Восемь тетрадей жизни - Тонино Гуэрра

и разносторонности его можно было бы, пожалуй, сравнить с Леонардо да Винчи.

Между прочим. Но, как говорят: «Пардон, товарищи»! Леонардо на саксофоне играть умел? Неумел. А Тонино умел — в молодости он играл в оркестре. В футбол Леонардо умел? Не умел. А Тонино умел — до войны он играл левым хавбеком в сборной Сантарканжело (местечко, откуда Тонино родом)!

И еще! Ни один поэт, художник, архитектор, скульптор, за всю историю человечества, не был Президентом реки. Ни один! Я это проверял по справочникам и покопался в архивах. А Тонино — Президент реки Мареккья! Эту должность он придумал себе сам, и поскольку в Италии он человек весьма уважаемый, губернатор провинции эту должность официально утвердил. С доброй улыбкой. Но не долго он улыбался.

Выступая по телевидению, Тонино пообещал жителям провинции Романья, что к концу лета вода в реке Мареккьи будет такой чистой, что ее можно будет пить. И объявил, что в начале сентября будет Праздник Чистой Реки, на который он приглашает премьер-министра, губернатора и всех, всех, всех!

Что на этот праздник приедет премьер-министр, губернатор глубоко сомневался. А то, что Тонино заставит его пить воду из буро-зеленой вонючей речки Мареккьи, у него сомнения не было. И после долгих мытарств он выпросил из госбюджета дополнительные средства на очистные сооружения для этой реки. А Тонино всем, у кого что-то стекало в реку, пригрозил, что если кто-то забудет поставить эти очистные сооружения, то будет иметь дело лично с ним. Связываться с ним никто не хотел. Потому что знали: когда Тонино Гуэрра начинает бороться за справедливость, остановить его невозможно, и никакой меры у него нет.

Между прочим. Когда я приехал к ним в гости в Пеннабилли, первое, что мне Тонино и Лора показали после Бронзового Дерева Феллини и часовенки Тарковского в саду, — была неширокая горная речушка Мареккья. Вода в ней была прозрачная, но пить ее Тонино мне не разрешил. Сказал, что он обещал, что первым эту воду попробует губернатор. И если он разрешит кому-то выпить раньше, губернатор обидится.

Когда мы познакомились, у Тонино в Москве было очень мало друзей. И мы почти всегда встречались втроем — Тонино, Лора и я. Теперь супруги Гуэрра нарасхват. Их всегда окружают люди (достойные и интересные). Но я стараюсь встречаться с ними тет-а-тет.

Между прочим. Они для меня, уже давно, как бы одно целое. Тонино без Лоры — не то. И Лора — без Тонино тоже не то.

У Тонино, среди прочих, есть удивительный дар — слушать. И вот уже больше, чем четверть века, прежде чем начать снимать фильм, я обязательно рассказываю ему сценарий. А он советует, что, где и как надо изменить, убрать и добавить. Когда мы познакомились, я снимал фильм «Мимино». И то, что Рубик Мкртчян появляется в конце фильма — заслуга Тонино (в сценарии этого эпизода не было). Можно сказать, что Тонино, в той или иной степени, соавтор всех моих последующих фильмов.

Кроме этого, он еще и мой судья — сегодня единственный. После того как ушел мой учитель Михаил Ильич Ромм, никто так хорошо меня не понимал. Тонино всегда точно видит, что я хотел сказать, и что из этого получилось, а что нет.

А еще, я люблю слушать Тонино. Когда Тонино рассказывает, слушать его — наслаждение. Его итальянский — это музыка. А в переводе Лоры это всегда еще и поэтично, и всегда мудро и эмоционально (по образованию Лора — литератор, и сама хорошо пишет).

Однажды я сказал Тонино, что не знаю, это он говорит так умно, или так получается благодаря переводу Лоры.

— Конечно, Лора. Лора очень умный! — воскликнул Тонино (он уже «чуть-чуть» знает русский язык).

А потом удивился:

— Лора умный! Мама мия!

— Мама моя, — на автомате перевела Лора.

А потом обиделась.

В 1981 году была ретроспектива моих фильмов в Сан-Ремо. И в последний день на заключительную пресс-конференцию приехали Тонино с Лорой. Легенда мирового кинематографа, лучший сценарист Европы, обладатель всех самых престижных призов главных кинофестивалей, реликвия Италии с супругой всю ночь тащились в поезде, где не было ни матрасов, ни белья — одни голые деревянные полки — чтобы два часа слушать мои идиотские ответы на не менее идиотские вопросы.

Я спросил Тонино:

— Зачем?!

Он удивился:

— Ты друг, — сказал он.

Между прочим. Тогда, на ретроспективе в Сан-Ремо, у итальянцев больше других вызвал интерес фильм «Афоня». И на пресс-конференции очень часто упоминали этот фильм. Лоре это было приятно. Она сказала, что не зря Сашенька на этой картине работал с такой самоотдачей. А потом мы втроем выпили за светлую его память.

Да. Тонино мой верный друг. Он был рядом со мной: и когда мне было плохо, и когда мне было хорошо. Если я болел, он привозил редкие лекарства, а если был успех, он радовался, как ребенок. Так радовалась моим успехам только мама.

Директор фестиваля в Сан-Ремо был моим поклонником и фильм «Кин-дза-дза» включил в конкурсный показ фестиваля, еще когда он не был готов. Не глядя. Но когда он приехал в Москву, умные люди сказали ему, что «Кин-дза-дза» — полный провал, и еще что-то в этом духе, и на фестивале в Сан-Ремо этот фильм не оказался.

А когда Тонино посмотрел «Кин-дза-дзу», он возмутился.

— Перке?! Почему?! — кричал он (фильм Тонино понравился).

— Почему?! — на автомате, так же громко переводила Лора.

— Идиото! — кричал он.

— Идиоты! — громко переводила Лора. «Русские женщины — это метеориты, полные чувств», — сказал как-то Тонино Гуэрра.

Когда я вышел от них, выглянула соседка. И спросила:

— Что орут? Поругались?

— Нет. «Кин-дза-дза» им понравилась.

— Ваша грузинская зелень?

Тонино умеет дружить. И из-за этого в СССР его несколько раз объявляли персоной нон грата.

Когда посадили его друга кинорежиссера Сергея Параджанова, чтобы вызволить его, Тонино попытался пробиться к Брежневу. Туда его не пустили. Потом он попытался прорваться к Андропову (председатель КГБ) — туда его тоже не пустили. Тогда он, вернувшись в Италию, организовал письмо в защиту уникального советского режиссера, которое подписали все мировые знаменитости! И, в итоге, Сергей Параджанов оказался на свободе.

Но, когда Тонино с Лорой собрались приехать в Москву на день рождения мамы Лоры, визу им не дали. И тогда их советские друзья начали бегать по начальству.

— Ладно, пусть приезжают, — нехотя согласилось начальство. — Но чтобы — ни-ни! — и начальство погрозило пальцем.

После этого Тонино и Лора какое-то время свободно ездили туда и