Почти 15 лет - Микита Франко

все должны переехать сюда». Слава, усмехнувшись, только покачал головой: - Бедный Лев, все принимают за тебя решения… Перевозят то в Америку, то в Канаду. Ты что, мебель?

- Ты сам прекрасно знаешь, что не оставлял мне выбора.

Слава, сидя в кресле, наблюдал, как он ходит между кроватью и шкафом, готовя свои рубашечный склад к транспортировке, и ему вдруг стало легче от мысли, что он больше не увидит эту психопатичную коллекцию.

- Полагаю, это и есть твой ответ на моё предложение, - констатировал Слава.

Лев с подозрением глянул на него:

- На какое?

- Или расставание, или психотерапия.

Лев неприятно засмеялся:

- Сейчас нам точно не до психотерапии. И я не хочу расставаться.

- Ты уезжаешь.

- Но это же не значит, что…

- А что это значит? – раздраженно перебил Слава. – Будем общаться письмами и слать друг другу стикеры с сердечком?

Лев молчал. Неудивительно: какие теперь отношения на расстоянии, спустя столько лет совместной жизни? На расстоянии можно любить друг друга, если ждёшь: из армии, с войны, да хоть из тюрьмы (в конце концов, не так уж и позорно попасть в тюрьму в наше время). Разлука переживаема, если знаешь, что она не навсегда. А расстояние между Львом и Славой становилось непримиримым: каждый хотел перетянуть на свою сторону другого, а другой не желал перетягиваться.

Только теперь Слава не понимал, зачем – и тянуть, и тянуться. Зачем уговаривать остаться человека, готового бросить его с ребёнком в коме, обещая взамен помогать деньгами, нужды в которых не так уж и много. Слава нуждался в поддержке, в опоре, в соратнике, а не в деньгах. У него в ходу была своя валюта, да только у Льва – своя. И, кажется, даже у него это были не доллары.

- У тебя проблемы с ответственностью, - негромко произнес он.

- Смешно слышать про ответственность от человека, который…

- Да, да, да, - перебил Слава. – Заведи свою шарманку про таблетки. Жаль, что я за десять лет новых поводов не подкинул, да? Приходится повторяться.

- Дело было не только в таблетках, - Лев перестал сортировать свои рубашки и остановился перед Славой. – Ты вытребовал у своей матери ребёнка, как какую-то игрушку, а потом забил на него, и если бы не я…

«Если бы не я, если бы не я, если бы не я…» - Слава слышал это уже в сотый, нет, в тысячный раз. Он поднялся с кресла (чтобы не чувствовать давления сверху-вниз) и закричал – да, закричал, и в списке «Случаев, когда Слава кричал, которые можно пересчитать по пальцам» этот будет сразу после Ваниных таблеток в носу.

- Прекрати делать вид, что без тебя наша с Мики жизнь развалилась бы! – закричал он. – Это неправда! Хватит повторять мне эту ложь!

- Что? – возмутился Лев. – Ложь? Да на мне одном тогда всё держалось…

- И что?! – перебил Слава. – Ты думаешь, у моей жизни было только два варианта развития событий: или встретить тебя, или прыгнуть с крыши с Мики? А ты не думал, что, если бы не было тебя, был бы кто-то другой? И, может, этот кто-то другой вообще бы не додумался оставить со мной ребёнка, когда я был в таком состоянии? Может, он бы даже жил с нами, а не прятался от ответственности этажом выше? Так что не надо бесконечно повторять мне: «Если бы не я»… Да если бы не ты, был бы кто-то лучше тебя, вот и всё!

У Славы кончился воздух, и он замолчал, задышав, как после бега. Лев не произнёс в ответ ни слова – и это было странно: он ни разу не попытался его перебить, и даже теперь выдерживал многозначительную паузу. Сначала Слава удивился, но почти сразу испугался и на всякий случай сделал пару шагов назад, упираясь в кресло. Подумал: вдруг ударит…

Лев не ударил. Он сунул руки в карманы брюк и с ленцой в голосе спросил:

- Всё сказал?

- Всё сказал, - бросил Слава.

- Ну, поищи кого-нибудь лучше меня.

Слава чуть не буркнул: «И поищу», но подумал, что это уже совсем… детский сад какой-то.

Лев вернулся к шкафу, вытащил небольшую спортивную сумку (когда они собирались в Канаду, он рассказывал, что этой сумке почти двадцать лет и она пережила вместе с ним все переезды) и бросил её на кровать. Слава посмотрел, с какой дотошностью (с психопатичной дотошностью!) он складывает вещи, и устало опустился обратно в кресло. Он вспомнил, как месяц назад этот человек уверял его, что проживёт здесь три года – с ним или без него – но проживёт, чтобы усыновить их детей, чтобы быть полноправным отцом… Какая же мерзость.

Слава ясно ощутил, как его нежелание, чтобы Лев уехал, трансформировалось в нежелание, чтобы он оставался. Почему он вообще за него борется? Можно подумать, он стоит того, чтобы его здесь удерживать. Удержит, а что потом? Жить в постоянном ожидании очередного предательства?

- Как-то по-идиотски всё заканчивается… - проговорил Лев.

- У наших отношений не было шанса закончиться иначе, - заметил Слава.

Он уже успокоился и говорил без эмоций, бесцветным тоном.

- А шанс не закончиться у них был?

Слава пожал плечами. Потом уверенно сказал:

- Не думаю.

- Почему? – хмыкнул Лев.

- Потому что я не люблю тебя больше, - ответил Слава, и сам удивился, как спокойно у него получилось об этом сказать.

Лев замер на секунду, но тут же сделал вид, что его это не тронуло – вот только Слава успел заметить и дрогнувшую руку, застывшую на полпути к рубашке, и потемневший взгляд.

- Давно? – спросил Лев. Тоже спокойно.

- Наверное, с того дня, как ты меня ударил.

- А почему сказал только сейчас?

- Потому что я думал, что продолжаю любить, - честно ответил Слава. – Но, наверное, это были фантомные чувства.

- Фантомные чувства… - повторил Лев.

- Ага. Что-то отрезали, а ты продолжаешь это чувствовать… Ты мне отрезал любовь к тебе.

- Жаль это слышать.

- А мне – не жаль. Наконец-то ты это сделал.

Слава поднялся с кресла и, на пути к выходу из спальни, напомнил:

- Не забудь свою любимую биту. А, и, кстати, - он снял обручальное кольцо и кинул его на кровать, рядом с вещами Льва. – Тоже можешь