Раннее, раннее утро - Павел Вежинов

но началось в десять. Евгения до суда я не видела, лишь на миг мне показалось, что где-то мелькнула его долговязая фигура. Да и Владо сразу же утянул меня в какой-то вестибюль, а потом в вонючий буфетик. Наверное, он считал нужным занимать и развлекать меня, но делал это так неумело, что я совсем скисла. Наконец он это заметил и перешел на анекдоты. Все они были бородатые, но чтоб хоть как-то сохранить форму, я старалась улыбаться. Мне никогда раньше не приходило в голову, что этот рассеянный парень такой добряк. Все же Владо удалось заинтриговать меня, рассказав со всеми подробностями биографию Элизабет Тейлор. Исключительная женщина — четверо мужей, миллион глупостей, — но я ей ничуть не позавидовала. Четверо таких породистых мужиков, как ее кобели, — слишком много для любой нормальной женщины. Владо очень обрадовался, заметив, что я оттаяла, и начал громоздить новые подробности, но в эту минуту появилась мать Евгения.

Я заметила ее издалека — у нее был очень расстроенный вид. Она подошла к нашему столику и окинула меня холодным, отсутствующим взглядом.

— Мне очень жаль, но процесс будет открытым! — сухо сказала она. — Согласно нашему уговору, вы имеете право не выступать.

— Спасибо, — сказала я, — но я выступлю.

Я нарочно не смотрела на нее, но зато увидела, как просиял Владо.

— Вот и прекрасно! — взволнованно сказала она. — Если так, то примерно через четверть часа подойдите к залу.

Не успела она отойти, Владо стукнул кулаком по столу так, что опрокинул стакан.

— Браво! — воскликнул он. — И запомни навсегда, что не обывателям нас судить. Ничего, пусть сидят в зале… Правы мы или виноваты, мы отвечаем только перед собой или, самое большее, — перед всеми честными людьми.

Пожалуй, он был не совсем прав, но я промолчала. В этом мире так устроено, что именно обыватель может запросто оплевать тебя. Немного погодя мы подошли к залу заседаний. Суд уже давно начался, и возле двери с унылыми лицами слонялись свидетели. Я сразу же заприметила возле одной из мраморных колонн крепко сколоченную фигуру Мечо. Наверно, и он меня увидел, потому что тотчас же повернулся ко мне своей массивной спиной. Ну и пусть — он уже не мог меня задеть.

— Видела его? — шепотом спросил Владо.

— Не говори мне о нем, пожалуйста, — сердито ответила я.

— Вот не думал, что он придет, — задумчиво пробормотал Владо. — Значит, он не так уж глуп, как о нем говорят.

Сначала вызвали Владо, а потом меня. Когда я вошла в зал, то снова увидела его — он сидел в первом ряду и так смотрел на меня, будто хотел подбросить меня, как птенчика, в воздух. Я так смешалась, что не заметила, есть ли еще в зале люди. За барьером я увидела Евгения — он был бледен как полотно, но держался спокойно. На мгновенье наши взгляды встретились, и мне показалось, что он вспыхнул.

— Сюда, сюда, товарищ! — нетерпеливо сказал судья. — Станьте передо мной!..

В кино я видела много разных судебных процессов, но этот был такой убогий и будничный, что мне стало стыдно, и я впервые в жизни пожалела, что бог обидел меня ростом. Быть бы, как Фанни! Пока судья задавал мне формальные вопросы, я разглядывала судебных заседателей. Одна из них — лопоухая женщина с массивной нижней челюстью людоеда, другой — мужчина средних лет, на первый взгляд довольно приветливый и воспитанный. Сам судья выглядел настолько буднично, что вполне мог бы продавать лотерейные билеты. Догадались бы хоть накинуть какую-нибудь мантию на его потрепанный костюм. Сбоку сидел совсем уже невзрачный юноша в расстегнутой рубахе, хотя на дворе стоял ноябрь. Потом выяснилось, что это прокурор.

— Клянусь! — машинально пробормотала я.

— Расскажите, что вам известно по делу! — небрежно спросил судья.

— Ничего мне не известно! — ответила я так сердито, что сама испугалась своего тона.

Судья вытаращил глаза.

— Зачем же вы сюда пришли?

— Откуда я знаю! — сказала я. — Меня попросили, я и пришла. Если у вас есть вопросы — задавайте, пожалуйста.

За спиной у меня пронесся гул голосов, и я первый раз почувствовала, что зал битком набит.

— Тишина! — строго сказал судья.

Он снова повернулся ко мне.

— Расскажите, пожалуйста, что случилось в ресторане «Копыто». Затем на следующее утро в вашем доме и так далее.

Я начала рассказывать сперва со всеми подробностями, а потом мне как-то все сразу надоело, и я стала запинаться и пропускать подробности. Да и как тут было разговориться, когда судья все время смотрел на меня с явным неодобрением. Мужчина-заседатель слушал внимательно, зато женщина словно оглохла — такой бесчувственный и пустой был у нее взгляд. Кое-как закруглившись, я сердито замолчала. Судья раза два-три перебивал меня из-за пустяков. Мои ресторанные похождения, видимо, отнюдь его не очаровали.

Потом судья спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы. У прокурора вопросов не было. Но передо мной вдруг возник низенький, пузатый человечек с облысевшей головой. Вид у него был приветливый и доброжелательный. Немного погодя я догадалась, что это адвокат Евгения.

— Я бы хотел еще немного поговорить с нашей симпатичной свидетельницей, — начал он сладеньким голоском.

— Довольствуйтесь, пожалуйста, общепринятыми обращениями! — сухо перебил его судья.

— Хорошо! — сказал адвокат, склонив голову. — Вернемся к началу. Вы сказали, что пришли в ресторан «Копыто» целой компанией. Вас лично кто пригласил?

— Евгений пригласил нас всех! — ответила я. — Он сказал, что у него есть деньги.

— Но все же именно вы были, так сказать, его дамой?

— Да, — кивнула я.

— Насколько я понимаю, до того дня вы не были знакомы с отцом Евгения?

— Нет, там я увидела его впервые.

— Именно так; благодарю вас. Вы помните, что вы пили?

— Сначала вино, потом виски.

— Аа — виски! — с завистью пробормотал адвокат. — Вполне естественно, если с вами были иностранцы. А после этого вы танцевали, не так ли? Вы лично сколько раз танцевали?

— Не помню. Раз пять-шесть… Или чуть больше.

— Так, так! — благосклонно закивал адвокат. — Молодая девушка идет в ресторан, главным образом, чтобы потанцевать. И с кем же вы танцевали?

Я хорошо понимала, куда клонит пузатенький пройдоха, но делать было нечего.

— Точно не помню. Но с партнерами из-за нашего столика.

— Да, разумеется, кавалеров у вас было достаточно… А сколько раз вы танцевали, например, с товарищем Игнатовым?

— Три или четыре раза! — хмуро ответила я.

— А с Евгением?

— С Евгением я не танцевала.

— Странно! — сказал адвокат. — Не танцевать именно со своим кавалером!

— Я была зла на него, — сказала я.

— За что? — спросил он, и глаза у него заблестели.

— Я не помню точно… Но он плохо отозвался о своем