Сказки слепого мира - Вера Сорока

– Поняла уже. Уходи теперь.

Нина ночевала на вокзале. Один минет – полка в вагоне и три беляша. Питательно. Колдовать не получалось, но договориться-то всегда можно.

Утром умылась ледяной водой в туалете и пошла на первую работу. Вечером снова на вокзал. Но уже не пустили.

Нина поехала к Анне Аркадьевне. Там тоже заперто – другой замок. Нина пинала дверь, пока не вышли соседи и не прогнали.

Анна Аркадьевна взяла пульт и сделала звук погромче, чтобы не слышать стук. Ноги на подушке, голова на подушке, под задницей тоже подушка. Правда, от всего изжога и в туалет каждые полчаса после острого. Да и острого совсем не хочется. Никакого не хочется.

Анна Аркадьевна была голодна, а ее тело уже нет. Странный побег.

Через неделю Нина догадалась. Сделала тест и пошла на аборт. И облегчиться, и в тепле переночевать. Никто не тронет.

Пол холодный, а она в простыне и в одних носках. Зашла в кабинет, а там кресла в ряд и на каждом женщина враскоряку с пустыми глазами. Одну увели – легла Нина. Клеенка под ней холодная и дырявая. И есть ужасно хочется.

– Ноги убрала, – скомандовали Нине.

Нина посмотрела на кресла в ряд и поняла, что надо делать. Врезала санитарке ногой и ушла.

– Ну и дура, – крикнул ей врач. – Следующая!

Нина снова пришла к Анне Аркадьевне.

– У меня предложение, – сказала через дерматиновую дверь.

– Обратно меняться? – спросила Анна Аркадьевна, не зная, хочет она этого или нет.

– Лучше.

Нина Павловна поставила на газ эмалированную кастрюльку с красными маками и сварила холодец. Пока холодец кипел копытцами, она приговаривала-притоптывала, щелкала-гремела, под конец шепнула, плюнула, закрыла.

Нина Павловна оделась во все черное и отнесла холодец на кладбище. Посидела у чужой могилки, поплакала. А холодец Аниному мужу отдала, чтоб помянул. Он на кладбище сторожем работал.

Через два дня Аня и Нина Павловна пришли в дом.

– И какой из них? – спросила Аня

– Не знаю, – Нина Павловна прихлопнула таракана, – может, этот. Ты дезинфекцию закажи, так вернее.

Через семь месяцев у Ани родилась девочка. Здоровая – 3600. Записали как Нина. Поздравить пришла только пожилая женщина. Поцеловала ребенка в губы и тут же умерла от чего-то. Наверное, от старости.

Мимо пробегала медсестра, хотела помочь, но в операционной тяжелый – ко всем не успеть.

И с тех пор Аня рожает Нину, а Нина рожает Аню, рожает Нину, рожает Аню, Нину. Чтобы никогда больше ни старости, ни голода. Чтобы не надо было бежать.

Не про любовь

На гараже написано, что Косой – чмо, а Катя – шалава. За гаражом Катя целуется с Ильей из 10 «В».

Идет четвертый урок.

Идет снег.

Идет 2001 год.

Четвертым уроком литература. Усатенькая Анна Альбертовна читает отрывок из «Русских женщин» Некрасова.

Ее не слушают.

– Коржаев, люди ради любви готовы на подвиг, готовы в ссылку, а ты не готов даже пятнадцать минут посидеть спокойно.

– Анна Альбертовна, я не понимаю, почему ради любви всегда надо подвиг? Почему нельзя по-нормальному?

Звенит звонок, и Анна Альбертовна как никогда ему рада.

Алена не слышит ни Анну Альбертовну, ни Коржаева, ни звонок. Два дня назад Алена открыла для себя мир любовных романов. И мир реальный померк и растворился. На ее коленях, под партой, происходит столько всего восхитительного, сколько не умещается в ее сознании.

Еще в этой истории есть Дима, но он в тот день заболел, поэтому на уроке не присутствовал. Диме вообще не очень везет.

После урока к Анне Альбертовне подходит Женя. Женя сидит на первой парте и всегда правильно отвечает.

– Анна Альбертовна, а что такое любовь?

– Женя, это сложно объяснить. Но ты сразу поймешь, когда встретишь.

– Мне все говорят, что, мол, встретишь – поймешь. Но мне уже шестнадцать, а я до сих пор не могу понять, что́ мне нужно понять.

