Юдоль - Михаил Юрьевич Елизаров
– Тоже мне!.. – фыркает Макаровна. – Подумаешь!
– Так он же меня поцеловал в ответ!
– Брешешь, Гавриловна! Не целовал тебя Сатана!
– Вот те звезда, не брешу! Будто свиной пятачок приложился к моим губам! Так нежно, так приятно!..
Макаровна и Гавриловна – не истинные их отчества. Клички, которыми Тьма наградила своих прислужниц. А в паспортах они какие-нибудь Сергеевна да Павловна.
Однажды Макаровна садится на скамейку мрачная, с пластырем на бородавчатом носу.
– Всё, Гавриловна, – жалуется. – Я в церковь на Руставели больше не ходок! Баста!
Было вот что. Макаровна в своей безнаказанности так обнаглела, что побежала вместе со всеми прихожанками икону Богородицы целовать – ну, больше обслюнявить в надежде, что кому-то станет противно после неё прикладываться. Склонилась, значит, Макаровна, а Божья Матерь как цапнет её за шнобель!
– Чисто бульдожка! Чуть без носа не оставила, дрянь такая! Отгрызть же под корень могла!
– И-и-и, не говори! – сочувственно скулит Гавриловна. – Я теперь всегда из церкви этой выходить буду спиной, боюсь, что мамаша Божья на меня тоже набросится!
Это слышит Сапогов, пока делает вид, что разыскивает потерявшегося кота, бормоча «кис-кис». И только Андрей Тимофеевич решился подойти к старухам и представиться, как буквально из ниоткуда выскакивает разбитной дедок. Приобнял старых паскуд за плечи, свесился между ними.
Это ведьмак Прохоров (кличка Валерьяныч), юркий, точно хорь. Одет в спортивный костюм. Волосы с пегой проседью, торчат всклокоченные, словно рожки.
Засмеялся дребезжаще:
– Так божьи вертепы менять надо! Пригляделись к вам местные малёванцы! – так Прохоров называет персонажей икон. – Со мной по молодости случай был! Наведывался я в церковь одну за упокой ставить да свечки поминальные тырить. Месяц хожу, второй хожу… Кто-то за плечо трогает. Оборачиваюсь – здрасьте-мордасте! Святые, понимаешь, как были босые, повылазили с образов: Николай Чудотворец, Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Тихон Задонский, Даниил Московский, Пантелеймон Великомученик – вся божья шобла! И как начали меня без предупреждения метелить ногами! Я кричу: «Суки, все на одного! Николай, Серёга, Тихон! Давайте один на один махаться, по-честному!» Да куда там! Били всей толпой! Тихон, подлец, на мошонку пяткой наступил, а Богородица хихикала, ладошкой рот закрывала! Потом дома месяц отлёживался! Тебе смешно, милая? Ну, улыбнись же!..
Прохоров замечает Сапогова:
– А вам чего, гражданин? – и погано скалится. – Невесту себе высматриваете?! У нас вот Гавриловна – девка на выданье!
Старухи хохочут над порозовевшим от смущения Сапоговым. Гавриловна, как псина, высовывает длинный малиновый язык – дразнится. У Макаровны от смеха даже отваливается пластырь.
Андрей Тимофеевич взбешён, однако ж пересиливает гнев ради большой цели.
– Не высматриваю, – максимально сухо отвечает. – А по важному вопросу.
– И какому же? – ехидно спрашивает Прохоров, а старухи в тон ему хихикают.
Сапогов приглаживает ладонью красивые седины:
– Вот хочу продать душу Сатане. Вроде всё правильно делаю, и не получается. Не подскажете, как это лучше осуществить?
Ведьмак фыркает в лицо Сапогову:
– Вы какой-то сумасшедший!
Гавриловна демонстративно отворачивается и, томно обмахиваясь ладонью будто от налетевшей вони, сообщает Макаровне и Прохорову:
– Сон видела намедни хороший! Стадо пляшущих ангелочков с длинными хвостиками, и у каждого на кончике кисточка с розовеньким бантиком. Ну такое умиление, словами не передать!..
