#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова
#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было читать книгу онлайн
Ирина Оганова – писатель, автор бестселлеров «Иллюзия счастья и любви», «Мы никогда не знаем», «Часы без циферблата, или Полный энцефарект» и «Падение в неизбежность».
Две новеллы о любви, выборе и трудном пути к самому себе, пленяющие свежестью повествования и глубиной чувств.
Новый вирус врывается в жизнь героев и останавливает привычный круговорот дел и событий. Но проблема это или возможность переосмыслить свою жизнь? Оказавшимся в непростых обстоятельствах героям предстоит сделать выбор между долгом и чувством, узнать себя, измениться и выдержать испытания, уготованные судьбой. Будет ли у этих пронзительных историй счастливый финал?
– Ты в душе маленькая девочка. Не плачь! – он нашёптывал ей слова утешения, уж больно ему стало жаль Марию. – Я буду часто-часто дарить тебе цветы, разные, самые красивые. Ты привыкнешь и навсегда перестанешь плакать.
Маша блаженно шмыгала носом и улыбалась сквозь слёзы. В голове рождались стихи, она обязательно должна их сохранить, иначе они исчезнут, растворятся, канут в безызвестность.
– Подожди!
Она суетливо вырвалась из его рук, залезла в боковое отделение сумки, вытащила школьную общую тетрадку на 48 листов, шариковую ручку, села за стол и начала быстро, судорожно записывать набежавшие мысли, то и дело откидывая чёлку с глаз. Иногда она замирала, смотрела мимо него и снова продолжала строчить корявым почерком, не понятным никому, кроме неё.
– Мария… Мария… – он звал её почти шёпотом.
Она словно ничего не слышала, сосредоточенно грызла кончик ручки, складывая рифмы.
– Твори! А я пока приготовлю свою фирменную яичницу. Есть хочешь?
Маша отстранённо кивнула головой и вдруг неожиданно спросила:
– Как тебя мама называет?
– Мама? – Он расплылся в улыбке. – Мама называет меня Ильясиком.
– Можно я тебя тоже так называть буду?
– Конечно!
– Ильясик, Ильяс, Илья… Знаешь, у тебя красивое имя! – Маша многозначительно посмотрела на Ильяса.
– Когда я перечитываю свои стихи, всегда поражаюсь – неужели это я написала?! Как так получилось?! Мне сведущие люди сказали, что я поймала творческий поток и все эти строки существовали всегда, но пришли именно ко мне. Так выпало. Я, честно говоря, не сильно понимаю, почему ко мне, а не к кому-то другому. И знаешь, с каждым годом они всё лучше и лучше. Прочитать что получилось?
Наблюдать за Марией было любопытно: каждым словом, каждым движением она вызывала у него улыбку. «Я никогда столько не улыбался… Трогательное создание. У неё свой мир, отличный от других. Она существует отдельно от всех и всего. В этом и есть её главная особенность, отсюда и дар писать стихи».
– Ты читай, а я всё-таки начну готовить. Постараюсь тихо-тихо…
– Как мышка?
– Нет, как мышка я не умею!
– Постарайся! Только учти, это самое начало. Всё не так быстро, как ты думаешь, – предупредила Маша, набрала в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула:
– Ты – весь мой мир, я, может, повторяюсь,
И это правда, знаешь ли, теперь
Я лишь в одном перед тобою каюсь,
Что задержалась по пути к тебе…
Мария читала медленно, спокойно, делала паузы и, казалось, совсем не смущена его присутствием. Голос звучал так же монотонно и протяжно, как на Новом Арбате, только совсем сбилось дыхание. Ей было не справиться с ним, и в конце она чуть не подавилась кашлем, быстро оправилась и, потупив глаза, ждала, что он скажет.