Папа Жени иногда бьет маму Жени. Нечасто – как все. Женя мечтает, чтобы дверь в его комнату закрывалась на замок. И еще о всяком разном мечтает, о чем стыдно и неправильно.

Родители Ильи, который целуется за гаражами, все время хотят развестись. Наверное, с самого бракосочетания. Но как-то все не до того – то ребенок, то дача, то заготовки на зиму. И самое главное – что люди подумают?

«Потерпим», – говорят они и готовятся к оловянной свадьбе.

Папа Алены находит книгу.

– Ты в курсе, что наша дочь на литературе о проститутках читает? А я говорил, что после девятого надо было в училище. – Он трясет повестью «Яма».

Любовный роман Алена хорошо прячет.

Усатый трудовик Григорий Яковлевич вечером ждет усатенькую Анну Альбертовну в гости. Анна Альбертовна делает маникюр, делает салат из кукурузы и крабовых палочек, делает прическу, но так никуда и не идет.

Она переполнена историями о любви и заранее знает, что ее роман будет блеклым и неинтересным. Незачем и начинать.

Анна Альбертовна, нарядная и красивая, сидит в кресле, ест салат прямо из миски и перечитывает «Унесенные ветром».

Проходит двадцать лет.

Илья до одиннадцатого целовался за гаражами с Катей, но женился на Маше. Сыграли свадьбу в красивую дату. И все было хорошо и красиво – иномарка, ребенок, Турция. Даже соцсети общие.

Только домой не хотелось. И одного одеяла вдруг мало – стало неприятно касаться.

Илья встретил Катю в столовой. Они поставили подносы рядышком, поговорили немного, потом вместе пошли мыть руки. Пока мыли, их первое и второе остыло, а они, наоборот, раскраснелись и жадно пили компот.

Лена с Женей встречаются по субботам.

Выпивают две бутылки вина. После первой снимают белье. После второй – ложатся в постель и трогают друг друга везде. Им тепло и приятно.

Только наутро в их постели все соседи, все знакомые и все государство. Там так тесно, что ни Лене, ни Жене нет места в их постели. Они молча одеваются под эти взгляды сквозь стены, сквозь дверные глазки, сквозь социальные сети. Одеваются быстро, чтобы не растерять тепло. Если экономить, то хватит ровно на неделю.

Лена с Женей встречаются по субботам.

Олег Коржаев женился. Уже трижды – он честный. У каждой следующей спрашивал: «Ну почему нельзя по-нормальному?»

Первая ответила:

– В любви, Олежка, нужно изысканнее, загадочнее как-то. А ты все сразу говоришь, напрямую. Никакой романтики, понимаешь?

Вторая ответила:

– Ты замкнутый какой-то, скрытный. Я поговорить хочу, а с тобой как со стенкой.

Третья вообще ничего не ответила. Собрала вещи и ушла. Олег не знал, что ее надо догонять и возвращать. Такая это игра.

Не знал, поэтому открыл пиво, разбросал носки и зажил счастливо.

Муж Алены, Дима, попал под поезд. Диме вообще не очень везет.

Алена не плакала на похоронах. Завела вибратор, купила кота. Или как-то наоборот. Короче, продолжила жить дальше. Только любовных романов стала покупать еще больше.

Маша случайно узнала, что Илья изменяет с Катей. Увидела, как они целуются за гаражами.

«Любовь, как борщ, – должна настояться. Давай еще немного потерпим, – сказал Илья. – Все-таки ребенок, и на даче нужно успеть посадить».

Маша была мудрой женщиной – стерпела.

И так все они жили, пока не умерла Анна Альбертовна.

Собрались на ее похоронах. Пришли все – и те, кто на встречи не ходил, и даже те, кто к Димке не пришел. Ну, к тому, который в школе болел, а потом под поезд.

Пришли Лена и Женя. В разное время и как будто бы совсем отдельно – ведь сегодня среда, а не суббота. Касались друг друга рукавами и задавали пустые вопросы о жизни.

Лена увидела мертвую Анну Альбертовну и вдруг поняла что-то. При всех взяла Женю за руку.

А потом они уехали. С похорон и вообще. Туда, где в кафе и на улицах можно держаться за руки. Где в их постели только они.

– Она нас все про любовь учила, а умерла одна, – тихо сказала Маша.

– А умираешь всегда один, – вдруг понял Илья и встретился взглядом с Катей. – Маш, давай разведемся?

– А как же дача, сын? И что люди подумают?