Все их деньги - Анна Теплицкая

индивидуальность. Мы все разные, и в этом наша сила. Поэтому в первую очередь нужно выделить, в чём наши сильные стороны и, соответственно, кто за что может отвечать.

– Проще пареной репуси, – сказал Классик.

– Президент у нас самый трудолюбивый. Нет сомнений же, да?

– Никаких! Настоящий трудоголик.

– Михеич – самый крутой.

– Вот это точно.

Круглое лицо Михеича разошлось в довольной улыбке:

– Помните, ребят, как я гранату в семидесятых годах кинул в отдел милиции?

Президент с Бульдом заговорщически переглянулись. Брешет Михеич, как пить дать… Вы представляете гранату кинуть в семидесятых? Колошматили бы так…

– Старый, ты самый справедливый!

Старый разулыбался и в знак согласия склонил голову.

– Это означает, что в конфликтах ты будешь третейским судьёй, – сказал Бульд. – Охота тебе?

– Почему бы и нет! Легко быть объективным, если ты не заинтересован.

– Классик – самый мудрый.

– Я бы сказал, самый начитанный, – парировал Классик.

– А ты, Бёрн, ну ты – самый умный, – сказал мне Старый. – Так исторически сложилось.

Я был с этим согласен, хмыкнул и залпом опорожнил стакан.

– А я тогда кто? – Бульд нахмурился.

– Ты…

Повисла напряжённая тишина: Бульд ни в коем случае не мог быть хуже других.

– Ну, он самый лучший, парни, – сказал Президент.

– Это подходит! – обрадовался Бульд, обстановка разрядилась, и все зааплодировали. Старый хлопнул Бульда по плечу.

– Давайте всё-таки говорить не друг о друге, а друг с другом. Что мы хотим от этих правил? – спросил я. – Я слышал, что команда, состоящая из среднестатистических профессионалов, которые следуют установленной системе, в ста процентах случаев оказывается более продуктивна, чем объединение ярких личностей, не следующих чёткому плану… Поэтому надо постараться прописать какие-то универсальные принципы что ли, которые будут актуальны и тогда, когда нам стукнет пятьдесят.

– Когда тебе стукнет пятьдесят, а нам тридцать семь, – пошутил Бульд.

– Я обожаю тебя за твоё остроумие, – парировал я.

– Парни, я считаю, что надо сделать так, чтобы любые деловые и стратегические решения, которые нам придётся не один раз принимать, были не твоими, моими или бульдовскими, а нашими, вытекающими из процесса.

– Звучит как то, что нам надо, – согласился Старый.

– Первое правило – самое главное.

– И какое?

– Не спорить с Бульдом.

Все заржали.

– Нет, а серьёзно?

Первое правило гласило: «Не разводить партнёров». Второе: «Не ставить личные интересы выше интересов Компании». Третье: «Открыто и честно высказывать свою позицию, основываясь на пункте номер два». Четвёртое: «Всегда двигаться вперёд, даже если начинает казаться, что двигаться некуда». Пятое: «Всё проговаривать».

– Как насчёт всяких там западных правил типа «не заводить отношений на рабочем месте»?

Повисло молчание.

– Да в задницу такие правила! – за всех ответил я.

После двух дней прений и двадцати бутылок коньяка мы покинули квартиру в приподнятом настроении. Почти все вышли из парадной, только Президент долго копался с замочной скважиной. Крепко зажав подмышкой «Правила взаимоотношений», которые расписали аж на шестьдесят четыре пункта, он повернулся к Бульду, сжимавшему в руках пустые бутылки:

– Я уверен, у нас всё получится.

И они вышли на улицу, в холодный ленинградский двор-колодец.

Глава шестнадцатая. 2024. Старый

К приходу Бульда всё уже было накрыто. Трапеза в моём доме – событие незаурядное, ведь я считаю себя человеком, искушённым по этой части: много внимания уделяю званым обедам, которые устраиваю время от времени.

Мы располагаемся на веранде, раскинувшейся на втором этаже просторного дома, приобретённого мной в тот же год, когда компания впервые показала миллионный оборот. Идиллический интерьер во вкусе восемнадцатого столетия привольно сочетается с кухонными девайсами для профессионального приготовления: помпейская дровяная печь, куполом уходящая в потолок, разнообразные грили, тандыр, теппан, мороженица… и тут же стёршийся ковёр на полу, чайный лакированный столик английского мастера, деревянное бюро с фасадом из флорентийской мозаики, жёлтые оконные занавеси с маленькими задастыми пастушками.

На кухне гремят посудой несколько поваров, каждый силён в своём: кто-то готовит потрясающий плов, кто-то шикарные террины и нежнейшую фуа-гра, а кто-то отлично разбирается в тонкостях молекулярной кухни. Такое разнообразие нужно для того, чтобы гости ненароком не заскучали.

Особое внимание я уделяю сервировке. Надеюсь, не только меня завораживает это количество, этот потрясающий ассортимент посуды. У меня есть всё: от классических фарфоровых сервизов до современных и авторских. Важны и цвет, и фактура. Согласитесь, одна и та же еда по-разному выглядит, подай её на фарфоре, стеклокерамике или на богемском хрустале. Кроме того, у этих материалов ещё и разные температурные свойства, что по-особенному отражается на вкусовых качествах. Цвет сервиза тоже важен. Порой я замечал, что даже, казалось бы, такой простой напиток как горячий шоколад, поданный в посуде разного цвета, окрашивается неповторимыми оттенками вкуса. В белой чашке тягучий шоколад имеет более терпкий вкус, тогда как в синей посуде он приобретает фруктовые нотки, а в красной – становится слаще.

Согласно заведённому порядку, мы обедаем семьёй каждое воскресенье в шестнадцать ноль-ноль. Часто приходят родители и близкие друзья, на сей раз должен был подъехать Бульд. Он, в свойственной ему манере, опаздывал, девчонок тоже ещё не было.

– Светик, – закричал я. – Принеси айпад!

Я откинулся на спинку стула и принялся ждать. Веранду уже окутывали завлекательные запахи моего ностальгического петербургского обеда, и я от безделья несколько раз обошёл вокруг стола, плотоядно высматривая неаккуратно лежащие кусочки. Как назло, закуски выглядели идеально, тем не менее, я всё равно подцепил кружочек баклажана и целиком опустил в сметанно-чесночный соус.

Сзади хлопнула дверь, и на веранду заглянула Света, она уже успела нарядиться к ужину, только скрученные пряди волос, неряшливо собранные резинками, выбивались с боков.

– На, лапусик, – она вручила мне планшет и, послав воздушный поцелуй, убежала, мелькнув за стеклянной дверью. Я открыл чат и погрузился в чтение.

Богдан Степан: пахнет отпуском

Мурат Каримов: да, конечно, куда ехать-то… Слышали, китайцы опять хотят купить Компанию, и наши раздумывают. Так что сидите спокойно. У нас сейчас фактически железный занавес…

Vasily: Почему мы всегда должны страдать?

Богдан Степан: @Мурат Каримов финансовый занавес

Дмитрий Александрович: @Мурат Каримов откуда инфа?