Морозный ангел - Елена Николаевна Ронина

вдруг все поняла про себя. И вот этот звонок. Мне даже сейчас не так обидно от его этих гадких слов, мне жаль, что он меня мгновенно выбил из моего равновесия. Раз – и все. Ир, почему?? Скажи, почему? Что это?

Лара рыдала в голос, как плакальщица на похоронах. Есть такое слово – по-бабьи.

– Лар, я не знаю. Место такое специальное. Тут все открывается. Видишь, он дождался, чтобы ты пришла именно сюда. И позвонил тебе сюда. Чтобы ты все пережила именно здесь. Представляешь, если бы это случилось на людях, при Мише. А тебе еще нужно на все настроиться, перестроиться. Так, наверное, твой ангел распорядился. Мы с тобой сейчас прогуляемся еще, все проговорим, а потом заедем в нашу церковь. Хочешь?

Лара кивнула и начала тяжело подниматься с колен, все еще всхлипывая и вытирая ладонями лицо.

Вот это финт ушами. Ничем таким я не распорядился. Тоже мне, фантазеры. Как тут за всем уследить? Я раздвоиться не могу! Либо здесь, либо там. И так за двумя присматриваю. А те двое, стало быть, остались без меня и невесть чего теперь выдумывают. От паразиты! Это ж надо так меня довести. Ничего-ничего. Хоть я и люблю своих подопечных, такой опыт не могу у них отнять. Поймут потом, зачем все это было нужно.

Святой Николай

Они еще какое-то время походили по дюнам. Слов было не нужно. Нужно было помолчать. А Ира не лезла с утешениями, с объяснениями. В голове у Лары творился полный бардак. Нужно было как-то сосредоточиться. Вот только как? О чем нужно думать? К чему-то готовиться? Зачем? Что будет, то и будет. Она есть сама у себя, есть Мишка, она уже тут целую неделю почти размышляет. Основные выводы уже сделаны. Она точно знает, что делала не так, она еще раз вспомнила все наставления деда, и она поняла, что любит своего мужа. Вот и все. Вот и точка. Что изменил телефонный звонок мужа? Как он повлиял на ее мысли или решения? Да, она была уверена, что они единое целое. Выходит, это не так. Выходит, никто не знает, что в этот момент думает другая половинка пары. Отказаться сейчас от своих мыслей и решений? В голову лезли мысли совершенно другие. О чем думает сейчас он? С кем он? Нет, нет и нет. Пока она об этом думать не будет.

Глубоко дышать и занимать свою голову чем-то более простым, будничным. Чем? Для начала просто смотреть по сторонам. Море, искрящееся и переливающееся. Какое оно все же разное. Здесь, на мысе надежды, оно праздничное, манящее, но непредсказуемое и коварное, как рассказывала Ира. Течение, волны, с силой бьющиеся о берег. Оно может стать в один момент очень опасным. Или море на пляже Черноморца. Черное-черное, даже в яркий солнечный день. Но какое же оно теплое и ласковое. Как непредсказуем мир. Значит, ничему нет веры? Даже природа нас постоянно провоцирует, затягивает в свои сети, а потом обманывает. Так? Нет, Лара хотела думать о нейтральном. Облака да облака, неторопливо проплывающие затейливыми фигурами, но теперь нет среди фигур ни карет, ни парусников. Сплошные монстры и горгульи. И радуга пропала. Ангел, где же ты? Сейчас ты очень нужен.

Церковь оказалась небольшой, старинной, по рассказам Иры, намоленной. Они вошли в низкую калитку под аркой и тут же попали в совершенно другую атмосферу. Райский сад? Что это? Что за день сегодня? Почему Лару так бросает из одного состояния в другое? Что это за американские горки? Маленький рай на земле. Одно экзотическое растение сменялось другим. Цветы как нарисованные, зелень какого-то особенного изумрудного цвета.

– Тут история очень интересная. Город наш тоже раньше носил имя Святого Николая, как и эта церковь. Кому надо было его переименовывать? Ну ладно. В каком-то там лохматом тысяча восемьсот каком-то там году случилось здесь страшное кораблекрушение. Выжили несколько моряков, вроде греков, и на берег вынесло с корабля не то сундук, не то ларец. А в нем икона святого Николая. Вот местные жители, правильно прочитав знак, тут же начали строить церковь. Всем миром. Может, и небольшая, но ты только почувствуй эту дивную атмосферу.

Ира накинула на голову платок. Лара раскрыла сумку и поняла, что свой шарф отдала Вере. Ира тут же отдала свой:

– Ничего, я так.

– Да я и молиться-то не умею.

– А и не надо. Просто постой. Подумай.

– Сколько уж можно?

– Не помешает. Тут ведь еще пожар был страшный в девяностых годах. Почти все сгорело. А вот икона осталась.

Лара подошла ближе – и вдруг… Этого не может быть. С иконы на нее посмотрел дед.

Умный сарай

Ребятишки рисовали корабль. Как же быстро дети умеют найти общий язык. Им не нужны недели и месяцы. Мгновенно находят своего и делятся на стаи. Как правило, заводилы – девчонки-интриганки. «Вожусь – не вожусь». Мишка не дал им сесть на своего конька, просто сразу распределил роли, и они приняли нового вожака. А потом им стало интересно. Не до интриг. Лучший способ решить любой конфликт – убрать его в зародыше. Клава и Валя не потянули роли матросов, Мишка оказался прав, их списали с корабля. Они и не возражали. Кукольный домик по-любому интереснее. Мальчики и Вера тихо занимались творчеством.

Глеб и Виталий оккупировали широкий ротанговый диван на балконе.

– Хорошо у вас, спокойно, все сделано с душой, – Виталий от души был рад, что приехал. Счастье, что есть такие друзья.

– Иришкины хлопоты. Многое, конечно, осталось от бывших хозяев. Мы только добавили беспорядок. И вот получилось нечто наше родное.

Как приятно все же узнавать по новой старого друга. И почему они так редко общаются?

– Да брось! У вас все по-европейски. И квартира, и куча детей. Как ты только с ними справляешься?

– Стараюсь особенно не замечать. Живу по принципу: детей до трех лет не должно быть слышно, а потом их не должно быть видно.

Глеб подливал себе вина, Виталий пил безалкогольное пиво.

– У тебя, однако, поменялся вкус.

– Ты про Лару? Да что ты. Это просто знакомая. Причем не моя. А сына. Хвостиком ходит за Мишкой. Но то и понятно. Видишь, какой пацан.

– Да уж, все дети разные. Мы восхищаемся, а мать его, вижу, все время напрягается. Наша Вера, наоборот, вся в себе, больше молчит, мы тоже расстраиваемся. А у этого рот не закрывается.

– Кстати, Лара очень даже.