Токийская головоломка - Содзи Симада

Я поднялся по лестнице на следующий этаж. Здесь тоже было пять квартир, выходивших окнами на море. По одной я выписал фамилии на табличках, но и на шестом этаже Мисаки не обнаружилось.

Вновь подойдя к лестнице, я поднялся на восьмой, самый последний этаж. На седьмой я выходить не стал. То же самое: пять квартир со стороны, обращенной к морю, но таблички «Мисаки» не видно. Выйдя с лестницы в коридор, я позвонил в дверь квартиры Канэко, первой по правой стороне, но, видимо, дома никого не было. Тогда я заглянул в две квартиры с западной стороны, еще раз выслушав почти все то же самое. Обе семьи поселились здесь всего год-два назад. Домом они были довольны, и поскольку арендная плата здесь была ниже рыночной цены, переезжать они пока не собирались. Про владельца ничего не слышали, соседей тоже едва знают. Впрочем, для жильцов многоквартирных домов это норма. Я тоже почти не знаком со своими нынешними соседями на Басямити.

Поднявшись по лестнице до конца, я уперся в стальную дверь, выкрашенную бледно-зеленой краской. Посередине ручки была скважина. В отличие от двери на первом этаже, где имелся фиксатор, эта дверь отпиралась ключом. Приготовившись к неудаче, я сжал ручку. Как ни странно, она сдвинулась, пропустив меня на крышу, где разгуливал ветер.

Здесь было настолько просторно, что на крыше можно было бы соорудить теннисный корт. Однако вместо подобной роскоши на восточной и западной сторонах разместили сушилки для белья, на которых сейчас ничего не висело.

Я взглянул на наручные часы – было уже начало третьего. Солнечные лучи по-прежнему ярко светили, только теперь солнце опустилось пониже.

Походив по крыше, я встал лицом к морю. Было немного ветрено. Во избежание несчастных случаев крыша была обнесена по периметру высокой металлической сеткой. Держась за нее, я взглянул вперед.

С крыши море казалось плотной желеобразной субстанцией, по которой скользили серферы и парусные доски. Справа была уже привычная Эносима. И, разумеется, в ее центре отлично просматривалась башня. Вряд ли она бы растворилась в воздухе, если бы я ненадолго отвел взгляд. В этот момент я буквально услышал самоуверенный шепот Митараи:

– Подожди еще немного, Исиока-кун. Мгновение – и я заставлю эту башню бесследно исчезнуть.

Красивый вид. Хорошо все-таки на берегу моря. До сих пор мне не доводилось жить в таких элитных постройках, так что я немножко завидовал обитателям дома. Здорово было бы снять в нем квартиру и подниматься сюда проветрить голову, когда устаешь от работы над текстом. Хотя достаточно и просто выходить на балкон.

Тут я вспомнил, что в записках Тоты Мисаки ничего не говорилось о крыше.

Развернувшись, я только сейчас увидел выход на лестницу, через который попал сюда. Он напоминал прямоугольный ящик из цемента, выставленный на крышу. Сбоку от него стояло три складных металлических стула с пластиковыми сиденьями. Под солнцем они выцвели и превратились из красных в розовые.

На крышу лифт не поднимался, его последней остановкой был восьмой этаж. Ветер перебирал мои волосы, а я тем временем думал, как вернуться на первый этаж. Пожалуй, поеду вниз на лифте прямиком с восьмого этажа.

Отпустив сетку, я прогулочным шагом вернулся к лестнице. В отсутствие свидетелей здесь можно было вытворять что угодно, даже самые сомнительные вещи. Через дверь я вышел обратно на лестничную клетку. Облокотившись на перила, я увидел… вернее, должен был увидеть пол первого этажа.

Вот так номер! Но это ведь восьмиэтажное здание… Сейчас я нахожусь на один этаж выше восьмого – то есть, если считать с крышей, их всего девять. С последнего этажа я должен был увидеть головокружительно длинный лестничный колодец.

Однако для такой высоты он был слишком неглубоким. Уходя всего лишь на четыре-пять этажей вниз, он заканчивался цементным полом. Но как такое возможно?.. И тут я вспомнил. Я начал подниматься пешком с четвертого этажа, где винтовая лестница упиралась в пол. А ниже проема не было.

В чем же дело? Я не стал садиться в лифт, а вновь вышел на лестницу и двинулся к четвертому этажу. Естественным образом возник вопрос: если в чрезвычайной ситуации лифтом нельзя будет воспользоваться, то придется бежать на лестницу. Но как же тогда жильцы с четвертого этажа и выше выберутся из дома, если спуститься ниже невозможно? В свою очередь, жильцы из квартир ниже четвертого этажа могут попасть на крышу, только воспользовавшись лифтом. Ерунда какая-то.

Быстрым шагом я спустился на пятый этаж. Нечего и говорить, что под ним лестница кончалась полом. Тогда я вышел в коридор четвертого этажа, где уже опросил всех, кого можно.

Казалось, единственный путь наружу лежал через лифт. Но, посмотрев направо, я вдруг заметил в другом конце коридора, с противоположной стороны от лифта, еще одну дверь. Похоже, это был эвакуационный выход. Подойдя к нему, я взялся за ручку. Она повернулась, и я толкнул дверь, за которой оказалась стальная конструкция с перилами.

Размышляя о ее назначении, я вышел на свежий воздух, притворив за собой дверь. Снаружи дул ветер. Только что я несколько раз проходил в этом месте внизу и никаких ступенек не заметил. Странно: какой толк от эвакуационной лестницы, если она не доходит до земли?

Прислонившись к перилам, я поглядел вниз и изумился. Лестница спускалась всего на один этаж вниз и была на редкость необычной: крутые ступени, промежуточная площадка, дугообразный поворот. Но почему снаружи здания находилась лишь часть, ведущая с четвертого этажа на третий? Начав спускаться по ней, я увидел в конце дверь, за которой открывался коридор третьего этажа.

Снизу я не мог заметить этой короткой лестницы – разве что по чистой случайности задрал бы голову наверх. Пройдя изогнутый участок, я продолжил спускаться вниз, стараясь ступать как можно тише. Не знаю, чем обусловлено такое архитектурное решение, но дом был странным. Подобную планировку я видел впервые.

Дойдя до конца лестницы, я повернул ручку и потянул на себя дверь, за которой виднелся уже привычный коридор. Ноздри защекотал запах мастики для пола.

Я тихо прикрыл за собой дверь. На третьем этаже тоже никого не было. Неторопливо шагая, я читал дверные таблички с левой стороны. Нитани, Такасуги, Исибаси. Была здесь и лестница вниз. Но планировка была не такой, как на последующих этажах: здесь и ниже располагалось по одной квартире на западной стороне.

На всякий случай я вышел на лестничную клетку. Взгляд сразу уперся в бетонный потолок с включенной лампой. Посередине располагался лестничный колодец, в самом низу которого виднелся пол первого этажа.

Вернувшись в коридор, я завернул налево и вернулся к своему прежнему занятию – изучению дверных табличек. Нагафути,