Романолуние - Анна Кимова

В четверг гада прижало. Услышала высшая сила ее молитвы. Не возжелай беды ближнему своему, чтобы беда не возжелала тебя. Воистину библейские мудрости вечны и безупречны. Правда, Даша не была уверена, что эта мудрость оттуда… И не задумывалась о том, что сама сейчас ближнему тоже не добра желает. А за это иногда случается божья кара – гном может сорваться с цепи и выбраться из чулана…

Даша помилосердствовала. Дала ему таблетку. Пусть пока поживет. Рано ему еще помирать. Надо, чтоб подольше помучался.

Хорошо же она по нему прошлась, молодец, девочка! Ха! Гуру бизнеса! Да настолько, что со своей головной болью разобраться не может. Начал бы, что ли, хоть с похода к врачу… Если Даша угадала его мелодию с первой таблетки, значит, там всё не так уж и запущено. Просто он, как и большинство мужчин, не утруждает себя лишними походами по врачам. Зачем? Пусть лучше голова оторвется к чертям собачьим.

А потом ей даже спасибо откололось. Как только у бедняжки перестала болеть голова, так он сразу как взял, как подобрел, и спасибо налево-направо раздавать начал. Одно досталось Даше. Только вот рано он ее благодарит. Если Роман так впечатлен избавлением от головной боли, что же с ним будет после мурманской встречи?

Этой ночью Даша приняла снотворное. В третий раз подряд засыпать с мордой гада перед глазами она не могла. Гном потихоньку работал напильничком. Но Даша пока об этом не знала. Или просто не хотела знать.

Утро пятницы ее немного… огорчило. От мурманского филиала не последовало никакого фидбэка. Ноль обратной связи. Неужели эти хоть брось их нефтя́ники не почувствовали разницы? Как-то не верилось. Но всё же вдруг? Фирма-то из топа, вся столичная мажорщина спит и видит пролезть в такую хоть тушкой, хоть чучелкой. И всё же странно, что никто не обратил внимания на ее старания. Было даже как-то обидно. А днем, уже после отъезда делегации, заявился ее босс с какой-то женщиной. Почти сразу Даша поняла, что это была его жена. Очень красивая. Ей самой такие формы никогда не снились, навсегда останется худосочной. Одета – просто блеск. Каракулевое пальто с наброшенной на плечи бурой лисой: Даша давно о подобной мечтала, но такой мех встречался ей всего пару раз, и в те моменты у нее никогда не было достаточно денег. Роман помог жене раздеться, обнял за талию и любовно прошелся по спине. У Даши тоже прошлось по спине. Она и не ожидала от себя такой реакции. А потом… Он попросил ее принести кофе…

Картина того, как Роман целовал жену, произвела на Дашу неизгладимое впечатление. Это было так… осмысленно, чувственно, по-настоящему и настолько отличалось от той имитации любви, в которую они с Романом играли, что на нее накатило чувство безысходности. Даша-то, может, и явление, но никогда ни для кого не станет кем-то значимым. Она – виагра, она – алкоголь, она – химикат, будоражащий кровь. Но, как и у любого из вышеперечисленных веществ, срок ее действия сильно непродолжителен. Никто из ее мужчин никогда не целовал ее так, как это сейчас делал Роман со своей женой. В его поцелуе было что-то серьезное, сокровенное, вероятно, по-своему он любил эту женщину. Она ведь была матерью его ребенка, с ней он прожил долгую жизнь и их, наверняка, многое связывало. А кто для него Даша? Временное умопомешательство? Которое, к тому же продлилось настолько недолго, что после этого его даже та́к стало трудно назвать. Слишком громкое слово для описания того, что к ней чувствовал Роман. А что чувствует она? Всё еще злится на него? А, может, на себя? За то, что тогда испытала… Нет, злости больше не было. Ее вытеснило ощущение тоски. Гном допилил свою цепь.

Когда двое закончили любовные утехи, маленький гадкий человечек в засаленном колпаке уже прочно поселился в душе у Даши. Что-то оборвалось. Вторая чашка, заказанная боссом, уже не могла произвести на нее большего впечатления, чем первая. Поэтому Даша просто поставила ее на стол и ушла. Правда, руки немного дрожали. Снова придется принять таблетку.

Она еле досидела до четырех. Отчего-то теперь находиться возле него стало просто невыносимо и Даша, привыкшая действовать, а не молчаливо подчиняться судьбе, решила, что больше не может здесь быть. За выходные, возможно, она отойдет. Но сейчас – нет. И она пошла к Роману. Разговор закончился странно. Неожиданно для нее самой. На вопрос кто он для нее, заданный Романом Сергеевичем Чернышевым, нужно было ответить просто: никто. Но почему-то с губ сорвалось странное и неведомо откуда взявшееся: непредсказуемый из враждебного мира чужак. В этом заключалось столько боли, что Даша была сражена своим откровением побольше Романа. Но и он тоже был сражен. Отреагировал странно. Стоял в приемной пока она не оделась и не ушла. Как-то совсем не вязалось с его статусом божества.

Там, в приемной, Даша впервые с понедельника пару раз на него посмотрела. Долго, внимательно. В первую очередь, чтобы понять, что чувствует сама. Что чувствовал он, ее теперь не заботило, слишком уж этот кроссворд был сложным для того, чтобы она стала пытаться его разгадать. Только бы время потеряла, а результата всё равно никакого бы не было. И вот, посмотрев в глаза этому человеку, который так странно и больно рассек ее жизнь пополам – на «до» и «после», Даша поняла, что не смогла вытеснить своей влюбленности злостью. Так неправильно и глупо. Так странно и на нее не похоже. Так бессмысленно и погребально. Ведь Даша погребет себя под этим чувством. Тело будут мучить боли, мышцы адски болеть по утрам, кости ссыхаться и хрустеть, суставы не разгибаться. Всё это снова с ней случится, как всегда, при сильном нервном напряжении. А он между тем будет спать с женой, массажисткой, любовницей или кем-то еще, с кем ему вздумается. Пора было завязывать с этим. Даша не привыкла сдаваться. Она должна побороть влюбленность, которая становилась такой нездоровой. Но она не будет сбегать отсюда, прятаться от него и себя. Она просто победит. И лишь тогда уйдет. Иначе потеряет самоуважение.

В этот день был прыжок, а потом второй. И Даша будто снова проснулась: уверенность в себе в миг вернулась, а в окружении старых друзей