Тайны сумасшедшего дома - В. Я. Жук

Поселилась в номерах и стала работать...

Работала по литературе и зарабатывала так, что можно было жить не стесняясь,..

Одно утешение — это был ее Володенька... а больше ничего и никого ей не нужно было...

Как то пришла домой и не нашла своего сына

Больно кольнуло что-то сердце ..

Мелькнула, мысль: отец похитил.. Мысль оказалась верной ..

Начались мытарства... Обивала пороги всех влиятельных лиц, но не помогало Испытывала безумные муки, неимоверные страдания...

Судьба сжалилась над нею... Случайно идя по улице, она встретила с нянькой своего Володеньку. Как тигрица бросилась она к нему, вырвала из рук няни и бросилась бежать...

— Только вместе с жизнью возьмут его у меня — говорила она и с тех пор ребенка от себя не отпускала, ни на шаг. Она сделалась беспокойной... Все ей казалось, что ее преследуют, что у нее отнимают Володю... Часто ночью она вскакивает с постели и диким голосом, полным ужаса и страха, кричит: „Не отдам... Его хотят отнять“...

Врачи посоветовали ей ехать за границу... Послушалась и поехала...

На пароходе, по дороге в Англию, в одну из темных ночей она под влиянием припадка задушила своего Володеньку и бросила его в широкую пасть безбрежного океана... А потом стала бросаться на людей... Сделалась страшной... Пришлось связать... свезли на родину и вот она здесь.

IX.

Хотелось есть... безумно есть...

Три дня он не ел!... а просить было больно — безумно больно.

Куда только не толкнет человека жизнь.

Его толкнула в омут.

Жизнь тяжелым кольцом, будто змея, обвила его и мучительно больно стало. Вырваться хотелось, но цепко держали. Солнце озарило своим сияньем безбрежный простор. Широкая могучая река рвалась и несла свои воды в непонятную даль.

Таинственно жуткой казалась она.

Брызги, будто маленькие бриллиантики, резвились и играли, словно радуясь, будто согретые дыханием солнца.

Безумная красота, стихийная безудержная радость природы терзала душу...

Мучительно видеть радость в минуты несчастья!..

Хотелось есть, безумно есть...

Отнять, украсть, вымолить, все равно, но только достать хоть маленький кусочек хлеба...

Поборол боль, скрыл самолюбие... Кого то встретив на улице, протянул руку...

Скорбью, страданьем наполнилась душа.

— Хлеба!.. — хлеба взмолился он... Оттолкнули руку...

Заплакал горько...

Шли люди, оглянутся и пройдут мимо хладнокровные, равнодушные,.. Злость взяла...

Бросился на землю... Застонал: хлеба... хлеба!..

Заскрежетал зубами... Изо рта стала бить пена...

Стал грызть землю и дико безумно хохотать... Хлеба!.. хлеба!.. ха-ха-ха...

Подняли, свезли в больницу... умопомешательство — решили врачи, и свезли в обитель людей, ушедших от мысли...

X.

Пусто, пусто... бесцельно...

В ночи бессонные, в безумные ночи о чем так думы неотвязно терзают.

Душевная пустота взяла мысль и бросила в простор.

С тех пор он все рвется, ищет эту мысль, а она будто уплывает высоко в поднебесье и растворяется там в глубине облаков, под сводами мерцающих звезд и ярко блестящей луны.

Его к сумасшествию толкнуло отсутствие интересов, отсутствие цели в жизни!..

Какой он веселый!.. — говорили все, и с завистью думали:

Вот где счастье!..

Но если бы кто заглянул туда, где он находился один. Когда в ночи бессонные сердце рвалось на части и муки душу терзали, а боль беспощадная томила и в мыслях неотвязно рисовалась пустота и бесцельность.

Если бы видел кто слезы безудержные, слезы страдания жгучие, то наверное сказал бы... Где же то счастье, написанное на его лице?..

Очутившись один на всем свете, беззаветно любивший жизнь, он пил ее, будто вино шипучее, зажигающее в жилах кровь...

Всю жизнь он ни одной минуты, ни одной секунды не был индифферентным... Брал от нее все.

Загадок в жизни для него не было.

Он узнал жизнь, узнал людей...

И жизнь и люди его разочаровали...

Пустота и бесцельность будто гигантскими клещами славили его...

Одел маску...

Прожигал жизнь...

На людях улыбался, а в безумные ночи, когда природа только она одна, вечно красивая, вечно обаятельная, улыбалась, он страдал безумно, глубоко, и в те ночи, когда оставался один, слезы безумно душили его...

Тяжесть душевная сулила два пути. Самоубийство или безумие.

Жизнь послала последнее и в жуткие минуты, когда находит на него буйное состояние, он царапает себе тело и в исступлении кричит:

„Пусто!.. пусто!.. Бесцельно...“

XI.

Тайна приората

Над приоратом нависла ночь, красивая, черная ночь. Спит Волшебный парк, глухой, заросший огромными деревьями. Молчит озеро... будто мечтательно улыбаются прозрачные, точно алмазные воды... Загадочно смотрит луна. И глубокая, жуткая тишина окутала простор. Заискрились звезды. А-а-а — раздался, где-то стон и замолк в ночной дали... Над озером с распущенными волосами загадочная, как все окружающее, сидела красивая женщина. Озаренная луной, она казалась видением глубокой ночи. Белый легкий костюм, черные, как смоль волосы будто траурный кроп опускались к земле, а глаза блестели, как лазурь, будто русалочьи. Они искрились и горели жаждою неизведанного.

Трепетали и играли будто звезды на необъятном небе.

Каждую ночь ее видели здесь в то время, когда и люди и природа засыпали. Страстная ночь охватила таинственно жутким молчанием... Вселила в душу непонятную тоску, отняла силу, мысли окутала черным покровом и приковала к месту... Сил не было оторваться от таинственных видений, чего-то сулящих, куда-то манящих. А там, за стенами высокой ограды приората, чудилось эхо прошлого, целая вереница жизненных явлений. Казалось, таинственные звуки, будто плач загубленных душ, жалуются на прошлое, то стихнут, то снова застонут и стоны их рельефно рисовали легенду, далекую, жуткую о загубленной душе красавицы с роскошными волосами, и о таинственной пещере, тянущейся к озеру. В царстве красоты, где вечно сияло голубое небо, где журчанье ручейков чаровали слух и шелест листьев о луне, о звездах, гибких и игривых, жила красавица Зара, прозванная царицей гор. Стройная, как серна, и легкая как зефир, жила она в роскошном замке, всеми любимая, всеми лелеемая. Лишь, бывало, где под знойными лучами солнца покажется гордая, с царственной осанкой Зара, радость охватывала всех и все... Радовались люди, склонялись деревья, улыбалось небо, ярче сияло солнце и любовно согревало своими лучами Зару. Торжествовали лес и горы, и вся окрестность наполнялась безумно-счастливым весельем. Была счастлива и Зара. Много юношей прекрасных добивались руки Зары, много и рыцарей знатных, но Зара только улыбнется, покраснеет и скажет: нет. Много девушек прекрасных жило в замке Зары, но все они были только жемчужинами