Ильяс молчал, он потерялся в этих совсем простых словах и, чтобы не показывать излишних чувств, начал невыносимо стучать дверцей холодильника, посудой, которую доставал без разбору из верхних шкафов, пока не остановился на белой фарфоровой миске, куда одно за другим разбил шесть яиц. Долго искал разделочную доску, по очереди рывком открывая ящик за ящиком, громко тяпал по ней ножом, нарезая помидоры и зелень. Стихи предназначались ему и только ему. Странное чувство! Ещё с юных лет он грезил, как прочитает строки из любимых стихотворений той, которой удастся завладеть его сердцем, мечтал, но этого так и не случилось, не получилось даже у Вероники.
Маша с удивлением смотрела на Ильяса и жалела, что поторопилась прочитать незаконченное стихотворение. «Может, оно так и останется незаконченным? Что жалеть?!» Не подозревая сама, она написала не о надуманном и несуществующем, как обычно, а о себе и о нём. «Между нами возникла связь, связь родилась сама по себе, и никто не властен её разрушить, пусть она хоть тысячу раз не соответствует установленным правилам. У меня лишь силой смогут отнять Ильясика, силой, превосходящей мою силу, перед которой мне будет не устоять, как бы самоотверженно я ни билась!»
Ильяс накрыл на стол, разложил яичницу по тарелкам, включил электрический чайник. Приметил на окне большую прозрачную вазу, налил побольше воды и утопил в ней огромный букет роз. Мария обняла вазу руками и уткнулась носом в сочные бутоны.
– Мне неудобно. Ты мужчина, всё делаешь, а я сижу…
– Ты приготовишь мне обед и пригласишь в гости.
– Сегодня? Сегодня нельзя… Мама не поймёт.
Ильяс не мог сдержаться и громко расхохотался.
– Ну почему сегодня? Кстати, моя мама тоже бы не поняла. На следующей неделе поеду на пару дней в Махачкалу, у дяди день рождения, юбилей. Знаешь, какой вопрос мне мама задаст первым? «Ильясик! Когда ты женишься?»
– И когда ты женишься? – как можно беззаботней спросила Мария.
– Вот теперь и не знаю когда… Детей очень хочу. Умираю, люблю тискать их, за щёчки трепать.
Ильяс представил детские щёчки, не выдержал и, от удовольствия стиснув зубы, потянулся обеими руками к Маше – показать, как он будет это делать. Она увернулась, вскочила подлить кипятка в чашку. Ей стало грустно, но сдержалась, не расплакалась по привычке, только дыхание опять сбилось.
– Почему у тебя нет детей? – вдруг ляпнул Ильяс и по лицу Марии понял, что залез на чужую территорию. Он быстро встал из-за стола и подошёл к окну.
– Красиво! А ты говорила, снега не будет. Вон сколько навалило!
– Растает… – тихо произнесла Мария своим простуженным голосом.
Ильяс перемыл всю посуду, не дал ей ни до чего дотронуться. Потом опять болтали ни о чём.
– Пошли в комнату, телевизор включим? – предложил Ильяс. – Что мы облюбовали эту кухню?
Маленькая комнатка представляла собой обычную спальню с двухспальной кроватью, застеленной нелепым бельём с аляповатым рисунком, тумбочкой с настольной лампой, встроенным в нишу платяным шкафом, большим кожаным креслом и торшером с залихватским абажуром, драпированным грязно-персиковой тканью. Глухие тяжёлые шторы неровно висели с двух сторон окна, а между ними – полупрозрачный молочный тюль.
– На картинке всё выглядело гораздо интересней. Хоть чисто, и на том спасибо!
Он включил телевизор, сделал звук потише и завалился на кровать прямо в спортивном костюме.
– И ты располагайся поудобней. Может, подремлем немного? Плохо спал в поезде. Если не хочешь, и я не буду. Или пройдёмся, сходим куда-нибудь?.. Решай… Всего три часа дня… Ильяс прикрыл уставшие глаза.
– Спи… – тихо устроившись рядом, прошептала Мария, повернулась к
