Стажер - Лазарь Викторович Карелин

— А тут годы и годы не нужны?

— Если в одиночку толкаться, то нужны. Годы и годы. А если есть кому помочь, посоветовать, направить, то, глядишь, побыстрей все пойдет.

— Поняла вас, Сан Саныч. Решили передать родственничку свой житейский опыт?

— Хоть малость от оного. Чтобы в телках слишком уж долго не обретался.

— Что ж, дело. Помнится, и меня вот так же за руку взяли. И повели. Кое-чем обязана вам, Сан Саныч. Помню.

Александр Александрович внимательно поглядел на женщину. Что-то в голосе ее ему почудилось, что-то такое, что не прилаживалось к произнесенным словам.

— Может, плохим тебе был другом, Света? Ты о чем?

— Бог с тобой, я же благодарю! Вытащил, помог. Я помню, помню.

— Да, и радуюсь за тебя, глядя, как умненько по жизни бегаешь.

— Спасибо, спасибо.

— Слушай, Света, а ты ведь могла бы помочь мне с парнем. Он не труха, с ним стоит повозиться. Ты пойми… — Александр Александрович умолк, прислушиваясь к себе, к тем словам, которые только что проговорил. Он их не ждал, они вырвались, чуть ли не опередив мысль. Он мысли этой в себе не ждал. Но вот она — народилась. И теперь следовало помолчать и обдумать эту мысль. А не шальная ли, не с языка ль просто сорвалась. Бывает, срываются слова, и хоть слово не воробей, но ведь и воробьев ловят.

Он отошел от стола, сел в креслице напротив Светланы, наклонился к ней, взял ее руку, сжал в своих широких ладонях. И заговорил, чтобы не молчать, но думая, думая:

— Для кого все?.. Зачем все?.. Я уже не молод, Светлана…

Она поторопила:

— Не тяни. Ты о чем хочешь попросить меня? Не тяни.

— Думаю, думаю…

Она решила помочь ему, но и помочь себе. Ей почудилось, что ее собираются оскорбить, унизить, и она заспешила, чтобы поскорее разувериться в этом.

— Ну, наследничка ты готовишь, — сказала она. — Ну, я поняла, поняла.

— Не поняла. Сложнее все. Всегда найдется, кому прожить и пропить твое добро. У меня целая куча родни. Сложнее…

— Я сложностей бегу, Сан Саныч.

— Да брось ты! Нахваталась красивых фраз! — Он начал сердиться, прежде всего на себя, на немоту свою вдруг, на немоту в мыслях и в воле. — Понимаешь, поздновато я за парня взялся! Вот это ты пойми. С младенчества рос у меня на глазах, да мне не до него было. Ну, племянник, ну и пусть его бегает. Отец есть, мать есть — мне-то что?

— А теперь — что?

— А теперь — что. Отец его умер, моложе меня, а умер, и теперь я ему, как там ни называй, а вместо отца. Вот в чем сложность.

— Зря ты, Сан Саныч, заставлял своих баб аборты делать, — сказала Светлана. — Вот в чем твоя теперь сложность. И от меня бы мог быть сыночек. Представляешь?

— Дела давно минувших дней.

— Да ты не бойся, я не упрекаю. Я и сама не хотела. Ну, говори, договаривай. Смелее, смелее. — Она закурила от своей же дотлевавшей сигареты. Глубоко, как бы окунаясь, затянулась. И придержала выдох, чтобы не застить дымом глаза, чтобы ясно видеть своего Сан Саныча. Щурясь, смотрела она на него и уж такая была сейчас бывалая, такая всезнайка. Да, а сколько же все-таки ей лет? Разве нынче поймешь, когда женщины столь спасительный освоили грим, спрятались под парички? Может, лет тридцать, а может, и больше.

Александр Александрович молчал, тянул с решительными словами. Искал их в себе? Не решался обратить в звук? Смущали его глаза женщины, прижмуренные, как от боли?

Она выдохнула свой дым, сокрылось за дымом лицо Александра Александровича, и он сказал, душевную вплетая в слова ноту:

— Парню нужна умная женщина, Света. Умная и опытная. Да, да, он телок еще, даром что боек. Именно сейчас его может обкрутить любая дуреха — и тогда все прахом. Прости, я очень откровенно с тобой говорю, но я потому так и говорю, что уважаю твой ум, что верю в тебя.

— Я вижу, тебе ничего для него не жаль… — Она опять сильно затянулась, опять придержав в себе затяжку, чтобы дым не помешал ей рассматривать Александра Александровича.

А он, сказав все, стал собираться с мыслями для дальнейшего, стал изготавливать свое напрягшееся было лицо к шутке, к усмешке, что ли, к этакому вот: «А, что в жизни не бывает!» Он вступал в актерство, в притворство, снова превращая жизнь в игру.

— Так ты поможешь мне? Займешься?

— Что ж!.. — Она дымом дыхнула в его лицо, и вправду в актерское какое-то, одутловатое, в морщинах, искреннее и фальшивое, разное. — Что ж… задание принимается… — Она вырвала руку из его ладоней и поднялась. — Это даже забавно! Трофимов-первый… Трофимов-второй… Но только если он не слюнтяй. Ненавижу нынешних молодых слюнтяев в техасских костюмчиках из «Березки». У них и темперамент-то какой-то сертификатный. Знаешь, с блеклой синей полосочкой? Вроде деньги, а ничего не купишь. — Она говорила, слова легко ей подчинялись, находчивые слова, но сама себе она не подчинялась, в ярости расхаживала по ателье, и ее качало и бросало. И всему доставалось от ее рук. И карточки попадали на пол, и старый аппарат едва удержался на штативе, и экран-подсветка отлетел в сторону.

Александр Александрович не мешал Светлане бушевать. Он кротко подбирал с пола фотографии, водворял все на свои места, актерствуя, сыскал подходящую фразочку, сказал, вздохнув:

— О-хо-хо!.. Грехи наши тяжкие…

Вдруг распахнулась дверь, многозначительно прозвенев, как на сцене, колокольчиком, и за порог ступил Саша. В техасских штанах расклешенных, в техасской куртке с цветной эмблемой на груди, весь в камерах и ремнях.

— Этот?! — Светлана яростно взглянула на племянника и так же яростно на дядю. — Да, сходство несомненное! Лось и лосенок! Ну что ж!..

2

Сашин красный автомобильчик, дерзко опережая «Волги», въехал в широкую горловину улицы, уходящей от высотной гостиницы «Ленинградская». Красный автомобильчик был горд сейчас и заносчив. Ведь он вез красавицу. Извольте, гляньте, гляньте за лобовое стекло, — там рядом с его хозяином сидит красавица. Такая же, как на рекламах заморских фильмов. Это неверно, что автомобили не знают, кого везут. Знают. И им тоже присуще чувство гордости и даже, иной раз, спеси, равно как и униженности и обиженности. Приглядитесь.

Сейчас и красный автомобильчик, и владелец оного были преисполнены гордости.

А вот Светлана, действительно похожая на красавиц из заморских фильмов, а вот она, сидя рядом с Сашей, была охвачена