Спящая писательница - Татьяна Грац

на экране снова появляются слова, не слишком похожие на начало истории, скорее на середину. Но Вик не обращает внимания – она выделяет крошечный текст и редактирует размер шрифта, его стиль, настраивает отступ, как раньше проделывала подобное с научными работами. «Это основа основ! – говорил Оскар. – Порядок должен быть во всем!» – а говорил он такое тогда, когда кто-нибудь из студентов сдавал ему доклад с разными шрифтами и «танцующими» межстрочными интервалами, не пойми какими отступами, а чаще просто – с выравненным по левому краю текстом. Было видно невооруженным взглядом, что собрано сообщение с разных сайтов по кускам. И Оса это сильно расстраивало. С тех пор Вик придерживается официального оформления даже в своих рукописях.

Вик не любит первые строчки, нет, ей больше нравится, когда она не замечает стука пальцев по клавиатуре, когда холодный расчет и презрение к каждой буковке стираются, а заодно стираются границы между мирами. И вот герои кажутся ей уже знакомыми, будто бы сидят рядом и подсказывают, что написать. Вик специально не возвращается к началу и не перечитывает, чтобы закончить сегодня хотя бы первую главу. Она смотрит время на экране, но тут же забывает увиденные числа. Зевает, потирает глаза. Ей кажется, словно кто-то приглушенным голосом говорит:

– Спокойной ночи, Вик.

***

Поле. Зеленое поле с чистым безоблачным небом. Вик глядит под ноги, а там ровная трава – и ни одного цветочка. Небо тоже какое-то чересчур голубое, ненатуральное, будто детский неумелый рисунок. Отдаленно слышится пение птиц, но нет ни одного дерева, откуда бы они могли вещать свою песню. «Как-то все плоско», – думает Вик, медленно шагая по земле. Она еще не знает, куда пойдет, но понимает, что направление зависит от нее. «Если это сон, то ощутимый», – подмечает писательница. Она сжимает и разжимает ладони, чувствует, как они напрягаются, кожу на среднем пальце саднит, если в него упереться ногтем большого. И удивительно, что по такому огромному полю не гуляет ветер, напротив, здесь абсолютный штиль.

– Вижу голубеющую даль,

Нарушать такую просто жаль… – слышит Вик. Оборачивается на голос, а по полю идет мужчина в латах, словно доблестный рыцарь, только почему-то без шлема. Он продолжает: – Жаль, что ты ее не видишь

Путь наш труден и далек…

– Стой! – орет ему Вик.

Тот останавливается и ждет, когда Вик подбежит. И чем ближе она оказывается к нему, тем отчетливее видит лицо Жени – парня Муси. Она где угодно узнает эти выбритые виски и длинную челку, уложенную назад. Вот только в латах Вик его еще ни разу не видела.

– Женя? – на всякий случай уточняет она.

– Вик? Ты че здесь делаешь? Меня, вообще-то, Юджином величают. Вот, иду свою принцессу спасать, – для благородного рыцаря он разговаривает слишком дерзко.

– А ты что здесь забыл? Юджин королевских кровей! Это мой сон! Это моя история!

– Может, ты меня представляла, когда писала про своего Юджина, – самодовольно улыбается Женя. Потом он окидывает себя взглядом и щурится: – Позволь спросить, а где мой верный конь? Ну или меч-кладенец, которым я разрублю монстра?

– Не успела прописать детали. У меня с началом не очень. Почему-то представился рыцарь. Он идет, как ты, и поет песни. Путь долгий, трудный…

– Ты считаешь – «Фантом» уместен?

– Я и не вписывала, ты сам! – возмущается Вик.

Женя задумчиво чешет затылок. Ему не нравится, что его ждет впереди опасное приключение, а он не подготовлен. И латы словно картонные, больше декорация, чем защита.

«М-да, вот что бывает, когда мир не прописан как следует», – подмечает Вик.

– Не расстраивайся. Зато у тебя есть попутчик, – хлопает Женю по плечу писательница.

– Ты, что ли?

Не успевает она ответить, как из ниоткуда появляется девушка с золотистыми волосами и в пышном платье, расписанном яркими узорами. Девица даже не смотрит в сторону Жени и Вик, просто идет вперед, зная, что двое потащатся за ней следом.

– Курица какая-то… – фыркает Женя.

– Меня зовут Ряба, – величаво вскидывает подбородок девица.

– Серьезно?! Вик, это что?

– Ну модно переписывать всякие сказки и добавлять в них психологическую составляющую. Вот я и решила, что курочку Рябу можно интерпретировать как девушку, которая…

– Ну вы только послушайте! Я их – своих стариков – значит, кормила, пирожки готовила, десерты всякие, яичницу, а тут денег принесла – и все, стоят и ругаются, мол, сделай как было! – возмущается Ряба. – А ничего, что на вырученное золото можно столько еды накупить, что на год вперед хватит?! Так нет же! Вечно эти людишки привыкнут к чему-то одному, жалуются на все, а менять ничего не хотят. Тут всего-то надо было подойти к делу с умом…

– Она всю дорогу будет кудахтать? – осторожно спрашивает Женя.

– Конечно, у нее психологическая травма: хотела как лучше, получилось как всегда, – пожимает плечами Вик.

Вот только путь оказывается чересчур коротким. Троица доходит до другого берега, и Вик не помнит, что было дальше.

– Обрыв! – указывает на огромную пропасть между берегами Женя.

– Вижу.

– И что ты предлагаешь делать, писака?

– Мост надо было… кажется, я уснула на этом моменте, – разводит руками Вик.

– Не вини себя. Всем не угодишь! Обязательно найдутся те, кому что-нибудь не понравится! – тараторит Ряба. – Надо любить себя и уважать, тогда и другие подтянутся. Чем больше делаешь для всех, тем меньше отдачи…

***

…Вик резко просыпается. В спальне темно, и лишь электронные часы мерцают зеленым светом на полке, показывают три часа ночи. У девушки сухо во рту, сердце учащенно бьется, а рядом с ней спит безмятежный Оскар.

Она опускается ногами на пол и идет на кухню попить воды. Удерживая в руке стакан, Вик делает несколько больших глотков, открывает свой ноутбук и глазами бродит по рабочему столу в поисках нового файлика. Когда находит – загружает его, ползет колесиком мышки в самый конец. И, действительно, повествование резко заканчивается на недосказанности.

«Обрыв! – указывает на огромную пропасть между берегами Юджин».

Глава 3

– И как будто все было по-настоящему! Да, диалоги отличались от тех, что я написала, но место, персонажи, сама цель их похода – точь-в-точь как в моей главе!

Вик ждет, когда вскипит чайник, и уже по третьему кругу рассказывает мужу о своем сне. Она ходит по столовой и эмоционально всплескивает руками, ставя воспоминания на повтор. В голове Вик не укладывается, как так получилось, что она лицом к лицу встретилась со своими героями – ну и пусть, что во сне – они говорили с ней! «Жаль только, что