непременно сварить несколько банок повидла. Что может быть вкуснее густого, как мармелад, сливового повидла!»
Лиза начала засыпать, и вдруг услышала хрип.
Хрип был длинным, громким, страшным.
Она подскочила и подбежала к мужу.
Выгнутая спина, полуоткрытый рот, из груди рвется сипенье пополам с хрипом, рука прижата к груди. Лицо искажено болью.
Лиза закричала, дотронулась: плечо было мок– рым.
– Гера! – закричала она. – Что болит? Ты можешь говорить? Тогда моргни, слышишь? Ты меня слышишь? Просто моргни!
Она заметалась по дому. Аптечка!.. Ой господи, ну и аптечка! Йод, засохшая зеленка, марганцовка на донышке… Пара бинтов, пожелтевшая древняя пачка анальгина, мазь от укусов, банка бодяги, и все. У нее, врача, в аптечке не было ничего, что могло бы помочь! Даже валидола, не говоря о нитроглицерине!
Лиза нашарила сумку, где на дне валялась початая пачка противовирусного, несколько полосок лейкопластыря, средство от изжоги и три недопитые таблетки антибиотика, который она забыла выпить. Да и когда это было, ее бронхит, – месяца три назад? И больше ни-че-го.
Врач. И она называла себя врачом. Даже тонометра в доме не было! В Москве был, а здесь, на даче… Непростительная легкомысленность. Преступная халатность.
«Скорая! Срочно звонить в скорую! Или бежать к соседям за тонометром? Соседи старики, наверняка есть и тонометр, и лекарства, таких идиоток, как я, больше нет!»
А за окном, все с той же силой, лупил нескончаемый дождь.
Дороги развезло – доедет ли скорая?
Лиза глянула на часы: половина третьего. Посчитала пульс. Плохо. Приподняла подушки и уложила мужа повыше (конечности холодные, пот рекой).
– Что болит, Герочка? – шептала она. – Просто скажи, что болит!
– Тошнит, – одними губами сказал муж. – Дышать тяжело.
– А сердце? – почти крикнула Лиза. – За грудиной болит?
Муж мотнул головой. Что бы это значило?
Лиза рванула оконные рамы – воздух, ему нужен воздух, – и закричала:
– Тошка! Тошка, просыпайся!
Внук возник на пороге комнаты тут же,
