Меркьюри - Эми Джо Бернс

– И все же ты заслужила, чтобы ночку как следует отдохнуть. Давай я посижу с Тео.

Марли была бы и рада согласиться ― ей несказанно хотелось провести ночь наедине с Уэйлоном. Но ведь Тео был настолько к ней привязан! Особенно к ее груди. Он с удовольствием сосал молоко, не признавая никаких бутылочек, да и Марли ― кто бы что ей ни советовал! ― давала ему грудь всякий раз, когда малыш был чем-то сильно огорчен. Сейчас это был единственный доступный ему способ утешения.

Тео поднял к ней свое пухленькое личико, потянувшись рукой к ее щеке. В этом жесте было столько безграничной любви, столько веры в нее! Марли понимала Тео ― малейшие перемены настроения крохи, его плач и его радости ― как никто другой. Точно так же, как Рут всегда понимала ее. Марли еще ни разу не приходилось разочаровывать своего малыша, и сейчас она почувствовала, как это неотвратимо маячит в недалеком будущем.

Джейд поняла ее переживания без лишних слов.

– Почти через два месяца у вас годовщина. Давай наметим на тот день?

Марли готова была расцеловать ее ― свою подругу, которая внимательна к ней так, как никто другой. Джейд, которая не сомневалась, что Марли все на свете по плечу, и которая никогда не рассчитывала, что та справится со всем сама.

– Разве не тебе на свидания-то бегать? ― спросила Марли.

– В этом городе? ― фыркнула Джейд. ― Я уж лучше побуду одна.

На лице у Марли, должно быть, очень зримо отразилась досада, поскольку Джейд, сжав на мгновение губы, добавила:

– Знаешь ли, одиночество ― это вовсе не наказание.

– Знаю, ― кивнула Марли. ― Мне просто хочется, чтобы ты и сама получала все то, что отдаешь.

Джейд еще раз куснула сэндвич.

– Ага, спасибо, что напомнила, ― сказала она. ― Ты должна позволить мне наконец платить тебе за ведение моей бухгалтерии.

Марли решительно отмахнулась.

– Ты стрижешь меня бесплатно и сидишь с ребенком. От нашей сделки я в большем выигрыше! ― Тут она взяла Джейд под руку: ― Слушай, а сделай мне завивку? В память о старых добрых временах?

– Да ни за что! ― Джейд расправила один из длинных темно-янтарных локонов Марли. ― Мы никогда не изменим стилю детей цветов![31] И мне плевать, что прическа уже не в моде.

Подруги рассмеялись, Тео энергично заскользил в ходунках по полу, и в этом крошечном салоне на углу одной из улиц небольшого городка Ржавого пояса Америки[32] Марли сейчас чувствовала себя совершенно как дома.

В тот день Марли просидела у Джейд дольше обычного, и по дороге домой Тео заснул в своем автомобильном кресле. Марли не тянуло возвращаться в большой особняк мужниной семьи, в свою квартирку. Назад во владения Джозефов, где у Элизы наверняка уже стоял в духовке ужин. Марли планировала в три забрать у школы Шэя, а потому, давая Тео поспать, неспешно покатила по городу.

Меркьюри понемногу становился для нее своим. Марли сделала петлю мимо почты, куда она с черного хода приносила стопки писем, мимо библиотеки, куда по вторникам ходила с Тео на «Час сказки». Миновала резкий поворот дороги, который неизменно затапливало после ливней.

Весна вовсю пробивалась бутонами сирени и побегами нарциссов ― но зима еще держалась, не торопясь уходить. Повсюду ― на бордюрах, парковках, ступенях крыльца ― плотно налипли бугорки грязного снега. В старенькой «Шеви» сломался отопитель, и Марли начал пробирать холод. Тео был пристегнут в кресле на заднем сиденье. Она посмотрела на сынишку в зеркало заднего вида… И взгляд ее уловил сзади кое-что еще. Кто-то, сойдя с придорожного сугроба, заковылял к перекрестку. Марли, притормозив, остановилась и повернулась, чтобы получше рассмотреть.

Там была Элиза… которая переходила дорогу босиком.

Марли развернула машину и, остановившись прямо перед свекровью, выскочила на дорогу:

– Элиза! Что вы тут делаете?

– Да вот, вышла прогуляться, ― ответила Элиза и посмотрела на свои ноги: ― Но потеряла сапожки.

Марли повнимательней вгляделась в Элизу, стоящую без обуви посреди студеной грязной улицы. Пуговицы у нее были застегнуты наперекосяк, будто делалось это в крайней спешке.

– Где?

Элиза настороженно уставилась на нее в ответ, заморгала, и Марли, не выдержав, взяла ее за руку:

– Давайте-ка скорей в машину.

Она усадила Элизу на пассажирское сиденье и лишь теперь сообразила, что чулки у той промокли от снега.

Притормозившая позади них машина посигналила, после чего объехала «Шеви». Достав из багажника запасной плед, Марли обернула им ноги и в особенности ступни Элизы.

Ситуация была явно ненормальной.

– Элиза, сколько вам лет? ― спросила она у свекрови.

Та возмущенно фыркнула.

– Ты и так знаешь, сколько мне лет.

– Ну, все-таки ответьте.

– Сорок шесть.

– А какой у вас адрес?

– Ты про этот странный дом на Холлоу-стрит? ― Она преувеличенно расхохоталась. ― Да в самом деле, Марли! Я просто где-то обронила сапожки. Только и всего. Случайная неприятность.

И все же Марли знала, что эта «неприятность» уже случалась.

Поскольку машина слишком застоялась на дороге, Тео беспокойно заерзал у себя в креслице. Включив передачу, Марли нажала на газ, направляясь к начальной школе Меркьюри.

– Я немного прокачусь по городу, просто чтобы Тео снова заснул.

Элиза ничего не ответила.

В молчании они не торопясь проехали по улицам Меркьюри. Мимо церкви, где надежно держался прибитый руками Марли фартук. Мимо магазина шоколада, где в воздухе сладко пахло кокосом. Именно там Марли с Джейд любили лакомиться мятными конфетами. Всю дорогу Марли без конца поглядывала по сторонам, не найдется ли где обувь Элизы. Та наблюдала за этим с каким-то странным видом ― чем-то между смятением и невозмутимостью.

Марли настолько умоталась с работой и ребенком, что даже не сознавала: когда ей одиноко из-за отсутствия работающего допоздна Уэйлона, Элиза точно так же остается одна. И когда их мужья были в отъезде, женщины никогда вместе не ужинали. Когда, бывало, вечером приходил Патрик, они с Шэем ели равиоли вместе с Марли на диване в ее квартире наверху, попутно играя в «Утиную охоту» на приставке Nintendo. Элиза никогда не пыталась к ним присоединиться, и Марли вполне понимала это желание побыть одной. Вот только чего она никак не могла понять, так это стремления свекрови куда-либо сбежать.

Элиза никогда не готовила для себя, как будто не считала, что ради себя стоит хлопотать. И горечь от этой мысли уняла поднявшийся в Марли гнев. Она тосковала по совместным ужинам с Элизой. По тому, что могло бы у них быть.

– А