Мечта маньяка - Григорий Аркатов

class="p1">Эти слова не только заставляли меня стыдиться самого себя. Они ещё и били по моей репутации, за которую так долго боролось моё эго. Пускай, красавцем меня не назовёшь, но и уродом называть было совершенно необоснованно.

– Уроды!..

Мне, несомненно, захотелось сбежать сразу же, едва всё это началось. Это был инстинкт из детства: забиться под кровать и там переждать невозможно пугающие события. Только вот долгие годы взрослой жизни давным-давно исказили этот инстинкт. Так что сегодня я с неким больным любопытством всматривался в своего нового врага. И я пытался понять, изучить и ассимилировать это странное кричащее создание.

Молодая девушка, лет двадцати. Определенно красотка. Истеричка. Длинноволосая блондинка в окружении двух молодых спутников. Все трое стояли именно там, откуда я и страшненькая Катя прежде спускались. Они ехидно смотрели на нас свысока, агрессивно переваливались через гранитные перила, а девушка всё плевалась и плевалась саркастичной желчью:

– Никогда ещё не видела таких уродов!

А я всё смотрел и смотрел. И я думал.

Мыслей было вагон. В первую очередь о собственном невезении. Судьба послала мне уродливую мадам с бородавкой. А ведь могла послать молодую истеричку. С ней мне было бы веселей и интересней. Умные разговоры так бы и не пришли, но зато появилось бы желание плоти. Фаллическое желание проткнуть сгладило бы все острые углы. И день бы прошёл как надо.

Или же нет?

Возможно, я идеализировал ситуацию, игнорируя факты. Перемены в слагаемых не меняют конечного результата. Красивая упаковка не меняет содержимое.

Умный, красивый и содержательный человек не станет неутомимо посылать свои вопли к совершенно незнакомым людям.

– Уроды!

Безусловно, женщина, которая хорошо сосет член, ведёт себя иначе. Мне хотелось так думать. И я думал.

– Пойдём, – меня дернули за руку, мне приказали, – Они недостойны нашего внимания.

А кто достоин?

Кто те люди, о которых идёт речь? И где их найти?

– Сбегаете, падлы?!

Мы действительно сбегали.

Вода, легкий ветерок, уточки, плывущие параллельно нашей траектории…

Катя вела меня быстро, иногда вприпрыжку.

Когда сердитые женские вопли перестали стучаться мне в спину, я спросил:

– Куда мы идём?

Не останавливаясь, не отпуская мою руку и не смотря мне в лицо, Катя ответила:

– На карусель.

– Зачем?

– Я хочу покататься.

– Сейчас?

– Да.

– Почему?

– Я так хочу.

– Ладно.

Волна взбудораженной энергии исходила от напористо шагающего вперёд тела, так что я не стал спорить.

Не было повода. К тому же залезть на карусель – неплохая идея.

– А где она находится?

– Там.

Катя махнула рукой вперёд, после чего пояснила:

– В парке.

Другая её рука сильно-сильно сжала мою ладонь. Казалось, она очень боится меня потерять или что я всё-таки сбегу. Но при этом Катя страшилась встречи с моими глазами. Этот страх был сильнее страха потери.

Выглядело забавно. Однако не настолько забавно, чтобы я тащился за уродливой девчонкой послушной собачонкой.

Мне хотелось поговорить, обозначить своё мнение.

– А что за карусель? Как она выглядит?

– Колесо обозрения.

– Большое?

– Смотря с чем сравнивать.

Женская рука снова махнула вперёд, заменив тем самым прочие объяснения.

– Реши сам.

Намёк был мною понят.

Сфокусировав зрение в нужном направлении, я увидел краешек карусели, выглядывающий из-за самого высокого дерева в парке.

Мы приближались.

Прошагав длинный путь по набережной, мы в итоге уперлись в большую высокую насыпь. Здесь окультуренная набережная заканчивалась. Далее была просто река, текущая мимо берегов, поросших травой и кустами.

– Нам наверх.

– Понял.

В данном случае на граните сэкономили. Или же грунт был менее стабилен, и строители предпочли сделать лестницу вверх из нержавеющей стали. Лестница была менее изящной, более отвесной и узкой.

Ввиду последней характеристики женщине с большой бородавкой на лице всё же пришлось сдаться и отпустить мою руку. Она пошла первой, я за ней. Шли мы молча. Я не смог найти новых глупых вопросов, чтобы растопить тишину. Она же принципиально не хотела избавить нас обоих от этой ноши.

Холод и отрешенность. Я чувствовал, что с каждым новым шагом моя спутница всё больше погружается в себя.

И кто в этом был виноват?

Я? Недалекая двадцатилетняя блондинка?

Мы вышли на насыпь.

Я оглянулся. Вид позади меня был прекрасен. Я видел всё то, чем любовался прежде, но под другим углом зрения. А ещё мне был виден весь тот путь, который мы прошли вдвоём. И он тоже был прекрасен.

Круто!

– Тебе нравится?

Я подумал, что она имеет в виду красочный пейзаж. Но посмотрев на Катю, я понял, что ошибся.

– Я тебе интересна?

– Зачем ты это сделала?

Девушка стояла передо мной полностью обнаженной. Её одежда и обувь были брошены рядом в траву. Один большой ком трикотажа и выделанной кожи, отвергнутый за ненадобностью.

– Меня никто никогда не хотел.

– А как же твой сосед?

– Я это придумала.

– Зачем?

– Мне было стыдно.

– Почему?

– Мне нравится думать о членах. Мне нравиться мечтать о членах. Но когда я вижу член реальными глазами, меня парализует.

Я стоял и не мог решиться на что-либо.

– Ты достал его из штанов и показал мне. Такой маленький и сморщенный. И всё же я не настолько дура, чтобы не понимать, что моя ласка могла бы пробудить в нем огонь. Только я ничего не сделала. Я лишь разозлилась.

Признание? Исповедь?

Мне стало её жалко.

Но по сути ничего не изменилось. Катя не стала красавицей, сбросив с себя одежду. Всё то же страшненькое лицо, всё те же уродливые ручки и ножки. Напротив, к имевшимся недостаткам прибавился лишний жир на животе и ляжках, а также обвисшие и смотрящие в разные стороны груди.

– Ты войдёшь в меня?

– Нет, – признался я честно, – Мне отвратительна сама мысль об этом.

На женских щеках незамедлительно появились горькие слёзы.

– Эта сырость ничего не изменит.

– Но ты же можешь немного притвориться.

– Не могу. Я не тот человек, кто тебе нужен. Я не марионетка, хоть ты и пытаешься меня сделать ею.

Глаза отвергнутого человека вспыхнули одновременно и болью, и гневом. Слёзы подсохли как неэффективный рычаг давления. А в дело ринулся последний аргумент:

– У меня есть это!

Она выставила вперёд лобок и раздвинула двумя пальцами половые губы.

– И что? – спросил я, не узрев ничего удивительного.

– Это важно.

Она так думала. Я думал иначе.

– Нет. Не важно.

Катя отпустила губы, убрала руку. Обозлённые глаза в этот момент не прятались. Они смотрели прямо в меня.

– Тогда что важно?

– То, чего у тебя нет.

Глава девятнадцатая

– Чего ты хочешь?

– Ты не довёл дело до конца.