Белград - Надя Алексеева
Ольга и теперь уверяла, что в нее попал грозовой удар, хоть и Чехов, и врач, поверивший ее выкидышу, считали, что она просто оступилась. Чёрта с два. Это была стена невидимых электрических разрядов. Ольгу отпружинило от нее, отбросило в сторону. Кровяной мешочек, который берегла до случая в панталонах, лопнул уже от падения. Она едва успела нащупать и вышвырнуть его за куст шиповника. И, прежде чем отключиться, приложила ладони к теплому пятну на подоле, словно там они и запачкались. Врач уверял: она была так плоха, что в сознание два дня не приходила, вроде сон глубокий и дышит еле-еле. Она видела что-то вроде галлюцинации: полуголая девочка куталась в ее синюю шаль.
Чехов как врач толковал ей потом о каком-то вегетативном состоянии, вычитанном по-немецки у Розенблата; старик в госпитале сказал: «Царица небесная, матушка, жену вам спасла».
Не так она хотела инсценировать потерю Памфилки, совсем не так.
– Вот ваш кувшин для умывания, – Мапа пристроила пузатый сосуд у трюмо.
На Мапе, поверх голубого, теперь была подаренная Ольгой крыжовенная шаль.
– Чтобы не было так жарко, я в полдень держала закрытыми шторы.
Мапа посмотрела на себя в зеркало, добавила:
– Вы были правы, в самый раз к моим глазам. Ольга?
– Что?
Ольга не могла понять: неужели этих Чеховых так воспитали? Как они не устанут держать фасон. Хотелось забраться на эту узкую лежанку с ногами, взлохматить девичий покой кружевных салфеток и прокричать на весь дом: «Я никогда не беременела! Я хочу отобрать у вас всё и жить как мне вздумается! Не по-чеховски!».
Мапа словно подслушала этот застрявший вопль, посерьезнела глазами:
– Я зимой ездила вас посмотреть в Художественный театр. Тайком от всех.
– «Дядю Ваню»?
– «Три сестры».
Ольга молчала.
– Вы великая актриса. Брат не мог бы найти актрисы лучше. Вот только…
Ольга вся подалась вперед.
– Нет, неважно. Я просто хотела сказать вам это.
Мапа вышла, тихонько запела под ней лестница. Внизу, в прихожей, возилась пришедшая из гостей мамаша. Ольга, сидя на кровати, сама не понимала, с чего у нее потекли вдруг слёзы и тягостно захотелось воды.
* * *
Вокруг говорили, что в Крыму этим летом слишком много народу. Аня с мамой стояли в очереди на «Комету» – дважды в день быстроходная лодка катала туристов до Севастополя и обратно. В толпе болтали про подводные крылья, «подушки», какие-то бесшумные моторы, мама ко всему прислушивалась – наверное, боялась.
Аня думала, что теперь можно добраться до Севастополя за два часа. Книппер, прибыв туда поездом, еще день тратила на дорогу до Ялты. Потому в переписке часто возникал этот торг: остановиться ли ей в севастопольской гостинице, но тогда Чехову ехать к ней, стало быть, трястись в экипаже или полдня качаться на пароходе из Ялты. Зачастую Ольге приходилось все-таки самой добираться до Белой дачи, потратив еще сутки из недельного отпуска. Под новый, 1902 год Чехов звал ее к себе на праздники, хотя бы на три дня, но…
– Ваш билет? – контролер выдернул Аню из потока мыслей.
Трапа тут не было, «Комета», как гладкая рыбина, прижалась прямо к молу.
– Как в Турции, цены конские, – мама болтала с какой-то теткой о персиках.
– В Бахчисарай надо ехать, – сказала тетка. – Но там моря нет.
Места́ им достались не с той стороны. За затемненными окнами билось о борт и «подушки» серое море, а Южный берег, отмеченный дворцами и пальмами, проплывал со стороны тетки. Она наспех кивнула маме и прилипла к своему окну.
Мать засопела над ухом: что же ты не узнала, с какой стороны садиться. Принялась смотреть на экран, подвешенный на стене: там крутили крымские виды.
Аня открыла заметки в телефоне, решая, чем же кончится ее текст.
– Гагарина какая-то еще замок построила, – мать обращалась к ней, не поворачивая головы от экрана; манера комментировать.
– Угу.
– На Утесе, где этот Утес-то? Смотри, шпили какие. Да оторвись уже от телефона!
В пятнах алых роз замок был похож на Массандровский, но по-европейски красноверхий, черепичный, зубчатый. Стоит над морем. По экрану поплыли интерьеры: паркет, будто выложенный плитками шоколада, и парадные лестницы в стиле модерн. Мама снова заговорила, заглушая диктора:
– Вдова построила, сказали, а мужа ее убили на войне. Так приехала, отгрохала дворец, какой вместе не успели, и жила потом в нем затворницей.
Аня кивала.
– Ты можешь с матерью беседу поддержать? Кроме Чехова, тебя в Крыму вообще, что ли, ничего не интересует?
– Мам, я на работе вроде как.
Мама отвернулась к экрану, забубнила:
– Грузинская княжна, на двадцать лет его младше была, да с деньгами. Ты подумай, а? Сто раз могла замуж выйти, а не вышла.
В этом прозвучала какая-то бабья гордость.
– Замок под Алуштой, – тетка милостиво обернулась, когда смотреть в окне стало нечего: «Комета» теперь шлепала по волнам в открытом море.
– Мам, можем съездить, если хочешь.
– Когда? У нас завтра вылет. Ты нас зарегистрировала?
Аня полезла в телефон. И как она дала матери уговорить себя на эту «Комету»? Последний день проведет не в Ялте. У текста нет финала. Завтра вылет. Оставалась надежда на ночь, как в вузе перед экзаменом. Казалось, на этом воздухе, на старом балкончике съемной квартиры, который, по словам матери, «обвалится вместе с тобой и тремя грязными кружками», только и можно довести историю Чехова и Книппер до…
– Как знала: Руслана попросила; с тобой бы у туалетов летели опять, – мать уставилась в экран, перед этим обменявшись взглядом с теткой: мол, все они сейчас такие.
К Севастополю подошли со стороны доков, большой город встречал не парадно. Таможня, Морвокзал. Памятник затопленным кораблям, вереница бульваров, выложенных новенькой плиткой, хинкальни и кофейни еще предстояли им сегодня.
В кассе Аня узнала, что обратный рейс (единственный в Ялту) в пять вечера.
* * *
После репетиций разъехались по своим квартирам. Ольга, приучившись жарко топить печи в ожидании Чехова, которому врачи то разрешали приехать в Москву на зиму, то запрещали, сидела в гостиной и обмахивалась веером. Электричество не включала. Боялась. Уж больно та преграда в Ореанде походила на удар током, как описывают его в медицинских журналах.
Луна заливала голубым столовое серебро, которое еще надо рассортировать по ящикам, а потом, может, нанять кухарку, горничную – пусть разбираются с хозяйством. Флигель на Спиридоновке, за который отдали восемьсот рублей, с тремя спальнями, ватером и этим длиннющим столом, был
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Белград - Надя Алексеева, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
