Алчность - Анита Берг

себя от счастья. Подруг у Черити не было: она не могла позволить себе тратить на них время, ведь ей постоянно нужно было дожидаться прихода Уолта к брату или на безопасном расстоянии следовать за Габби, когда тот шел к Уолту в гости. Когда парни собирались пойти в кафе, кино, совершить пешую или велосипедную прогулку либо же хотели поплавать на лодке, она иногда упрашивала их взять ее с собой.

— Отстань, чума! — в один голос восклицали они, и Габби в который раз извинялся за свою сестру.

— Ничего, пустяки, — обычно отвечал Уолт, хотя на самом деле частенько испытывал жгучее желание задушить эту чертову прилипалу. Мальчики по много часов разрабатывали сложные планы, как избавиться от нее.

Каждое лето Черити приходилось недели по две обходиться без Уолта: это происходило, когда Розамунда набивала холодильник едой, выводила крошечный автомобильчик, который, купил ей Стив, и везла Уолта к его дедушке Дензилу. Эта традиция возникла совсем недавно: раньше Стив никогда не отпустил бы ее, а она ни за что не осмелилась бы его оставить. Они не могли поехать туда всей семьей — Уолт не знал, что его дед запретил Стиву приближаться к его дому.

Дедушка жил в двух часах езды от них, все в том же деревянном доме рядом с лесом. Коровы и свиньи давно уже не было — он заменил их разнообразием трав и цветов. Если мать Уолта знала лечебные травы неплохо, то его дед знал их в совершенстве. С каждым годом его слава знахаря все росла, и теперь народ шел к нему чуть ли не со всех концов штата.

Он оценивал своих клиентов с проницательностью, присущей уроженцам Корнуолла: по автомобилю, на котором те приезжали, по одежде, которую они носили, по их драгоценностям, а главное — по качеству обуви. Он часто говаривал: «По обуви всегда можно узнать о состоянии банковского счета человека и о его характере». Из этой информации он делал вывод, какую сумму запросить у пациента за свои услуги. Тем, кого он считал богатыми, консультация обходилась в круглую сумму, тех же, кого причислял к беднякам, лечил бесплатно, но даже в этом случае он не отвергал их благодарственных даров, таких как яйца, курица, хлеб, овощи, вязаная салфетка, домашнее вино или самогон. Обычно он бурно благодарил клиента независимо от того, заплатил тот деньгами или натурой.

Дензел с удобством устроился в старом доме, который он с годами все расстраивал и расстраивал. Он мог позволить себе солодовое виски, до которого был большой любитель, и водил подержанный «кадиллак», которым чрезвычайно гордился. Он также мог позволить себе содержать домработницу Долли — энергичную, жизнерадостную женщину пятидесяти лет. Уолт, в котором уже пробуждался интерес к сексуальности, гадал, не является ли Долли для дедушки чем-то большим, нежели просто кухаркой и домработницей, но дед никогда не касался этой темы в своих разговорах, а с матерью Уолт и подавно не мог ее обсуждать. Но самым важным для Уолта оказался тот факт, что дед был в состоянии оплатить то прекрасное образование, которое он получал.

Уолт любил слушать, как мать и дед обсуждают свои лечебные снадобья. Розамунда часто спрашивала у своего отца совета по поводу какого-нибудь знакомого, вылечить которого она сама была не в состоянии. Еще мальчик любил вместе с ними ходить по огороду, внимательно слушая и запоминая то, что дед рассказывал о травах, их выращивании, их свойствах. Когда ему было шестнадцать лет, он взял в поездку к деду блокнот и теперь записывал то, что говорили его наставники.

— Розамунда, похоже на то, что мы сможем передать свои знания следующему поколению, — со смехом проговорил Дензел, кивнув — на Уолта, который шел за ними по тропинке, торопливо что-то записывая в свой блокнот.

— Очень на это надеюсь, папа.

— Это все просто чудесно, — улыбнулся им Уолт, обводя рукой огород. — Я думаю, на этом можно будет заработать большие деньги.

— У меня не настолько плохи финансовые дела, чтобы я занимался этим только из-за денег, — сказал старик, опираясь на свою палку.

— Я понимаю, дедушка, и все же если мы можем вывести это на рынок… Мне кажется, в будущем подобные средства станут очень популярными. На днях я прочитал, что в Калифорнии все эти хиппи пользуются такими снадобьями.

— А еще можно будет продавать мои кремы для лица и прочую косметику. Я думаю, когда-нибудь людям надоест все новое, и они вернутся к старинным рецептам, — добавила его мать.

— Так и будет. Когда я думаю о том, что некоторые женщины наносят себе на лицо, меня охватывает отвращение. Плацента, зародыши, жучиная кровь… — поежился дедушка Дензил. — В старинных рецептах таится великая сила.

Уолт быстро записал это в свой блокнот.

— Неплохой рекламный слоган. Я уже вижу, как наши продукты будут продаваться под девизом: «В старинных рецептах таится великая сила». Дед, ты гений!

— Уолт, не торопись! Ты заходишь слишком далеко. Помни, что следует помогать людям, которые в этом нуждаются, а не просто делать деньги.

— Да, и это тоже, — торопливо согласился юноша.

Несколько дней спустя Долли подошла к нему и сказала, что Дензил приглашает его в свою оранжерею. Оранжерея стояла в дальнем конце огорода, защищенная высокими стенами от холодных ветров, и была довольно большой. Именно здесь дед разводил растения и проводил эксперименты с семенами, которые ему присылали коллеги со всех концов света — всегда втайне, ибо такая практика считалась незаконной.

— Заходи, Уолт. Не хочешь выпить со мной виски?

Юноша, гордый таким предложением, согласился, и дед пригласил его присесть на старый бамбуковый стул, стоящий среди цветочных горшков под сенью особенно большой и красивой пассифлоры. Сам он сел рядом.

— Уолт, я тут обдумывал то, что ты мне сказал на днях про большие деньги. Ты это говорил серьезно?

— Даже очень.

— Ты уже решил, что будешь изучать в университете?

— Знаешь, дед, маме не нравится, когда я это говорю, но я хочу стать богатым: если ты богат, люди обращают на тебя внимание, ты чувствуешь себя большим человеком! — горячо заговорил Уолт.

— А что, так важно, обращают ли на тебя внимание окружающие?

— Думаю, что да — тогда они прислушиваются к твоим словам и ты можешь осуществить свои желания.

— Какие, например?

Уолт начал лихорадочно соображать, что ему ответить. Вряд ли можно было признаться деду в том, что одной из причин, почему он хотел разбогатеть, было желание увезти мать от отца; дед мог этого не одобрить. Нельзя было признаваться и в том, что он желал стать знаменитым