– Это что! – ухмыляется Прохоров. – Мне вот недавно приснился Христос со спины. Я хоть и сплю, понимаю, что надо бы глянуть, есть ли на нём крест. А тут он сам поворачивается: «Вот, смотри, Валерьяныч, есть у меня крест!» – и снова ко мне спиной. Я думаю: дай-ка ещё на всякий случай перекрещу его. И перекрестил. А он вздрогнул, бедный, будто я его палкой по хребту огрел, повернулся и говорит с такой обидой: «А вот этого не прощу!..»
К слову, милая, мне тоже как-то снился Иисус – суперзвезда из одноимённой рок-оперы, убегал от меня без оглядки, будто что-то спёр…
Андрей Тимофеевич понимает, что его хотят побыстрее спровадить, но не собирается сдаваться:
– Я прошение кровью писал и сжигал на чёрной свечке, другое на кладбище носил, третье оставлял на могиле. Четвёртое прятал в дупло дерева, где качался висельник. Даже кораблик с письмом отправлял в канализацию!
– У нас государство Бога и Сатану отрицает, – говорит Прохоров. – Напиши лучше, старичок, жалобу в Верховный Совет! Вдруг помогут!
– А зачем ты, такой глупый, нужен Сатане? – глумится Гавриловна. – Сам подумай, какой прок ему от тебя?
– Я читал, что каждая душа представляет огромную ценность, – возражает Сапогов.
– Где читал? – хихикает Макаровна. – В Библии?
– В одной правительственной газете, – с достоинством отвечает Сапогов. – Могу в следующий раз принести вырезку.
Прохоров снисходительно улыбается:
– Марксизм доказал, что в человеке нет души, а одно голое бытие.
– Я сделал колдовскую книгу из поваренной! – не сдаётся счетовод. – Придумал суп «Издых» и пирог «Квач»! Вот только они не работают как надо!
Гавриловна покатывается со смеху:
– Если б всё так просто было, каждый колдовал бы!
Макаровна с интересом разглядывает Андрея Тимофеевича… Какой всё-таки забавный этот белобрысый настырный дед! Что-то в нём определённо есть…
– Попробуй в ночь со вторника на среду отправить письмо с чёрным петухом! – шутит Макаровна.
А может, и не шутит, кстати. Потому что её шипяще перебивает Прохоров:
– Чуш-шь! Сатане нельзя отправить письмо!
По лицу ведьмака видно, как он недоволен тем, что́ сообщила Макаровна Сапогову.
– Вот на вас святые напали… – не унимается Сапогов. – А я недавно перед иконой богохульствовал! Так меня будто какой-то силой на девяносто градусов развернуло! И Саваоф нарисованные глазки свои зажмурил!
Гавриловна ненатурально зевает во весь щербатый рот. Губы тонкие, бескровные, в кожной шелухе:
– Пора по домам! Что-то похолодало!
– Не говори, Гавриловна!.. – Макаровна нарочито стонет, закатывая мутные глаза. – У меня ещё и давление как на дне морском!
– А вчера стошнило словом «Юдоль»! – почти выкрикивает Сапогов. – Юдоль! Юдоль! Что это за слово такое?!
– Это как – стошнило словом? – настораживается Прохоров.
– А вот так! – с готовностью рассказывает Сапогов. – Поел вермишели, выпил чаю, и вдруг позыв рвотный. Кинулся к раковине, и меня туда вывернуло. Не пищей, а будто жидкое слово вылилось! Юдоль!.. Ю-доль!.. – Сапогов изображает спазмы.
Он не выдумывает. Загадочное слово последнее время звучит для него отовсюду. За ночным окном дождевые капли барабанят по карнизу: «Ю-Доль! Ю-Доль!» Ванна засасывает остатки стекающей воды и прощально булькает: «Юдоль!» Сапогов проснулся поутру, в груди хрипло зашевелилась мокрота: «Юдо-о-о-о-ль!»
Макаровна и Гавриловна загадочно улыбаются. А ведьмак Прохоров доверительно обращается к Сапогову:
– Значит, тебе понадобился Сатана, старичок? Разве не знаешь, что с ним произошло?
Ну что может поведать Сапогову ведьмак с рабочей окраины – очередной гностический апокриф.
Бог находился
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Юдоль - Михаил Юрьевич Елизаров, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
