Женщина из дома с олеандрами - Риити Ёкомицу

как «рассказ-стихотворение в прозе», по концепции напоминает повесть английского писателя ужасов Блэквуда Элджернона «Древние чары».

Эту схожесть подметил, в частности, Эдогава Рампо, который очень любил эти произведения (и был лично знаком с Хагиварой, о чем вспоминает в своем эссе «Хагивара Сакутаро и Инаги Тарухо»). У него есть статья про этот рассказ Хагивары, которая так и называется — «Город кошек» — и в котором Рампо пишет: «Если вестернизировать „Город кошек“, получатся „Древние чары“ Блэквуда, если поэтизировать „Древние чары“, получится „Город кошек“ Хагивары Сакутаро. Я нежно люблю оба этих произведения».

Город Кошек

Хагивара Сакутаро

Рассказ — стихотворение в прозе

Перевод Полина Гуленок

Редактура Анастасия Вакар

Если я прихлопну муху, то ведь, конечно, ясно, что я убил не вещь в себе, а только ее явление.

Артур Шопенгауэр

1

Со временем путешествия перестали занимать мое воображение. Прежде одна только мысль о странствиях, один вид парохода или поезда заставляли мое сердце трепетать. Однако опыт прошлого научил меня, что путешествие — это всего лишь физическое перемещение объекта из одного места в другое. Куда ни отправься — всюду увидишь одних и тех же людей, одни и те же города да деревни и одну и ту же монотонную повседневную жизнь. В любом самом маленьком провинциальном городе торговцы проводят свои дни, щелкая счетами у лавок да глазея на белесые улицы, чиновники курят у входа в конторы, и все они, думая о банальных вещах вроде куска хлеба на завтрашний день, влачат год за годом унылое существование, старея и провожая взглядом уходящую жизнь. Все эти страны и города слились в моем измученном сознании в один бесконечно унылый пейзаж, подобный чахлому деревцу, растущему в пустынной местности, и теперь путешествия только лишний раз заставляли осознать безвкусность человеческой жизни, где все монотонно повторяется по кругу. Так путешествия утратили для меня всякую романтику, и я потерял интерес к ним.

С давних пор я совершал лишь особые, причудливые, путешествия — игры со свободным миром, ограниченным только воображением и находящимся за пределами времени и пространства, причины и следствия — то есть за гранью реальности и грез. Впрочем, нет смысла рассказывать здесь подробно о моем секрете. Скажу лишь, что вместо требующего сложных приготовлений для принятия и труднодоступного в Японии опиума я использовал разные виды кокаина и морфия, куда более простые в употреблении. Я не стану вдаваться в подробности, рассказывая о странах, в которых я побывал в экстатических снах и видениях. Часто я бродил по местам наподобие болотистой местности, населенной лишь лягушками, или побережьям пингвиньей страны за полярным краем. Все пейзажи в этих грезах были окрашены в яркие, свежие цвета, а море и небо — прозрачно-синие, словно стекло. И после пробуждения я помнил свои видения и порой наблюдал их отголоски в реальном мире.

Однако такие путешествия серьезно подкосили мое здоровье. С каждым днем я выглядел все более бледным и изможденным, а на коже появились морщины, как у старика. Тогда я задумался о необходимости поправить здоровье. И во время пешей прогулки для укрепления тела случайно открыл новый, необычный, способный порадовать меня способ путешествовать. Следуя рекомендациям врача, я каждый день прогуливался час-полтора по окрестным кварталам. В тот день я шагал по тем же улицам, что и обычно, — маршрут мой всегда был неизменен. Однако именно тогда я случайно завернул в незнакомый переулок. И, запутавшись, совершенно потерял чувство направления. У меня с детства проблемы с ориентацией в пространстве. Из-за этого я плохо запоминаю дорогу и сразу же теряюсь, стоит только пойти плохо знакомым путем. К тому же у меня есть привычка витать в облаках, пока я иду. Бывало, что я, даже не замечая приветствий случайно встреченных знакомых, умудрялся заблудиться в двух шагах от собственного дома, и меня поднимали на смех, когда я спрашивал дорогу у прохожего. Как-то я едва ли не десяток раз обошел вокруг забора, окружающего мой дом. Из-за потери направления я никак не мог отыскать главные ворота, которые были прямо передо мной. Домашние говорили, что меня не иначе как кицунэ[55] околдовала. «Кицунэ околдовала» — должно быть, результат нарушения работы того, что психиатры называют «полукружные каналы». Потому что, согласно объяснению специалистов, именно эти органы, находящиеся в среднем ухе, дают нам возможность ориентироваться в пространстве.

Впрочем, довольно об этом. Так или иначе, я заблудился и, растерявшись, поспешил в сторону, где, казалось, находится мой дом. Побродив по зеленому району с загородными особняками, я неожиданно вышел на широкую оживленную улицу. Это был живописным квартал, совершенно мне незнакомый. Улицы сияли чистотой, и брусчатка поблескивала от влаги. Местные лавки были опрятными и красивыми, а за сверкающими прозрачными витринами выстроились диковинные товары. Карнизы кофейни украшали цветы, и весь город выглядел прелестным и свежим. Даже красный почтовый ящик на перекрестке казался удивительно живописным, а продавщица из табачной лавки — нежной, словно цветы персика, и необыкновенно милой. Мне никогда раньше не приходилось видеть столь чудесное место. Что же это за квартал и где он может находиться в Токио? Я словно позабыл о географии. Но совершенно ясно понимал, что, судя по времени, квартал должен располагаться рядом с моим домом, не больше чем в получасе ходьбы, то есть в радиусе моего обычного прогулочного маршрута. И как могло случиться, что совсем неподалеку располагалось место, о котором я раньше слыхом не слыхивал?

Происходящее казалось чудесным сном. Можно было подумать, что передо мной не реальная картина, а причудливое изображение на диапозитиве. Однако уже в следующее мгновение моя память и здравый смысл пробудились. Если присмотреться, это ведь отлично знакомый мне скучный пригород по соседству! Как обычно, стоит на перекрестке красный почтовый ящик, а в табачной лавке сидит болезненного вида продавщица. За витринными стеклами магазинов тоскуют пыльные, отставшие от моды товары, а карнизы кафе по провинциальному безвкусно оформлены клумбочками. Всего лишь унылый пригород, в котором все в точности такое, каким я его помню. В одно мгновение мое впечатление изменилось. И причина этого волшебного преображения крылась лишь в том, что я заблудился и потерял ощущение ориентации в пространстве. Почтовый ящик, который всегда был на южной стороне улицы, оказался на противоположной, северной. Особняк, стоявший обычно слева, переместился направо. И эта простая перемена преобразила город до неузнаваемости.

А затем в незнакомом квартале мой взгляд остановился на одной из магазинных вывесок. Я подумал,