Магазинчик подержанных товаров Накано - Хироми Каваками

– Ну вот, теперь ничего не мешает. Посмотри – думаю, тебе это будет полезно, – почему-то сказал он.

Я думала, Тадокоро сам развернет импровизированный картонный футляр, но больше он к содержимому конверта не прикасался. Я осторожно отодвинула картон и увидела черно-белую фотографию.

На фото были изображены слившиеся в жарких объятьях обнаженные мужчина и женщина.

– Это еще что за… – Именно такой была первая реакция господина Накано при виде этой фотографии.

– Фото выглядит довольно старым, – отметил Такэо.

Тадокоро же, видя, как я стою в полном замешательстве, даже не убирая пальцы с конверта, коротко сказал:

– Я еще зайду. Подумай пока над ценником. Увидимся. – И тут же вышел из магазина.

Увидев фотографию, я издала удивленный возглас, и мне показалось, что он полетел в сторону Тадокоро, как будто чем-то притянутый. На какой-то миг у меня даже возникла иллюзия, что довольно миниатюрная фигура посетителя вдруг начала раздаваться вширь.

После ухода Тадокоро я еще раз просмотрела содержимое конверта, и фотографии оказались совершенно обычными. Самыми обычными выглядели и изображенные на них мужчина и женщина. Всего в конверте оказалось десять фото, и теперь я рассматривала каждую фотокарточку по отдельности.

Одна из фотографий понравилась мне больше прочих. На этой фотографии парочка, не раздеваясь, но оголив нижнюю часть тела, занималась любовью средь бела дня. Судя по фону, происходило это в тесном переулке, заставленном небольшими питейными заведениями. Все они были закрыты, у дверей каждого стояло большое пластиковое ведро. И в этом печальном месте двое влюбленных предавались страсти, выставив на показ крупные бедра.

– А ты у нас, смотрю, любительница искусства, – заметил, удивленно округлив глаза, господин Накано, когда я показала ему понравившуюся мне карточку. Сам же он держал в руках фотографию, где влюбленные сидели, полностью обнаженные, напротив зеркала. Волосы девушки, сидевшей на коленях парня с плотно зажмуренными глазами, были собраны в аккуратную прическу. – Мне вот больше нравится что-то классическое, вроде этого.

Такэо тоже просмотрел все десять фото, но быстро положил обратно на стол аккуратно собранную стопку фотокарточек:

– Как по мне, что парень, что девушка красотой не блещут, – сказал он.

– Что делать будем? – спросила я.

– Верну их Тадокоро, – ответил шеф.

– А продать их куда-нибудь нельзя? – поинтересовался Такэо.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отрезал господин Накано и, зажав фотографии между листами картона, вернул их в крафтовый конверт, который убрал в дальний шкаф.

Какое-то время наличие этого конверта в магазине меня беспокоило. Мне было тяжело даже поворачивать голову в сторону того шкафа. Стоило кому-то зайти в магазин – и я испуганно дергалась, ожидая увидеть Тадокоро. Господин Накано, конечно, обещал вернуть конверт владельцу, но пока что конверт вместе с его содержимым так и лежал на полке. Тем более никто из нас не знал точного адреса Тадокоро. Нервничая из-за фотографий, я и встретила новый год.

В магазин заглянула Масаё. Пришла она на следующий день после снегопада.

– А у вас, смотрю, чистота и никаких сугробов, – радостным тоном сказала женщина.

Впрочем, ее голос всегда звучит радостно. Такэо поначалу вздрагивал чуть ли не от каждой ее фразы, но в последнее время, кажется, немного привык. Несмотря на это, я вижу, что парень все равно старается не приближаться к сестре шефа.

– Такэ, это ты снег убрал?

Услышав такое обращение, Такэо снова вздрогнул. После снегопада сугробы выросли больше двадцати сантиметров, но дорожка к магазину оставалась чистой – с самого начала непогоды он то и дело выходил и аккуратно убирал снег с асфальта. И на этом влажно поблескивающем черном асфальте, как обычно, стояла скамейка с заботливо выставленными господином Накано красивыми безделушками.

– Я люблю снег – с ним не так одиноко, – сказала Масаё.

Ее слова звучат так беззащитно… Мы с Такэо всегда просто молча слушаем. Вскоре в магазине появились первые посетители. Несмотря на выпавший снег, покупателей сегодня было много. Трое купили обогреватели, двое приобрели котацу, еще двое – матрасы, так что обслуживать посетителей пришлось нам всем, включая и Масаё. К вечеру, когда мы наконец смогли немного выдохнуть, снег на открытых солнцу участках земли уже растаял. Теперь дорожки, заботливо расчищенные Такэо, ничем не отличались от прежде скрытой под снежным покровом земли.[4]

– Может, гречневой лапши закажем? – предложил господи Накано.

Закрыв магазин, мы всей толпой ушли в дальнюю комнату. Еще недавно там стоял котацу, но, так как мы его продали, осталось только толстое одеяло, расстеленное на татами. Шеф принес из торгового зала большой чайный столик и поставил его прямо на одеяло.[5]

– Тепло тут, – заметил Такэо, усаживаясь на одеяле.

– Конечно. Вместе всегда теплее, – как мне показалось, совсем не к месту сказала Масаё.

Господин Накано набрал номер лапшичной, чтобы сделать заказ, и одновременно закурил сигарету. Курил он стоя, стряхивая пепел в стоявшую на полке пепельницу.

– Ах ты ж!.. – Выругался шеф, размахивая крафтовым конвертом Тадокоро. Судя по всему, мужчина случайно коснулся конверта кончиком горящей сигареты. Крафтовая бумага немного задымилась, но благодаря быстрой реакции господина Накано дым почти сразу исчез. Краешек конверта немного обгорел и почернел, однако лежавшие внутри картонки были в полном порядке.

– Что это тут? Гравюра? – поинтересовалась Масаё.

Господин Накано молча передал сестре содержимое конверта. Масаё раскрыла картонный «футляр» и стала пристально разглядывать фотографии.

– Продаете? – спросила женщина, и шеф отрицательно покачал головой.

– Неудивительно – сделано так себе, – с каким-то довольным видом кивнула Масаё. – По сравнению с этим мои работы еще ничего.

Я бегло переглянулась с Такэо. Мы оба не ожидали, что сестра шефа так критически относится к своим произведениям. Вот уж правда – творческие люди совершенно непредсказуемы. А потом Масаё сказала еще более неожиданную вещь:

– А это не сам ли Тадокоро наснимал?

– Чего?! – удивленно воскликнул господин Накано.

– Тадокоро был моим классным руководителем в средней школе, – совершенно спокойным тоном сообщила Масаё, и почти одновременно с этим в дверь кто-то постучал. Мы с Такэо чуть не подскочили.

– Лапшу принесли, – коротко сказал шеф и, не вынимая сигареты изо рта, пошел открывать.

Такэо последовал за ним, а мы с Масаё остались в комнате. Женщина взяла одну из сигарет брата и закурила, положив локти на чайный столик. Сигарету она держала точно так же, как начальник.

– Тадокоро выглядит довольно молодо, но вообще-то ему уже под семьдесят, – поведала Масаё, поедая лапшу.

Тадокоро, как оказалось, был классным руководителем женщины, когда она училась в третьем классе старшей школы. Он и сейчас довольно привлекателен, но тогда, когда ему было около тридцати, мужчина, по словам Масаё, походил на кинозвезду. Как учитель, он ничем