Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

Лера вытерла слезы и соскочила с кровати. Прислушалась.

– Чего тебе?

– Открой, пожалуйста, – прошептал Митя, – там чертовщина какая-то!

– Сейчас, только халат накину.

Глянула в зеркало: ну и чучело!

Открыла дверь и выглянула в гостиную.

– Что у тебя там?

Он протянул ей руку:

– Пойдем, там в кухне что-то странное происходит!

Пританцовывает на месте от нетерпения, а глаза испуганные, хоть и пытается выглядеть мужественно.

– Митя, ты меня пугаешь…

– Сам в ужасе… Смотри – руки трясутся!

Лера нащупала ногами тапки и поплелась за Митей в кухню. Тени побежали рядом по стене.

– Подожди, – Митя схватил ее за руку, едва Лера потянулась к выключателю, – не зажигай свет.

Отодвинул ее аккуратно в сторону, рука скользнула по бедру, первым вошел в темную кухню. Скрипнула половица, и затрясся холодильник. Так неожиданно, что Лера вздрогнула. Как из огромной пещеры, дохнуло по ногам могильным холодом. Неопределенность настойчиво толкала ее вперед. Она переступила порог.

– Стой! – крикнул Митя, но было поздно.

Под ногами Леры захрустело битое стекло. Если бы не тапки, изрезала бы ноги.

– Что за фигня? – крикнула, отскочив к плите.

– Тут был кто-то… – прошептал Митя. – Стой, сейчас свет включу, – на ощупь нашел выключатель, щелкнул. Ничего. Еще раз. Свет не зажигался.

– Ну что там? – спросила Лера. По спине ее побежали мурашки.

– Не включается…

– Я сейчас, – о на на цыпочках прошла к окну, аккуратно ступая вдоль шкафов, и раздвинула шторы. Сосны и все вокруг сияло серебром под ярким лунным светом. Половинка луны, огромная и толстая, висела за дорогой, после дождя превратившейся в речку.

Митя присвистнул, Лера обернулась. Лунный свет блестел на том, что когда-то было люстрой. Лера помнила ее с детства. Она была частью ее тесного, как детское платье, мира.

– Ну вот, люстра разбилась… – она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Стой там! – приказал Митя, принес щетку из ванны и прибрался. Осколки зазвенели в мусорном ведре. Потом подтянул табуретку, забрался и подсветил мобильником.

– Перегорела, – с казал он, – потому и не включалась. А болтик, который держал плафон, раскрутился, вот она и грохнулась. Свет был сегодня в кухне?

Лера пожала плечами.

– Странно все это, – сказал Митя, сойдя с табуретки. – А ты не слышала никаких звуков отсюда, перед тем как все грохнулось?

– Нет, – ответила Лера, доставая запасную лампочку из шкафчика. – Ты вкрути, а я кофе сварю, ладно? – она на ощупь насыпала в турку молотый кофе и поставила на огонь.

Митя зажег свет. Без люстры он был резким, не очень приятным.

– Помнишь, я тебе рассказывал, что заснуть не мог? – спросил Митя.

– Это пару недель назад было, кажется? – Лера села напротив Мити, так чтобы видеть плиту.

– Ну да… Такая же чертовщина случилась, как сегодня. Я видео обрабатывал, как всегда, увлекся процессом, ничего не вижу, не слышу…

– Ой! Подожди-ка, кажется, закипает! – Лера подскочила к плите и выключила газ. Как раз вовремя. Пена, шипя, остановилась за пару миллиметров до края. Лера налила кофе в чашки через ситечко, поставила на стол.

– Знаешь, а у меня ведь до сих пор руки трясутся, – сказал Митя. – Я в такие вещи никогда не верил, хоть и цыган.

– А я тем более. Пока собственными глазами не увижу, ни за что не поверю ни в домовых, ни в нечистую силу.

Митя взял чашку с кофе в руки, отпил и покачал головой.

– Сижу я перед монитором, и вдруг по спине пробегает холодный ветер, словно окно открылось. Протянул руку, чтобы закрыть, а оно еще с зимы законопачено. И тут у входной двери, вон там, – Митя показал рукой, – раздается тихий такой мелодичный вой. Ну, не знаю, как будто в горлышко бутылки ветер дует. Слышала когда-нибудь? А я как раз пить захотел, дай, думаю, схожу, заодно гляну, что там. Может, в кухне ветром форточку открыло? Захожу, включаю свет. Ничего. Форточка закрыта. Попил воды и вернулся обратно. Подхожу, а на клавиатуре шапка зимняя лежит. Я уходил, ее там не было. Богом клянусь! Конечно, я подумал, что это ты прикалываешься. Подошел к двери. У тебя темно и тихо. Прости, конечно, но я к тебе заглянул.

– Да ну?

– А что еще оставалось? Я ж перепугался до смерти!

– Жесть…

– Так вот, когда глаза к темноте привыкли, вижу – ты лежишь на кровати и, явно, спишь. Но кто тогда шапку подложил? Веришь, мне так страшно было в комнату возвращаться, что я готов был у тебя на полу остаться до утра.

– Я бы тебя избила до полусмерти!

– Вот-вот. Поэтому я вернулся, убрал чертову шапку и попытался поработать. Куда там! Были бы глаза на спине, а так, сидишь, прислушиваешься и оглядываешься – вдруг кто-нибудь с топором сзади подкрадывается?

– Ты меня просто убиваешь, – засмеялась Лера.

– Мне не до шуток было. Как и сегодня, между прочим.

– А что сегодня?

– Почти так же, как и две недели назад. Только вместо шапки – люстра. Так же сидел за компьютером, и опять повеяло холодом, да таким, как зимой бывает, когда сорок градусов, или когда в гипермаркете в мясной отдел заходишь. У меня волосы на голове дыбом встали. А потом как шарахнет что-то на кухне! В ночи, бывает, ручку уронишь на пол, и то, кажется, шум – как при обвале в горах, а от этого грохота я аж на стуле подпрыгнул!

– И тогда ты постучал в мою дверь?

– Я еще до кухни сбегал, но не стал заходить. Показалось, что там был кто-то.

Лера пожала плечами. Фыркнула.

– Вот что я думаю про твою историю. Сквозняк, странные звуки в ночи, которые твое воображение довело до абсурда, сгоревшая лампочка, открутившийся винтик, из-за чего упала и разбилась люстра. Все перечислила? – Лера отнесла чашку к раковине, вылила кофе и сполоснула. – А хда, есть еще перепуганный жилец, который среди ночи стучит в дверь хозяйки квартиры. Что из этого могло бы заставить меня поверить в наличие потусторонних сил?

Она вернулась к столу и села на табурет.

– Издеваешься? – спросил Митя.

– Просто хочу спать, – Лера встала. – Спокойной ночи!

Вышла из кухни и по дороге в комнату, все девятнадцать шагов, думала, что напрямую связана с этими Митиными историями. В ее голове звучала строчка из письма прадедушки: «Сила, что живет в тебе, как и во всех нас в этой семье, может и должна быть направлена на достижение личной гармонии…»

«Сила и гармония – в от чего мне реально не хватает в жизни», – подумала она, засыпая.

Глава 15

Тихо